Ермак - Копылов Дмитрий Игнатьевич - Страница 3

Не удовлетворяясь добычей на Волге, казаки выходили на судах в Каспийское море и там встречали караваны персидских послов. По словам кунгурского летописца, Ермак с 7000 казаков одно время намеревался плыть в Персию «для своей власти», т. е. чтобы завоевать страну и утвердиться на персидском троне[18]. Однако этому сообщению едва ли можно верить: при всем честолюбии замыслы Ермака едва ли доходили до таких пределов. Как покажут последующие события, Ермак был трезвым и реалистичным в своих планах атаманом.

Низовая вольница, предводительствуемая столь грозным и храбрым атаманом, вызвала беспокойство в Москве. Высылаемые против Ермака мелкие карательные отряды неизменно терпели поражение. Чтобы покончить с казаками, царь отправил на Волгу большое войско под командой воеводы стольника И. Мурашкина «на судах и по суше на конях». Кроме стрелкового оружия у него были пушки. Воевода получил указ повсюду, где возможно, хватать «воров», пытать их и вешать. Аналогичный указ был послан в Астрахань. На нижней Волге учредили пять воинских застав. По свидетельству англичан, в 1579 году астраханский гарнизон был доведен до 2000 человек[19].

Ермак, имевший по всей Волге свои «глаза и уши», заблаговременно узнал о карательной экспедиции и принял меры. Было бы безумием для казаков выступить против вооруженного пищалями и пушками стрелецкого войска. Ермак со своими товарищами поднялся по Волге до Самарской луки и укрылся в лесах неподалеку от устья речки Самары. Часть казаков со своими атаманами ушли на Яик и Дон. Для решения вопроса, что делать дальше, по казацкому обычаю был созван большой круг. Голоса на нем разделились: одни предлагали остаться на Волге и переждать в лесах лихолетье, другие — сняться с Волги и уйти на Дон или Яик. Выслушав горячие речи, Ермак отверг все варианты. «Думайте думу, братцы, с целого ума, чтоб нам не продуматца, — передает его речь летописец, — на Волге нам жить — ворами слыть, а на Дону нам жить — казаками слыть, а на Яик итти — переход велик, а се добычи нет»[20]. Напомнил атаман о царском указе, грозившем каждому казаку виселицей, и предложил перейти в покрытый лесами бассейн Камы. Привлекательность этого предложения состояла прежде всего в том, что за Камой не было царских воевод. Многие казаки раньше бывали там и знали, по крайней мере, в общих чертах обстановку. Населявшие край манси, ногаи и башкиры могли стать хорошим объектом для казачьих походов. Поэтому большинство казаков поддержало атамана. Немаловажную роль в принятии решения сыграло прибытие в стан Ермака послов от купцов Строгановых.

НА УРАЛЕ

В XVI веке Приуралье и самый Урал являлись районом русской колонизации, особенно усилившейся после ликвидации Казанского ханства. Поток поселенцев шел из Центральной и Северо-Восточной Руси. Во всей Пермской земле, как назывался этот край, не было более могущественного и богатого дома, чем дом купцов Строгановых. Строгановы еще в XV веке осели в Соли Вычегодской, где владели соляными варницами. Один из основателей знатного рода Лука Строганов в 1445 году прославил себя тем, что участвовал в выкупе из татарского плена великого князя московского Василия Васильевича Темного[21]. Великие князья, а затем цари всегда помнили об этой и неизменно оказывали Строгановым свое высокое покровительство. В 1558 году Иван IV Грозный пожаловал Григорию Строганову земли по реке Каме[22]. На 20 лет Строганов и его наследники освобождались от всяких платежей и поборов с новых владений. Им разрешался беспошлинный торг с приезжими купцами солью, пушниной и другими товарами. Для заселения пустопорожних мест царь дозволял принимать нетяглых и неписьменных людей (т. е. свободных от крепостной зависимости), а «для береженья от ногайских людей и от иных орд» ставить городки с пушками, пищалями и воинскими людьми.

Вотчина Строгановых изымалась из юрисдикции пермских наместников. Судом и расправой над слободскими людьми ведали сами Строгановы. В случае возникновения каких-либо претензий к ним со стороны жителей других городов истцам надлежало брать управные грамоты в Москве и по ним «ставитца» перед царскими казначеями для разбора дела, т. е. судить и наказывать пермских вотчинников волен был только сам царь или те сановники, которым он поручит. Царским послам по приезде в Пермь Великую или Сибирь запрещалось в льготные годы брать у Строгановых бесплатно корм и требовать проводников. Такими широкими привилегиями не пользовался ни один русский купец.

В том же 1558 году Строгановы поставили первый городок на Каме, назвав его Канкором. Городок обнесли деревянной стеной, поселили в нем набранных в русских городах нетяглых людей и вольных казаков. Для «огненного боя» царь дозволил им сварить 30 пудов селитры[23].

10 лет спустя Яков Строганов получил вторую жалованную грамоту на земли и соляной промысел по реке Чусовой[24]. Как и по первой грамоте, Строгановы получили право «у того соленого промыслу крепости поделати собою, городок и варницы поставити, и людей назвати неписьменных и нетяглых, и городовой наряд скорострельной, пушечки и затинные и ручные пищали учинить, и пушкарей, и пищальников, и кузнецов, и плотников, и воротников устроити, и сторожей держати собою ж для приходу нагайских людей и иных орд».

По двум царским грамотам Строгановы получили свыше 7,5 млн. десятин земли. В 1564 году они построили на Каме Орел-городок (Каргедан), а в 1568 году городок на реке Чусовой, в 100 верстах от Камы.

По образному выражению историка А. А. Введенского, «Строгановы являли собою более не повторяющийся тип и русских Фуггеров, и русских Пизарро, и Кортеса одновременно»[25]. Подобно немецким Фуггерам, они владели крупнейшими в стране соляными варницами и вели обширную торговлю. Как испанские конкистадоры, Строгановы на свой страх и риск захватывали земли, вели постоянную борьбу с местными нерусскими племенами.

Пермская вотчина Строгановых была форпостом Московского государства на северо-востоке и базой продвижения на Урал и далее в Сибирь. В 1572 году Иван IV в грамоте на Каму разрешил Якову и Григорию Строгановым посылать ратных людей на черемисов, башкир, хантов, манси и приводить их к покорности[26]. Поводом послужил набег кочевников на русские поселения по Каме и истребление ими 87 торговых людей и работников. Царь повелел Строгановым набрать «охочих» казаков, выбрать из их числа голову, переписать и списки представить в Москву для сведения. В помощь русским людям разрешалось брать на воинскую службу хантов и манси, присягнувших на верность России.

В 1574 году Строгановы испросили новую привилегию на землю за Югорским Камнем, по реке Тоболу и его притокам В отличие от предыдущих грамота 30 мая 1574 года не определяла точно границ вновь пожалованных земель. В ней указывалось: «Яз царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руссии Якова да Григорья Оникиевых детей Строганова, по их челобитью, пожаловал: на Тахчеях и на Тоболе реке крепости им поделати и снаряд вогняной, и пушкарей, и пищальников, и сторожей от сибирских и от нагайских людей держати, и около крепостей у железного промысла, и у рыбных ловель и у пашен по обе стороны Тоболы реки и по рекам и по озерам и до вершин дворы ставити, и лес сечи, и пашня пахать и угодьи владети»[27].

Пермские купцы-промышленники, по существу, получили открытый лист на весь район Зауралья. Особенно примечательна в этом отношении заключительная фраза грамоты: «Также есми Якова и Григория пожаловал: на Иртыше и на Оби и на иных реках, где пригодитца, для береженья и охочим на опочив крепости делати и сторожей с вогняным нарядом держати». Эта фраза, должно быть, появилась в грамоте без просьбы Строгановых. Она выражала скорее благое пожелание, чем реальное пожалование, так как земли, о которых в ней шла речь, принадлежали Сибирскому ханству.