Судьба на выбор - Шевченко Ирина - Страница 3

– Да, – ответила она, придав себе самый кроткий вид, на который была способна. На строгих воспитательниц и преподавательниц это обычно действовало. – Но я намерена сохранять верность своему призванию и работать старательно.

– И вы совершенно не сомневаетесь, что учительство – ваше призвание? Вы ведь еще не пробовали преподавать. Пройдут годы, прежде чем вы сможете сказать эти слова с полной уверенностью.

– Возможно, – согласилась Гвен, не уточнив, что говорила вовсе не об учительстве. И спросила, чтобы сменить тему: – Далеко ли до деревни?

– Мы едем не туда, – ошарашил ответом сквайр. – Сейчас уже поздно, вас некому встретить. Крестьяне встают с рассветом, а ложатся спать рано, чтобы не тратить свечи. Поэтому сегодня вам придется остаться у меня.

– Но… – Гвен тяжело сглотнула, подбирая слова. – Прилично ли это?..

– Предпочитаете провести ночь под открытым небом? – с легкой усмешкой осведомился альд Линтон. – И если уж говорить о приличиях, с моей стороны будет вопиющим нарушением хорошего тона не проявить гостеприимства. Вы ведь приехали, чтобы учить детей моих арендаторов, помните?

Сложно было не признать его правоту, но Гвен все еще сомневалась.

– А ваша жена не станет возражать? – спросила она, не найдя иных поводов для отказа.

– Моя… кто? – отозвался сквайр неожиданно нервно.

– Ваша супруга, – повторила Гвендолин, запоздало пожалев о том, что не глянула раньше на левую руку спутника, есть ли на ней кольцо.

– У меня ее нет, возражать некому.

Карета остановилась. Кучер открыл дверцу. Остро и сладко запахло сосновой смолой и морозным воздухом.

– Будете моей гостьей? – Карлион Линтон протянул ей руку.

Имейся у Гвен выбор, она наверняка отказалась бы, невзирая на все доводы. Но не коротать же ночь в лесу! На таком морозе до утра можно и не дожить.

– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул альд Линтон, когда она покинула карету вслед за ним. – Заходите в дом. Ваши вещи отнесут, Гвенда… Могу я называть вас просто Гвендой?

– Лучше – Гвен. Мне так привычнее.

Впереди темной каменной громадиной высился особняк. Здание пансиона обладало более впечатляющими размерами, но там Гвендолин так не робела. Сейчас же ей то и дело вспоминалась сказка о девушке, которая вот так же опрометчиво согласилась погостить в чужом доме – или то был замок? – и обнаружила, что его хозяин заколдован. Не хотелось бы ей оказаться в подобной сказке!

Глава 2

Внутри дом, несмотря на отсутствие хозяйки, оказался не только просторным и уютным, он был обставлен с большим вкусом. В таком месте хотелось поскорее сменить дорожное платье на удобную одежду, сесть у очага и попросить горячего шоколада, а затем наслаждаться им, неторопливо смакуя каждый глоток, чтобы растянуть удовольствие.

Впрочем, Гвен хватило бы и очага. Хоть она и согрелась в карете, северный климат ей явно не подходил. Сыграло свою роль и то, что в пансионе она лишь раз в день выходила на короткую прогулку, а потому давно не проводила столько времени, как сегодня, на свежем воздухе.

К счастью, в гостиной, куда ее проводили, ожидая хозяина, разожгли камин, и Гвен, присев в кресло, протянула руки к огню.

– Я распорядился приготовить вам комнату, – сообщил альд Линтон, вернувшись после недолгого отсутствия. – Но, боюсь, воздух в гостевых покоях может оказаться немного затхлым, у меня давно никто не останавливался.

– Ничего страшного! – смущенно отозвалась Гвен. – Вы так любезны, хотя я всего лишь…

– Вам бы больше понравилось, если бы я поселил вас в помещении для прислуги? – с мягкой иронией произнес сквайр. – Не нужно принижать себя, Гвен. Вы ведь не крестьянская девчонка, понятия не имеющая о манерах, а будущая учительница, светоч знаний в здешних глухих местах.

В его словах не слышалось насмешки, но Гвендолин все же казалось, что он подтрунивает над ней, и она смутилась еще сильнее.

– У вас замечательный дом, – сказала невпопад. – И эти акварели – это так… мило…

Она не нашла другого слова. Висевшие на стене и вдоль уходящей на второй этаж лестницы акварели, изображавшие деревенские пейзажи, и правда были по-простому милы, но казались совсем неподходящим украшением для обиталища обеспеченного холостяка.

– Вам действительно нравится? – улыбнулся хозяин. – Это работы моей сестры. Они напоминают мне о ней, о детстве и беззаботной юности, которые мы провели вместе в этом доме. Но с тех пор как Мэрион вышла замуж и перебралась в столицу, я остался один. Потому и радуюсь гостям, даже случайным. Вы ведь не откажетесь скрасить этот вечер?

– Я? – пролепетала Гвен. – Я не знаю…

– Поужинайте со мной, – предложил сквайр. – А потом… Что вы делали в пансионе в свободное от занятий время?

– Читала книги.

– А еще?

– Пыталась написать свою, – призналась она, должно быть, от растерянности.

– Про Арчибальда?

– Как вы догадались? – удивилась Гвен.

– Это несложно, – улыбнулся сквайр. – Но, пожалуй, о книгах мы поговорим в другой раз. Может быть, вы… играете в карты?

Гвендолин покраснела: подобные развлечения в пансионе не поощрялись.

– Немного, – повинилась она. – Но мы никогда не играли на деньги, вы не подумайте! Только на желания.

– На желания? Интересно. А со мной вы сыграли бы?

Гвен совершенно растерялась. С одной стороны, она не хотела обидеть сквайра отказом и неблагодарностью за гостеприимство. С другой, никогда не играла в карты с мужчиной – только с другими ученицами в пансионе.

Арчибальд, впрочем, окажись он на ее месте, совершенно точно не отказался бы.

– У вас будет время обдумать мое предложение за ужином, – добавил альд Линтон, и Гвен с облегчением перевела дух.

Ужин подали простой и сытный – холодное мясо, сыр и морковный пудинг. Наверное, без хозяйки некому было составлять сложное меню, а хозяин не имел склонности к разносолам. Сама же Гвендолин так проголодалась, что ей и черствая горбушка пришлась бы по вкусу.

– Мне нравится, когда у девушек хороший аппетит, – заметил Карлион Линтон, чем снова вогнал Гвен в краску.

Всем известно, что девице положено клевать, как птичке, а не набрасываться на еду подобно волку. Но печенье, которое она захватила в дорогу, закончилось слишком быстро и почти ее не насытило, да и беспокойство не лишало девушку аппетита, как некоторых знакомых, а совсем наоборот.

Когда закончился ужин, немолодая угрюмая женщина, кажется экономка, провела Гвендолин в приготовленную для нее комнату. Спальня оказалась небольшой, но теплой, затхлости совсем не ощущалось – пахло крахмалом и цветами сухой ромашки. Воспользовавшись ванной, Гвен переоделась в одно из своих самых лучших платьев, но, чуть поразмыслив, сменила его на другое, попроще. После чего, волнуясь, спустилась по крутой, поскрипывающей под ногами лестнице в гостиную, где ее ждал альд Линтон.

– Я уж боялся, что вы не придете, а сразу ляжете спать, – проговорил он. – Ведь наверняка устали с дороги?

– Устала. Но вкусная еда и уютная обстановка творят чудеса.

– Приятно слышать. Впрочем, в молодости и дорожные тяготы переносятся легче. Кстати, о чудесах – в вашей книге есть магия?

Такого вопроса Гвендолин не ждала. Вздрогнула. Медленно подняла глаза на Карлиона Линтона. Отблески пламени подрагивали на его волосах, а во взгляде читалось нечто большее, чем простое вежливое любопытство, за которым обычно скрывается скука.

– Нет, – произнесла она, осознав, что пауза чересчур затянулась. – Ни магии, ни магов.

Ей не хотелось писать о них. Да, говорят, среди тех, кто обладает даром, немало достойных людей, использующих свои способности во благо. С помощью магии они исцеляют тяжелобольных, возводят дома, разыскивают пропавших, создают уникальные произведения искусства. Но разве люди, делающие все это, не применяя чар, заслуживают меньшего уважения? А для некоторых высокородных альдов, не имеющих нужды зарабатывать себе на жизнь, дар был лишь довеском к титулу, подчеркивающим их исключительность даже среди аристократов. Они так кичились им, так стремились сохранить в своем роду…