На острие безумия. Шторм. Книга 1 (СИ) - Орлова Вероника - Страница 30

— Говори.

Не спуская с меня глаз, пригвоздив к полу и заставляя чувствовать это давление всем существом. Словно уменьшая меня в размерах. И я по-настоящему чувствую себя маленькой, смотрящей на него снизу-вверх. Кажется, он поднимет ногу в сапоге с железной подошвой и размажет меня по асфальту.

— Глава приказал агенту Молния начать тренировки с отрядом. Задание «хх2хх1хх05».

— Кто приказал?

— Глава.

Не сводит с меня взгляда теперь этот взгляд медленно, как острие кинжала, проникает мне в мозги. Но в отличии от его отца этот взгляд жжет мне внутренности, кажется, я чувствую, как воняет паленой плотью и возбухают волдыри на коже изнутри.

«Как интересно! Молодец! Талантливая сучка, умеющая договариваться с самим Главой Нейтралитета это вам не игрушки. И что ты ему предложила?

Если бы он мог меня сейчас убить на месте, он бы убил. Мне кажется, едва ему сказали о Морте, он начал источать затхлый запах мрака, от него буквально завоняло жаждой смерти. Моей смерти.

— Я ничего не предлагала. Предложили мне.

Выражение глаз не меняется. И я не пойму в чем именно меня подозревают. Чего я вас не знаю, проклятая вы семейка? Какие скелеты вы храните в шкафу? Кого ты сейчас ненавидишь? Его или меня? И за что?

— Реально считаешь, что сможешь?

Кинжал проворачивается в голове, и у меня от нарастающей болезненной пульсации выступают капельки пота над верхней губой. И я понимаю, что он это не контролирует. Его настолько что-то разъярило, что он просто раздирает мне мозги не в силах совладать с этой яростью. И мне кажется…кажется, я должна выстоять, иначе меня точно ожидает смерть.

— Что смогу?

— Не сломаться. Это тебе не ноги перед клиентами раздвигать? Или тебя наняли именно для этого? И перед кем их надо будет раздвинуть за столь роскошный подарок, как жизнь?

И снова мне в мозг впивается лезвие, режет его, кромсает. Кажется, он еле сдерживается, чтобы не взорвать меня изнутри и не заляпать моими мозгами пол.

— Ты мне скажешь, для чего. Я пока не знаю. У меня не оставалось выбора. Мне предложили или сдохнуть, или работать на вас.

— Чего не выбрала первое?

— Я еще немного поживу с позволения самого Морта. Или вы не единогласны в его решениях? Я ведь так или иначе сдохну. Сейчас или потом. Я выбрала потом.

— Зря. Скорей всего, ты сдохнешь намного быстрее».

Вскинул голову и посмотрел на нейтрала, который меня привел.

— Отвести в сектор «321». Ожидать моих распоряжений. Форму изъять.

— Это был приказ самого Морта…

— На этом задании приказы отдаю я! Я не одобряю кандидатуру агента. Убрать вон!

Меня схватили под руку и потащили из залы, а я смотрела на Шторма и не могла понять за что он сейчас меня так люто возненавидел. И какого черта происходит между ним и Мортом? Он ненавидит своего отца?

— Блондин хорош.

Зорич затянулся, глядя на своеобразную арену, на которой неподвижно стояли два бойца.

Скосил глаза в его сторону, на зажжённую в длинных пальцах сигару.

— Что это у тебя на мизинце?

Кто общался с сербом так долго, как я, тот знал, что он никогда не носил колец или перстней. При этом у мужчины была целая коллекция дорогостоящих наручных часов, по которым он просто сходил с ума, скупая самые лучшие экземпляры в разных уголках света, стоило только появиться первым сообщениям об их выпуске. Иногда Серафим надевал на запястья браслеты. Массивные или же, наоборот, тонкие, плоские…обязательно из драгоценных металлов. Но, что касается браслетов, это была не дань любви к украшениям. Здесь причина была до боли логична и подходила сфере деятельности серба. Очень часто ублюдок прятал в них порошки, таблетки, яды и прочие необходимые для того или иного задания вещи. Все остальные украшения Зорич упорно игнорировал, считая, что они больше подходят всё же женщинам.

А тут он посмотрел на меня долгим взглядом и произнёс, снова поворачиваясь к экрану.

— Ты заставляешь меня переживать за свои аналитические способности, мальчик мой.

Мы сидели одни в кабинке, в которую на большом мониторе транслировалось сражение.

— Полюбил цацки, Сер? Хочешь соблазнить всех женщин в округе?

Он как-то усмехнулся, и мне даже показалось на мгновение, что его взгляд вспыхнул как-то странно, когда он коснулся указательным пальцем тонкого кольца на мизинце из какого-то тёмного материала. Возможно, даже из проволоки.

— Покорять женские сердца — это прерогатива семейства Мокан. Куда уж мне, не так ли?

— Не пугай меня, Зорич. Не говори, что переключился на мальчиков.

Ещё одна усмешка, по-прежнему глядя строго на монитор, а я понимаю, что ни разу и никогда не видел его с женщиной. Нет, в контексте деловых встреч, при выполнении заданий — сотни раз. Но никогда ни с кем в качестве его любовницы. Откровенно говоря, меня это никогда и не заботило, в конце концов для нас единственное, что имело значение, это отношение серба к нашей семье, его безграничная преданность и готовность всегда защищать наши интересы.

— А ты решил переквалифицироваться из нейтралов в сексологи? Или это уничтожение твоего любимого борделя так влияет? Либидо играет?

— Не думал, что ты так сентиментален.

Я также обратил всё своё внимание на арену, на которой блондин поднял правую руку перед собой и сейчас что-то быстро шептал, сосредоточенно глядя в лицо своего противника. На его лбу от напряжения вздулись вены, верхняя губа нервно дёргалась кверху, обнажая клыки.

А на второй части разделенного надвое монитора мы видели, как скручиваются внутренности невысокого брюнета, в прошлом ликана. Он рычит, сцепив зубы, и пытаясь отбросить потоки смертельной энергии соперника, которыми тот проникает в его плоть, но безнадёжно уступает в силе.

— Что такое, Зорич, — Лизард вошёл в нашу кабину и встал позади Серафима, так как больше кресел здесь не было, — огорчен? Нет настроения?

Тот лишь недовольно зыркнул на нейтрала и приник к экрану, прищурившись и внимательно наблюдая за боем. Понятно. Эти двое периодически ставили на результаты спаррингов во время тренировок. Причем, готов биться об заклад, призом выступали далеко не деньги. Что? Я понятия не имел, потому что никогда не интересовался этим.

Лизард плотоядно ухмыльнулся, когда светловолосый зашевелил пальцами, и его оппонент рухнул на землю, вцепившись в лицо когтями. А мы на мониторе смотрели изображения, которые проецировал будущий победитель прямо в мозг противника. Видели, как омерзительные ползучие твари вгрызаются в его лицо, пожирая плоть, и тот корчится на полу, испытывая самую настоящую и в то же время абсолютно фантомную боль. Игры с сознанием. Основное оружие нейтрала. Самое главное оружие спецподразделения разведки, которым я руковожу. И одна из любимейших моих разновидностей пытки.

Закрыл глаза под громкие вопли проигравшего, вспоминая, как ещё вчера точно так же извивалась она. Моя агара. Так же кричала, сопротивляясь и всё же находя силы, чтобы поднимать свое залитое слезами бледное лицо и смотреть в мои глаза. Не знаю почему. Не отвернуться, не спрятаться от моего взгляда, как полагают многие, наивно считая, что, прервав зрительный контакт, освободятся от давления на свой мозг. Нет…у меня на короткий миг появилась абсурдная, просто невероятная мысль, что она, наоборот, боится сломаться, если не будет смотреть на меня. Именно ненависть и злость на меня позволяли ей держаться с достоинством. Мне было с чем сравнивать. И да, она ползала в моих ногах, клянясь, что не знает того, кто поставил заслоны на её мозг…а до этого она кричала, выгибаясь на цепях так, что, казалось, переломится пополам позвоночник, кричала о том, что никому не слила информацию с флэшки. К тому моменту я уже забрал её по наводке самой агары и отдал на проверку в техотдел. Но тем не менее она выглядела достойнее всех, кого я опрашивал до неё когда-либо. В её глазах сверкала то агония, то ненависть, то обещание прикончить любыми способами, что не могло не вызывать невольного восхищения девчонкой.