Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 183

Ее интересовала перспектива. В воздухе что-то происходило, необратимо и стремительно менялось, становилось нестабильным.

«Как не вовремя!»

— Госпожа Рагнарссен.

— Господин министр, — открыла она глаза и выпрямилась в кресле.

Она заметила, что он устал. Вокруг глаз его залегли морщинки, он осунулся, словно давно не спал. Вилья занял свое место у окна, по левую руку от попутчицы, ослабил галстук и с облегчением выдохнул.

— Отправляемся, — сказал он.

На мгновение их слабо, почти неощутимо вдавило в кресла. Аюми почти не почувствовала перепада давления. Техника на высоте! Иначе и быть не могло. Тут наверняка стояли гравитационные компенсаторы.

— Что-то не так?

Наверное, она задумалась и слишком долго молчала.

— Господин министр, сколько может преодолеть этот транспорт без дозаправки? — спросила она.

— А в чем дело?

Она не была расположена вытягивать из него клещами информацию. Данные мгновенно загрузились на коммуникатор. Примерно десять тысяч километров. Если по прямой, то достаточно. Аюми вызвала карту и рассчитала маршрут. Получалось, что они не достигнут главного воздушного порта Восточного континента. Им придется приземлиться в другом месте. Короткий запрос выдал перечень мест. Все заняло меньше минуты.

— Хм… — премьер министр нахмурился. — Думаете, придется пересесть? Почему?

— Погода портится.

К ним без вызова явился стюард, чтобы предложить еду и напитки. Они отвлеклись. Аюми немного смутилась: так настойчиво Вилья выяснял, чего ей хочется. Она была непритязательной в своих вкусах. Хотя выбор был, без сомнений.

— Откуда вы знаете? — продолжил он разговор с того места, где они остановились.

— А как люди это чувствуют? — ушла она от ответа. — Мне больше пятидесяти лет.

Когда муж или сын интересовались, она ссылалась на старые кости. Это было семейной шуткой.

«Было…»

Вскоре данные с метеозонда подтвердили ее опасения. Им пришлось свернуть, обходя грозовой фронт.

— Высаживаемся на плоскогорье Орка.

* * *

Ну, вот. Думала приехать раньше, и что теперь? Впрочем, ее рейс наверняка был отложен. Эрик еще сутки-двое не хватится. Она решила не звонить ему, чтобы не беспокоить.

— Хотите прогуляться? — предложил Вилья.

— Да, спасибо, — чинно ответила она, как примерная девочка.

Он опять приподнял брови. Раскосые карие глаза напротив искрились смехом. Ей пришлось встать первой, чтобы выпустить его. Он прошел мимо, не коснувшись, но задев аурой власти. Так метеор пролетает, а за ним стелется шлейф…

Секретарь помог Аюми переодеться. Комбинезон она проигнорировала. Не ее размер, это во-первых. И, во вторых, ей не нравилась такая одежда. Она отстегнула крепления и накинула верхнюю часть, как куртку, которая скрыла ее почти до колен. Размер был мужской, и длины хватило. Включился климат-контроль, и стало теплее. Обувь тоже пришлось сменить.

Вилья спустился вниз и помог женщине сойти с подножки. В лицо ударил ледяной ветер. Снаружи была чахлая растительность, которая с трудом находила себе путь среди камней. Высоко! Здесь уже не поздняя осень, а самая настоящая зима.

— Вам не холодно?

— Ничуть. Благодарю вас.

— Знаете, где мы? — спросил он. — Это место силы.

Он что, всерьез в это верил? Теперь пришло время Аюми удивляться. Она решила задать встречный вопрос:

— Какой силы? Откуда вы знаете?

Он не ответил. Только указал рукой в сторону нависающих скал. «Бараний лоб», «сейд» — так это называл ее покойный муж. По спине у женщины пробежал холодок. Она вдруг с удивлением отметила, что над скалою курится струйка дыма, уносимого ветром. Аюми потянула носом: так и есть.

— О, вы заметили, — одобрительно сказал Вилья. — Идемте.

Они пошли в ту сторону, откуда шел дым. Мужчине пришлось подстраиваться под ее неторопливый шаг. Традиционная одежда немного сковывала движения. Кроме того, Аюми рассматривала то, что ее окружало. Она все еще пребывала в состоянии спокойного созерцания, когда мир становится предельно четким и ясным.

Да, сила тут определенно была. Сверху плоскогорье, оправдывая свое название, напоминало гигантскую косатку или рыбину. И на рыбе-ките был целый мир. Аюми-оракул ощущала все растения, которыми поросла эта земля. Неподалеку паслись олени и спали под снежком грызуны. Олень копытом разрыл нору и ухватил зубами еще теплую плоть.

Аюми вздрогнула.

— Что с вами?

— Ничего.

Просто жизнь. Оказывается, олени питаются не только травой и лишайником. Здесь определенно стоило побывать! Хотя бы ради нового знания.

Когда они обогнули скалу, то вышли к тем самым оленям и жилищу из шкур. Почему-то Аюми не чувствовала того, кто был внутри. Это было странно и вызывало любопытство. Хорошо. Пока ей интересно происходящее, это значит, что Аюми жива.

Вилья приподнял полог из выделанной шкуры с узором и что-то сказал. Изнутри раздался ответ. Кто-то говорил надтреснутым, старческим голосом. Женщина? Голос был похож на женский. Она что-то спросила. Министр ответил. Старуха рассмеялась.

— Прошу, — мужчина галантно отодвинул полог, чтобы пропустить вперед спутницу.

* * *

Ее звали Кутталь, что значит «острога». Лицо ее, изборожденное сетью морщин, напоминало печеное яблоко. Узкие глаза, утопающие в морщинах, живо поблескивали. Пожилая женщина еще не успела утратить интерес к происходящему.

Старуха была одета в платье из шкур мехом наружу и в кожаные штаны, подбитые мехом. С плеч на грудь свисали разноцветные полосы ткани с кистями и бусинами. Из-под платка торчал странный ободок, тоже расшитый бусинами.

Аюми вдруг оробела. Пожилая женщина улыбнулась и поманила ее к очагу. Аюми присела рядом. Под ногами были шкуры в несколько слоев. Что-то зашелестело.

— Там между шкур мох и трава. Садитесь, вы не замерзнете, — развеял ее сомнения мужчина.

Внутри жилища, кое-как согретого хворостом и углем, царил полумрак и кисло пахло шкурами. Только огонь освещал жилище. Никаких современных осветителей! Обогревателей тоже не было. Все было на редкость примитивно и непривычно, словно они перенеслись на тысячи лет назад.

Кутталь предложила гостям варево из сушеного мяса, зачерпнув из котелка. Вилья с удовольствием приложился к деревянному черпачку с бульоном. Он одобрительно причмокнул и передал черпак Аюми.

— Попробуйте.

Та, сомневаясь, из вежливости пригубила, и старуха рассмеялась. Она что-то сказала, и министр вдруг смутился.

— Что она говорит? — спросила Аюми.

— Время дойки еще не наступило, и олененка нескоро ждать.

— И что это означает?

Он перевел. Старуха ответила, и Вилья озвучил:

— Другой еды пока нет.

Нет! Аюми откуда-то знала, что смысл был совсем другой. Здесь таился свой особый подтекст. Старуха достала трубку и стала набивать ее табаком.

— Господин министр?

— Ничего, все нормально.

Официально курение было запрещено, но бабушку, очевидно, это не волновало. Она дымила, помешивала варево в котле и перебрасывалась репликами с гостем. Тот мимолетно извинился перед Аюми, что разговор личный. Она размышляла, что такого можно наговорить в присутствии человека, не знающего языка.

Огонь мерцал, дым курился, вода тихо булькала в котелке. Погода менялась. Начинался снегопад. Аюми-оракул знала, что к утру их засыплет по пояс. Шаманка, кажется, тоже об этом знала. Вилья перевел, когда она обратилась к гостье:

— Мудрая женщина говорит, небесные духи идут по снежной дороге, они утянут за волосы, если не спрячетесь.

— Да, будет много снега, — согласилась Аюми.

Кутталь сняла мешок, подвешенный на одном из жердей, подпирающих своды из шкур. Порывшись, она извлекла на свет широкую чашу, на поверку оказавшуюся барабанчиком. Чаша была затянута кожей с нанесенными на нее фигурками, почти стертыми от времени. Старуха пожевала губами, причмокнула и пару раз ударила по странному бубну костяшками пальцев. Потом что-то напевно произнесла. Аюми так и не поняла, поет она или говорит.