Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 125

— Знаете, что делает человека человеком?

— Догадываюсь. Сейчас вы скажите, что это душа, добродетели, образ мысли, — я горько рассмеялась.

Он вдруг бесцеремонно положил растопыренную пятерню мне на грудь чуть ниже ребер.

— Вот здесь, Хельга, — сказал он. — Это здесь.

Док Фредриксен конвульсивно сжал пальцы, словно хотел вырвать мне сердце. Ткань комбинезона собралась складками под скрюченной ладонью. Я отшатнулась.

— Не бойтесь, — продолжил врач и снова коснулся, деликатно и без грязного подтекста. — Слышите? Оно живое и бьется. Сердце превращает нас в чудовище или делает человеком. Вы сами решаете, кем быть. Иногда кто-то решает это за нас. Другие помогают сделать выбор. Вы ведь не просто так пришли ко мне?

— Конечно, нет. Причина есть всегда. А вы, оказывается, поэт, — попыталась я за шуткой замаскировать нервозность. — К чему все это?

Он вторгался в мое личное пространство, как никто другой. Это было ближе, чем секс, как-то слишком интимно и доверительно.

— Большинство моих пациентов действительно больны и нуждаются в помощи. Они уже давно не люди, хотя выглядят, как мы с вами, и ходят среди нас, — тихо-тихо закончил он. — Есть такие, что недостойны даже такой малости. Просто сорная трава, которую нужно выпалывать. Кто-то должен это делать, не так ли?

— Зерна — от плевел?

Мне стало не по себе. В груди колотилось часто-часто, как у птички. Он наверняка услышал, потому что убрал руку и легко, ободряюще сжал мое запястье.

— Не бойтесь, Хельга, — доктор ровно сел и широко улыбнулся. — Вас это не коснется.

— Хорошо.

Раз он обещал, значит, так и будет. Я ему верила.

Глава 21

Когда техника была проверена, запасы пополнены, а личный состав на местах, корабли его величества Харальда XVII были готовы тронуться в путь. Пришельцы тоже готовились в поход. Накануне я узнала, что Эши Этти улетает вместе с ними.

— Хельга, — радостно сообщил он за завтраком. — Мы летим на охоту.

— Мы?

Ну не я же с ним вместе, в самом деле!

— Эрги и люди, — ответил он.

Вот и все. Они улетают, и мое беззаботное существование заканчивается. Теперь меня начнет доставать Санитарная инспекция и люди Тошио. О, боги и богини, за что мне все это?!

"За все приходится платить, Хельга".

За любовь. Но в первую очередь — за порочную связь с пришельцами. Оставалось только порадоваться за этого мужчину. Ему нравилось то, что сейчас затевалось. Вон как блестят глаза. За завтраком наворачивает, восполняя потери. Он повел носом, как зверь, и я подвинула ближе к нему мисочку с соленьями. Посмотрел вопросительно. Ладно, ладно… Палочками взяла немного и положила сверху на его пресный рис. Эши был доволен.

Эрг предвкушал предстоящее развлечение, а ведь это война. Мужчины везде одинаковы, особенно военные.

— Ну, желаю хорошей охоты, — сухо напутствовала я, отложив палочки. — Не боитесь?

Он покачал головой. Глупый вопрос. Конечно, нет! Он только белозубо улыбнулся, а потом снова стал серьезным и собранным, как обычно. После того, как доел, встал с места и присел на пол у моих ног. Когда он так себя вел, сразу становилось ясно, что он не человек, несмотря на внешность. Недавно я его подстригла, и мне вдруг снова захотелось провести рукой по его голове, как тогда. Но это не Шейд, чтобы гладить. Тут творятся другие дела, для взрослых.

Он долго не решался, но все же попросил:

— Образец?

Я поперхнулась. Скорее всего, я неверно поняла, и речь идет о еде. Он это очень любил, и все мои объедки — его.

— Образец?! — воскликнула я. — Какой образец?

Эши Этти коснулся моей руки и провел по ней ладонью, остановившись у локтя.

— Образец, пожалуйста.

Руку ему отдать? Не думаю, что я в состоянии отсечь достаточно большой кусок, который бы устроил этого мужчину. Эрг хотел "трофей" целиком, с руками, ногами, сердцем, потрохами и всем, что еще прилагается. При его касании у меня по коже пробежали мурашки, но совсем не от страха. Жаль, что тут нет Гудрун, чтобы объяснить, что к чему. В объяснениях нуждалась не только я, но и эрг. Я только догадывалась, что к чему. Наверное, он хочет чего-то напоследок, раз мы больше не увидимся, какой-нибудь сувенир на память.

Мне вдруг в голову пришла одна мысль.

— Сейчас!

Я осмотрелась. Ну, где же это? Ах, вот. Нож для фруктов вполне подойдет. Я сорвала с волос резинку, выбрала прядь в самой глубине и полоснула лезвием, срезая ее у самой кожи. Кажется, так дамы сердца провожали рыцарей в поход? Надо было дать свой портрет в медальоне или прядь волос, чтобы она напоминала о возлюбленной. Я протянула ему огненный завиток, и мужчина просиял.

— Достаточно?

— Да. Спасибо, Хельга.

Ему нравилось произносить мое имя, и оно как-то иначе звучало у него на устах. В эти моменты я чувствовала себя особенной, не такой, как все. Мне было неловко оттого, что я ничего не могла дать взамен. Сейчас я была пуста. Впрочем, опустошение последних дней я воспринимала как благо. Доктор называл это изоляцией аффекта и вытеснением, а я — подарком свыше.

— Не за что, — бросила я.

Волосы легко отрастают. Могу я попросить его об ответном даре? Вот только не знаю, сможет ли он исполнить мое желание. Эши сам сказал, что убьет Хаоли при первой же возможности, если будет война. Правда, обстоятельства с тех пор несколько переменились. Однако я все-таки попросила:

— Эши, присмотрите за послом. Пожалуйста.

— Да, Хельга, — без колебаний ответил он. — Хорошо.

— Спасибо.

Эти льдисто-голубые глаза никогда не солгут. Он не играет в человека, Эши — это Эши. Если он обещал, что сделает, я в это верила. Что за ужасную вещь я сейчас для себя попросила? Отправиться за три моря и принести голову дракона? Я порывисто нагнулась и заставила его встать. Вскочила сама, неловко уронив стул.

— Простите.

— Все хорошо, Хельга, — обнял он меня и поддержал. — Все хорошо.

Я тоже прильнула на мгновение и тут же отпустила. Все-таки это не настолько братское объятие, чтоб задержать его хоть ненадолго. Он меня смущал.

* * *

Задумав жертвоприношение, я съездила на священное место, где на поверхность выходил каменный наплыв, похожий на присевшего великана. Старые камни не врут. Они делают вид, что спят, но все видят и слышат.

Здесь нельзя было использовать транспорт, чтобы не повредить растительность, особенно мхи и лишайники. Флаер слишком тяжелый, чтобы его вынесла эта хрупкая, сдержанная красота. Поэтому мы приземлились неподалеку, вылезли и пошли пешком. Эши отказался отпустить меня одну, а Шейда я взяла на природу, чтобы он побегал. Ездовые собаки в этом нуждаются.

Вездесущие сопровождающие приземлились поодаль. Две точки, едва видимые у горизонта — это чужие флаеры. Я надеялась, что они не полезут за нами и будут наблюдать на расстоянии. Если попробуют приблизиться и помешать обряду, попрошу Эши пострелять из этой его грозной штуки. Кстати, а что именно она делает? Сжигает, как плазмоган, или что-то еще?

"Опять ты не о том думаешь, Хельга".

— Где мы? — спросил эрг.

— В особом месте, — обвела я рукой вокруг.

— Особом?

— Скоро узнаете.

Он что-то проворчал под нос, вроде бы "скорокактолькотаксразу", и дальше на родном языке. Я фыркнула, но тут же сделала серьезный вид, настраиваясь на нужный лад. Боги не терпят пренебрежения.

Все вокруг было покрыто сухим и ломким прошлогодним вереском. Летом он нежно-розовый, как рассветный отблеск, но сейчас бледный и палевый. Местами все поросло низкой, чахлой растительностью и голыми деревцами. Небо было на удивление чистым, чуть тронутым легкими полосками перистых облаков. Обычно ранней весной дождливо и ветрено. Но сегодня погода была как на заказ!

Под ногами чавкало, пока мы не добралась до голого камня. Шейд весь извазюкался в грязи, но ему это, похоже, нравилось.