На острие безумия. Шторм. Книга 1 (СИ) - Орлова Вероника - Страница 23

— Хорошая девочка, — и застыть, ловя открытым ртом её рваные выдохи, когда пальцы коснулись набухшего, пульсировавшего узелка между складками лона.

— Где флэшка, Ами? — сильно сжав рукой её бёдра, не позволяя отстраниться и продолжая касаться…всего лишь легко касаться её там, зная, видя, что она требует большего. Куда большего. Ничего, малышка, потерпишь…как терплю я сейчас. Приговор тебе вынесен, но это не значит, что твое последнее желание не будет выполнено. Мы его исполним вместе. Исполним несколько раз. Ровно перед тем, как маленькой агаре снесут голову за содеянное.

— Отдай её мне…и я позволю тебе…победить, — и снова скользнуть в неё пальцами…и рассвирепеть от похоти. От лютой похоти, в которой меня заколотило. И не успев подумать о том, что делаю, поддастся инстинкту. Странному. Непривычному и необъяснимому. Впиться клыками в её плечо, чтобы унять ту боль, что охватила всё тело. И зарычать, потому что я угадал. Эта сучка оказалась адски вкусной.

Ненависть вплетается в похоть кровавыми нитками, соединяется с ней, скрещивается в невыносимо едкий концентрат, от которого трясет все тело, и я чувствую его пальцы, наглые, умелые, настолько подло умелые, что от каждого касания клитор словно колет тонкими иглами наслаждения, и мне хочется, чтобы сжал сильнее, хочется до боли втираться горящей промежностью в эти пальцы под жесткой кожей перчаток. Это колдовство, это ведь не настоящие эмоции…он что-то делает со мной. Мерзавец, до боли красивый мерзавец с глазами-пропастями и сочными губами заставляет меня изнемогать от вожделения, сравнимого по своей силе со штормовыми волнами, с цунами адских размеров.

И этот вкрадчивый голос. Нет, он не требует, он этим голосом словно делает первый толчок внутрь моего сознания… и до меня пока не доходит смысл сказанного. Я бешено трусь о его член, инстинктивно, с жалобными стонами в жажде получить разрядку, пытаясь усилить давление на пульсирующую плоть.

— Отдай ее мне.

И я, не выныривая из дурмана, все же понимаю, что ублюдок играет мои телом, манипулирует им, дёргает за ниточки, как игрушку, но мозг выдает сильнейший протест, при этом совершенно не притупляя похоть и не сбавляя силу возбуждения. Вошел в меня пальцами и в ту же секунду вонзился клыками в плечо, яд вампира потек по венам, вспенивая кровь и срывая меня за точку невозврата.

И я ощутила, как мощная судорога пошла от сильно сократившихся мышц лона к клитору, и все вспыхнуло даже от простого касания к перчатке напряженной изнемогающей вершинкой. Легчайшее прикосновение, разодравшее все тело наслаждением. Меня выгнуло и затрясло в чудовищно сильном оргазме с громким: «нет флешкиии…» прямо ему в губы, почти притрагиваясь к ним своими и выдыхая в них яростный крик наслаждения, который не смогла сдержать.

Дряяянь…не позволить ей насладиться в полной мере своей победой…победой, которую упустил по своей же вине, заглядевшись эмоциями, со скоростью ветра сменявшимися на её разрумяненном страстью лице. Упустил, едва не отравившись вкусом её кожи с капельками пота, пропитавшейся диким возбуждением. Заставить себя вынуть из неё клыки одновременно с пальцами, чертыхнувшись мысленно…потому что хотелось наоборот. Мне впервые захотелось войти в женщину всеми возможными способами. И эта мысль тоже не была моей. Я уверен в этом. Чужая. Её. Но меня впервые, мать её, трясет крупной дрожью от желания сожрать, а не просто трахнуть и забыть. Отстранил её от себя. Отдёрнул на расстояние вытянутой руки. Резко. Так, что едва не упала в воду лицом вниз, громко вскрикнув и запуская ногти в мое запястье. Удерживая одной рукой поперек живота, смотреть, как всё ещё подрагивает стройное тело, и озлобленно наматывать длинные пряди волос на кулак. Озлобленно, потому что эта шлюха снова получила оргазм…вырвала его у меня, нарушив мои планы…и в то же время ошарашенно понимать, что меня это заводит. Что меня это цепляет — осознание того, что Ами только что кончила для меня. И со мной. Потому что до неё удовольствие женщины не имело значения. Никогда и никакого. А зачем? Ведь всегда были только профессионалки, в обязанности которых входило моё и только моё наслаждение. Но это оказалось непередаваемо сладко — смотреть, как заходится в оргазме моя фарфоровая кукла, ощущать его каждой мышцей словно свой собственный. И тут же самое настоящее раздражение на себя. А чем она отличалась от тех шлюх? Такая же агара. Так же обученная доставлять удовольствие клиенту тысячами способов? И это бесит. Бесит понимание того, что к ней…к такой же, как сотни до неё, совершенно другие эмоции. Совершенно неправильные…омерзительно-грязные желания.

Дёрнул на себя её голову за волосы и прошипел:

— Ты знаешь, что за твари обитают в этом пруду, агара? Знаешь?

Секунда молчания, в которую наливаются напряжением её спина и плечи, и девчонка ожесточённее царапает мою руку.

— Посмотри на них…они не оставят даже кусочка твоего идеального тела…ни лоскутка этой нежной, словно тончайшая ткань, кожи.

И резко склониться с ней к воде под её тихий вскрик…но если вглядеться в её глаза, там, в отражении воды, то в них нечто большее, чем испуг, чем ужас перед зашевелившимся на дне песком и появившимися длинными скользкими телами минавр. Там готовность сражаться. Нет. Там цель сражаться.

— Я не просто кину тебя в эту проклятую воду. Я буду держать твою очаровательную головку под ней так долго, пока минавры не оставят от твоего лица жалкие микроскопические молекулы мяса. Если оставят, конечно. Они жадные ублюдки. А после я всё равно отыщу эту грёбаную шкатулку с изумрудными камнями. Я могу увидеть твои воспоминания вплоть до тех времён, с которых ты помнишь себя сама…так что не серди меня, Ами.

А ещё я могу просто прочесть её. Вывернуть наизнанку её сознание, причинив такую боль, что ей не оправится после этого. И она либо сойдёт с ума, либо же сдохнет, не выдержав агонии. Но это самый нежелательный для меня вариант. Я все еще планировал поиграть в агару. Победить её по-настоящему.

Меня все еще трясет от оргазма. Ненавистного, неправильного, проклятого оргазма с моим врагом, который уже сейчас манипулирует моим телом и сознанием. Вхолостую содрогаться сладко-горькими конвульсиями без его пальцев и прикосновений… но моей похотливой хамелеонской натуре этого было достаточно. Его голоса и взгляда достаточно, чтобы продолжать оргазмировать. И смотреть расширенными глазами на воду, в которой мечутся черные тени и скользкие тела каких-то тварей, от вида которых наслаждение притупляется, трансформируясь обратно в дикий страх, и опаляет внутренности инстинктом самосохранения, развитым настолько сильно в хамелеоне, как и умение вызывать похоть. Впилась ногтями в его запястье, силясь удержаться и не коснуться воды.

Если отдам флешку, он может убить меня… либо вышвырнуть, и тогда меня убьют свои же. Таким, как я, проигрышей не прощают. И я уже давно не верила в то, что Ибрагим меня защитит. Скорее, расплатится мною или убьет собственными руками, если что-то будет угрожать его шкуре.

— Швыряй… какая разница, как сдохнуть, если мне это грозит в любом случае?

— Огромная. Смерть со мной будет не менее болезненной, но заставит тебя кричать не только от боли, Ами.

Она слегка поворачивает голову вбок, чтобы не смотреть в воду…и в этот момент тварь выпрыгивает из пруда, а я успеваю притянуть девушку к себе так, что она впечатывается в мою грудь, зажмурившись и судорожно вздохнув. Минавра падает к её ногам и начинает извиваться, лязгая отвратительными зубами в попытке достать жертву. Завёл агару к себе за спину, опустившись на корточки перед минаврой.

— Она прекрасна, не так ли?

— Омерзительна.

Агара склонилась над нами, глядя широко открытыми глазами, словно заворожённая, на то, как минавру неестественно выгибает и начинает скручивать узлом.

— Ты можешь связаться с её разумом.