Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 146

"Мало ли что они хотят!"

Зла не хватает. Они не оставили никого, кто мог бы помочь и научить, подсказать, как контролировать это существо.

"Трусы!!!"

Хаоли… и Эши. Улетают, как будто так и надо. А я остаюсь. Эйтэ Ла заберет свой "трофей". В любом случае положение ее весьма спорное. Она женщина, следовательно, неприкосновенна. С другой стороны, эрги отзывают свою дипмиссию. Следовательно, люди тоже это сделают. Те, кто окажется на Эрг-ласси в тот момент, лишатся дипломатической неприкосновенности.

Гудрун я тоже больше не увижу. Ей повезет, она выживет. А я нет, потому что случится то, что предсказывала мама.

"Если случится".

Нас всех убьют. Я уже труп. Дышу, хожу, завтракаю, но скоро меня и миллионов людей не станет вместе с планетой.

"Не хочу".

Не хочу умирать. Этого не будет. Я должна все изменить. Есть много вопросов без ответов. Но кое-кто понимает больше, чем я. Ксенолог, который постоянно находится с эргами.

"Почему они улетают?"

"Каковы мои перспективы?"

"Это можно как-то контролировать?"

Мне надо знать.

— Гудрун. Нам надо поговорить. Это срочно.

Сообщение улетает в инфосеть. Она его получит. Я не вправе требовать, но я должна. Мне нужно знать, что происходит, чтобы принять решение.

* * *

Я гуляю. Ответный звонок через несколько минут застает меня врасплох. "Одежда" пытается изучить хаски. Пес не дается, лает и носится кругами по двору. Его запах — нечто чудесное и манящее, и я каким-то странным образом понимаю цепочку сигналов и звуков, которые люди называют "лаем". Становлюсь на четвереньки и пытаюсь общаться.

Пес в недоумении. Раньше я так себя не вела. Мне смешно, а моему симбионту интересно. От меня к четвероногому тянутся нити. Пес порыкивает и отскакивает прочь. Сначала он пугается, потом воспринимает это как игру. Хвост дружелюбно мотается.

— Вуф-вуф!!! Гррр…

Люди за невысоким забором снимают. Сверху парит дрон, делая то же самое. Машина, стоящая за оградой, снабжена маркировкой санитарной инспекции. Не помню, чтобы они запрашивали разрешение на парковку. Еще парочка типов в респираторах распыляет что-то на границе лужайки. Гербицид? Антисептик? Моему "животному" это не нравится. Земля там словно умирает, становится безжизненной. Там больше нет ничего интересного.

— Эй! — я машу им рукой. — У вас есть разрешение на съемку?

Мужчина в темных очках делает вид, что не слышит. Резко звучит зуммер. Это Гудрун!

— Хельга, это я. Скоро буду.

Я жду.

* * *

Она возвращается, и я понимаю, что есть что-то неизменное. Подруга все так же прекрасна. Флаер министерства иностранных дел запрашивает у домашнего ИскИна разрешение на посадку. Люди Тошио что-то утрясают с Санитарной инспекцией, а Гудрун, не обращая на это внимания, уже шествует к дому. Иначе и не скажешь… Зеленое платье колышется, при ходьбе обрисовывая изгибы фигуры. Светлые волосы убраны в высокую прическу.

Я уже у ворот. Нажимаю на сенсор опознавания и даю разрешение войти. Она входит, и я замираю, впитывая то, что она принесла с собой. Внешность уже не важна. Ее "одежда" и мелкие животные общаются с моим напрямую. На ней целый зоопарк!!! Гудрун тянется ко мне, как для рукопожатия, и мы на мгновение становимся сиамскими близнецами. У нас все общее. Я получаю представление о ней и самцах "её" клана.

Миг — и все кончается!

— Они поздоровались, — улыбается Гудрун. — Идем.

— И что, самки все время так приветствуют друг друга? — я все еще в легком шоке.

— Все они. Любой из них, — отвечает она с улыбкой. — Еще обнюхивают, как будто руку или шею целуют. Система опознавания свой-чужой. Очень полезно. Напоминает идентификацию общественных насекомых. Чужак никогда не проникнет в улей незамеченным.

— Ты чувствуешь это так же, как и я?

— Увы, нет, — она хмурится. — Я же не химера.

— Увы?!

Я замираю в изумлении, но она уже тянет за руку.

— Я ксенолог. Это был бы интересный опыт.

Мы идем внутрь.

* * *

Итак, что мы имеем.

Вопрос. Симбионт выбирает только высших животных?

Ответ — он же новый вопрос. С чего мы, люди, вдруг решили, что это симбионт?

Вопрос. Взаимовыгодное сотрудничество?

Ответ. Для одних более выгодно, чем для других.

Вопрос. Кто в этом тандеме опыляет, а кто цветок?

Ответ. Лучше спроси, кто тут "пыльца". Скорее всего, это их "одежда". Эрги ее распространяют повсюду. Но она, к счастью, далеко не удаляется от носителя. Насчет "цветка" определенных мнений нет. Источник на их родной планете.

Вопрос. Ласси — это тот самый "цветок"?

Ответ. Возможно.

Вопрос. Оно эволюционирует?

Ответ. Поживем — увидим.

Вопрос. Почему пришельцы уходят?

Ответ. Вопрос территориальности. Осы не откладывают яйца в тех же гусениц, которые уже заражены. Пчелы не роятся рядом с другим ульем. Особи-воины охраняют только свою "королеву", а не чужую. Это механизм рассеивания для снижения конкуренции.

Вопрос. Для улья нужна матка? Королева?

Ответ. Так точно, Торгейрсдоттир.

Вопрос. А можно как-то отказаться?

Ответа нет.

* * *

Гудрун остается в гостях. Мы не можем наговориться перед долгой разлукой. Общие темы сближают. Если бы я могла, отдала бы ей это существо насовсем. Она бы улетела на Эрг-ласси исследовать пришельцев дальше и писать свою диссертацию. А я бы осталась.

Будущее еще не определено. Я — граница между огненным хаосом и порядком, войной и миром.

Мне снится сон во сне. Тот самый, когда ты знаешь все ответы. Эши и Хаоли стоят напротив друг друга. Первый — юный Зигфрид, второй — Локи с белоснежной маской полярной лисы. А я — не кит, но дракон, которого надо убить.

Внутри разрастается что-то светлое, невероятно красивое, то, чему нет названия. Этот свет вырывается через кожу. Я горю, как живая луна.

— Хаоли! — зову я. — У меня внутри драконий жемчуг.

— Все наоборот, неотчуждаемая плоть. Ты песчинка внутри жемчуга.

Он сейчас юн и стар, как этот мир. Лис снимает маску, и я вижу лицо подростка.

— Сейчас закончим с юнцом, и настанет твоя очередь, о, мой "трофей", — улыбается он. Маска тоже живет своей жизнью и скалится в улыбке.

— Нет, — Эши становится псом в венце из звезд. Одна из них горит во лбу, как знак его избранности. — Трофей решает сам.

— Глупец! Я сделаю из нее свою женщину, заберу ее на небо, подарю ей весь мир!!! — воет лисья маска, скрывающая лицо.

— Она сама — мир. Ее приоритетное право.

Пес обнажает клыки, припадает на четвереньки и кидается на лиса. Тот не сопротивляется. Он раскидывает белоснежные руки-лапы в стороны и принимает удар на себя.

— Я победил, — поет-завывает лис, торжествуя. — Ты проиграл. Она моя.

— Нет!!!

Сон во сне замирает. Белый лис висит в воздухе, истекая кровью. Капли вязнут в воздухе, как переспелая брусника. Пес стоит, глядя исподлобья и еще не понимая, что случилось. Пиррова победа.

Женщина у полыньи смеется. Лица ее не видно под темными спутанными волосами.

— Ты вернула шкуру, вернула шкуру, — напевает она. — Продашь мне свой сон? Он тебе нужен?

— Нет, — отвечаю я.

* * *

"Нет, не продам" или "нет, не нужен"?

Нужно ли мне это знание?

Если я права, то мое подсознание сигнализировало об обмане. Хаоли поддался, но не потому, что хотел пощадить Эши. Он желал, чтобы я никому не досталась? Вряд ли он мог предугадать, что я помешаю его "слиянию и переходу".

Может быть, он просто не хотел, чтобы пресеклась генетическая линия? Он так тщательно выводил потомков с заданными свойствами, практически достиг своей цели, и тут я чуть сломала ему все планы.