Воздушный стрелок. Наемник - Демченко Антон - Страница 18

– Хм… надежда… одной надеждой сыт не будешь, – пробурчал я. – И на слово этому лису я не верю, уж прости, если это задевает твои патриотические чувства.

– Кирилл, давай не будем ссориться, а? – устало попросила суженая. – Я согласна, что с цесаревичем нужно держать ухо востро, но не принимай в штыки абсолютно все происходящее вокруг, пожалуйста.

– Даже и не думал, – отозвался я и после недолгого молчания произнес: – Попробуем договориться, милая? Я не возражаю против сотрудничества с Рюмиными, все же это твоя епархия, а ты…

– А я не буду столь доверчива по отношению к действиям цесаревича, да? – неожиданно улыбнулась Ольга и кивнула: – Договорились. Как показывает практика, твоя паранойя порой идет только на пользу делу. Главное здесь – не переборщить!

– Вот и замечательно. – Я расслабился. – А теперь поведай мне, пожалуйста, как прошло ваше сегодняшнее занятие у медика?

Глава 2

Домашние обеды

Деньги-деньги-деньги… После «покупки» земли в Сокольниках, приобретения спасплатформы с последующей ее доработкой и прочих трат от радующей взгляд суммы почти в четыреста тысяч рублей на моем счету осталось всего сто девять тысяч. Это не считая оставленного родителями депозита в полсотни тысяч рублей, дотянуться до которого мне не светит до самого восемнадцатилетия, и ренты с завещанного ими же замоскворецкого дома. Казалось бы, огромные деньги? Да, немалые. Их, пожалуй, хватило бы на долгую и весьма безбедную жизнь, но только не в моем случае. Для исполнения задуманного этой суммы хватит едва ли не впритык, а это совсем нехорошо. Одна надежда на то, что мне не придется приводить свой план в действие до того, как Громовы перечислят ежегодную плату за обучение близняшек. И чтобы такого не произошло, сейчас мне приходится быть предельно аккуратным и внимательным.

Размышления о бренном прервал скрежет ключа в замке входной двери. Потом в коридоре послышался уверенный стук каблуков, и в проеме кухонной двери возник Сергей. Даже обувь в прихожей снять не соизволил, сволочь! А тапки я для кого там поставил?!

– Добрый день, Кирилл. – Вошедший в квартиру, как к себе домой, куратор махнул мне рукой и, не дожидаясь приглашения, внаглую уселся за стол.

– Неплохой денек, – кивнул я, наблюдая, как Сергей принюхивается к стоящим передо мной блюдам. А вот когда его рука потянулась к одному из них, не выдержал: – Руки!

– Что? – Отпрянув так, что едва не грохнулся со стула, Зотов перевел на меня шалый взгляд.

– Руки, говорю, перед едой мыть надо, – вежливо улыбнулся я.

Куратор хмыкнул и, демонстративно создав перед собой сферу горячей воды, сполоснул в ней ладони, после чего булькающий шар был направлен им в сторону кухонной стойки, где и расплескался о латунное дно мойки. Техника воя, между прочим.

Продемонстрированный фокус не добавил мне хорошего настроения. Тем более что куратор хоть и не в курсе моего настоящего имени и прошлого, но о вечном моем «ученичестве» в стихиях осведомлен. Бесит, тварь. Специально бесит.

– Все? – с еле заметной ухмылкой спросил Зотов, демонстрируя мне вымытые и уже высушенные ветром ладони. Детский сад…

– Приборы в верхнем ящике рабочего стола, тарелки в шкафу, – кивнул я и, дождавшись, пока гость, вооружившись вилкой, ножом и тарелкой, вновь устроится за столом, договорил: – Вы уже в третий раз приходите в мой дом без приглашения и точно к обеду. Вам так нравятся приготовленные мною блюда?

– Да, ты очень неплохо готовишь, Кирилл. Вкусно, – согласился Сергей, наворачивая телячий гуляш со сдобренной шкварками гречневой кашей.

Я улыбнулся:

– Что ж, тогда учтите, с этого дня столование в моем доме для вас становится платным. Обед – пятьдесят рублей, ужин – сто.

– Ты… – Зотов аж поперхнулся, но, справившись с собой, утер салфеткой губы и, окинув взглядом стол, на всякий случай отодвинулся от него подальше. – Ты с ума сошел?

– Отчего же? Любой труд должен быть оплачен, не так ли? И раз уж вы решили питаться в моем доме, будьте любезны возместить мои затраты сил, времени и денег на ваш прокорм.

– Но сто рублей!!!

– Сейчас обед. Пятьдесят рублей, – поправил я охреневшего от происходящего куратора.

– Да черт с ним! Таких цен ни в одном ресторане нет!

– Это проблемы ресторанов, которые не ценят труд своего персонала. Я же свой талант и труд оцениваю по достоинству, – пожав плечами, ответил я и осведомился, кивнув на почти пустую тарелку, стоящую перед моим невежливым куратором: – Добавки?

– Обойдусь, – буркнул он, поднимаясь из-за стола, а в следующую секунду я услышал щелчок зажигалки.

– Ваши манеры ужасны, Сергей Александрович. Будьте добры дождаться, пока я доем, или, если вам так уж хочется курить, выйдите на лестничную площадку.

Вместо ответа Зотов подорвался с места и, покинув кухню-столовую, скрылся за дверью гостиной. К тому моменту, когда я закончил с обедом и, вымыв и убрав посуду, вышел с кухни, мой куратор уже успокоился.

– Я думал, мы обо всем договорились, и больше никаких издевательств с твоей стороны не будет, – со вздохом произнес куратор, раскладывая на журнальном столике какие-то бумаги.

– Если я не язвлю, это не значит, что вам позволено сесть мне на шею и свесить ножки, – отозвался я. – К тому же терпеть не могу хамов. Можете так и записать в выводах по проведенному вами сегодня психологическому эксперименту.

– Кхм. Эксперименту? – Сергей приподнял бровь, изображая удивление. Актер… погорелого театра. Его бы Машке отдать, она бы за месяц из этого боярича артиста сделала.

– Только не нужно изображать иди… кхм. – Я осекся и тяжело вздохнул.

Надоело. Мне откровенно надоело участвовать в этом фарсе. И либо это прекратится здесь и сейчас, либо… я плюну на должок Громовых и приступлю к исполнению своих планов немедленно. В конце концов, с оплатой обучения близняшек тоже можно что-то придумать. Что ж, выбор за куратором, и в его же интересах сделать этот выбор правильно. Если, конечно, будущая служба по охране льдов русской Арктики не является пределом его мечтаний.

– Сергей Александрович, вы уже вторую неделю только тем и занимаетесь, что отслеживаете мои реакции на различные раздражители, может быть, уже хватит, а? По-моему, за это время можно было составить психопортреты доброго десятка людей.

Зотов смерил меня долгим, очень задумчивым взглядом и чуть погодя кивнул.

– Хм, ладно. Будем считать эту фазу законченной, – пробормотал боярич и принялся собирать бумаги, только что разложенные им на столике, складывая их обратно в папку.

– Еще один эксперимент? – спросил я.

– Что-то вроде того, – нехотя согласился Зотов. – Хотел предложить тебе школу на выбор.

– Вот спасибо! – «обрадовался» я. – Мне только этого не хватало. Извините, Сергей Александрович, но я уже сдал выпускные экзамены экстерном и совершенно не горю желанием возвращаться обратно за парту.

– Знаю. В твоем деле стоит отметка о сданных предметах. Много времени ушло на сдачу? – совершенно спокойным тоном спросил боярич.

– Вся последняя неделя апреля и пара дней в мае, – пожал я плечами.

– Силен, – качнул он головой и, на мгновение задумавшись, предложил: – Можно оформить такой же экстерн в одной из государевых школ, но не в столичных. Там все на виду, так что сунуть в школу никогда не существовавшего ученика будет непросто. Точнее, просто, но слишком уж велик риск раскрытия такой подделки.

– Да мне как-то без разницы, – ответил я. – Пусть аттестат хоть в Дальнем выдадут, лишь бы он настоящим был.

– Ну, Дальний, пожалуй, будет перебором, – усмехнулся Зотов. – А вот, скажем, Тобольск… вполне подойдет. Тем более что там у Бестужевых, бояр твоих, свое имение есть. Да и костяк легенды по этому варианту у меня уже готов. Как, подойдет тебе столица Сибири в качестве прошлого места жительства?

– У меня говор не тот, – предупредил я, – и имитировать его я не умею.

– И не надо, – отмахнулся куратор. – Там сейчас такая мешанина людей и народов, что ничего удивительного в твоем московском выговоре никто не обнаружит. Значит, Тобольск?