Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон" - Страница 47

‎— Жрать просишь, да? — Я села, торопливо пробегаясь по ‎новым сообщениям и отвечая на все разом в одном. ‎

Я так до сих пор и не определилась, рада ли я или огорчена, что именно в ‎этот уикенд Майку пришлось везти Лиама на школьные ‎соревнования по плаванию в Калгари. С одной стороны, жутко соскучилась и ‎мечтала провести вдвоём с ним целые выходные. Нам и так требовалось проявлять ‎чудеса изобретательности, чтобы встречаться тайком от всех после школы. ‎С другой стороны, последний раз, когда мы собрались в похожем составе, ‎закончился плачевно для всех. К тому же, одна только мысль наблюдать Майка ‎в непосредственной близости от Мишель отзывалась в желудке болезненным ‎спазмом, пусть я безоговорочно верила в его версию событий на ‎вечеринке. В любимом я больше не сомневалась ни капли, а вот ‎новоиспечённую подружку брата хотелось размазать по стенке ровным слоем. Злость никуда не исчезала, а обида медленно, но верно превращалась в ‎ненависть. И я ничего не могла с этим поделать. ‎

Миссис Грей, школьный психолог, к которому директриса направила ‎принудительно чуть ли не весь класс, настоятельно советовала набраться ‎смелости и откровенно поговорить лицом к лицу с «обидчицей», чтобы ‎разобраться в случившемся, но я упрямо отказывалась. Я абсолютно не ‎горела желанием выслушивать оправдания или сбивчивые объяснения Мишель, ‎и так или иначе заново переживать всё, что произошло тогда, в который раз ‎прокручивая в голове проклятый вечер. Не верилось, что я способна ‎доверять той, кто так жестоко и подло обошлась со мной. Или хотя бы попытаться… Что вообще когда-нибудь буду ‎готова её простить. Такое — не прощают. Никогда. Предательство искупается ‎только смертью. Но, к сожалению, с моста на камни слетела вовсе не Мишель.‎

Разбитое стекло не склеить, Джеки и Роберта — не вернуть. Причины ‎уже не имели никакого значения, и тратить на них время я не желала. ‎Вместо этого предпочла стереть подругу из своей жизни и вполне успешно ‎делала вид, будто той никогда не существовало, как и нашей дружбы. Так было ‎проще справиться и похоронить в памяти если не «что», то хотя бы — «как» и ‎«почему» случилось. Поэтому я сменила шкафчик, отказалась от всех ‎совместных проектов и курсовых и даже в школьных коридорах между уроками ‎на пару с Майком старательно избегала разговоров с Мишель или встреч ‎ненароком.‎

Маккензи негромко, но требовательно мяукнула, отвлекая от ‎размышлений и напоминая, что сегодня, как и всегда, ‎когда родители с ‎сёстрами уезжали на выходные, именно на меня возложена великая ‎честь ‎кормить Её Высочество. ‎

‎— Ладно, ладно… Встаю уже.‎

Кошка, кажется, только этого и ждала. Моментально соскочила с ‎кровати и замерла под дверью, которую накануне пришлось плотно закрыть, ‎иначе никак не удавалось заснуть. Нетерпеливо обернулась, снова мяукнула. На ‎этот раз громко, настойчиво, явно давая понять, что не позволит себя ‎игнорировать. Если сейчас же не покормить, вернётся, будет сначала ‎тереться мокрым носом в ладонь и урчать, а потом пустит в ход «тяжёлую ‎артиллерию» — начнёт царапаться и прикусывать пальцы.‎

Я нехотя накинула на пижаму шёлковый халат и вышла в коридор, ‎одновременно прислушиваясь. Кажется, остальные ещё спали или успешно ‎делали вид. Внизу тихо шелестел телевизор. Наверное, забыли выключить — ‎вряд ли кто-то его смотрел в десять утра, если учесть, что в пять в доме ‎ещё кипела жизнь. Я лениво побрела к лестнице. ‎Маккензи бежала впереди, целенаправленно на кухню, к холодильнику и миске, ‎как вдруг на последней ступеньке замерла, будто наткнулась на невидимую ‎преграду, а потом неожиданно зашипела, выгибая дугой спину. Я тоже ‎остановилась. Несколько секунд удивлённо смотрела на вздыбленную шерсть, ‎потом осторожно подхватила животное на руки и спустилась в холл.

В гостиной на диванчике у окна вальяжно развалилась Мишель, только ‎вместо вчерашних чёрных леггинсов и белого вязаного свитера с широким ‎открытым вырезом — ярко-розовая фланелевая пижама Эми, а длинные, ‎распущенные тёмные волосы собраны в озорной хвостик на макушке. На ногах — ‎огромные мягкие тапочки-собачки, тоже розовые и принадлежавшие моей средней ‎сестре. В руках — миска с кукурузными хлопьями. О завтраке для мисс Брукс ‎точно можно не беспокоиться. ‎

Я бросила на неё хмурый взгляд. Выбранная тактика «молчания» ‎сегодня не спасёт, и целенаправленно игнорировать «подружку» долго не ‎получится, если, конечно, не запереться в своей комнате, как постоянно ‎делает Логан. Мишель же лучезарно улыбалась и как назло продолжала вести ‎себя так, словно ничего ровным счётом не изменилось. Вообще. Не было ни ‎аварии, ни гибели родителей Брэдли… Как будто не она пьяная вдрызг висла на ‎Майке полтора месяца тому назад, не из-за неё мы поругались и уехали с ‎вечеринки, а потом случилось то, что случилось. Как будто не ей, заявившейся ‎в больницу, стоило мне прийти в сознание, прямо с порога не очень вежливо, ‎но доступно объяснили, что нашей дружбе конец. Как будто она и понятия не ‎имела, что с тех пор Логан разучился улыбаться, не появлялся в школе, ‎пропускал тренировки и почти не выходил из своей комнаты, а Майку ‎приходилось держаться за пушечный выстрел от нашего дома. ‎

‎— Доброе утро, — невозмутимо поздоровалась Мишель, встречаясь со ‎мной взглядом. — Или не доброе… Мы что? Совсем не дали выспаться своими ‎криками? ‎

‎— Угу, не дали, — еле сдерживая рвущееся наружу раздражение, резко ‎ответила я. ‎

Маккензи вдруг низко, утробно завыла, начиная отчаянно вырываться. ‎Через мгновение у неё получилось — несильно поцарапав мне руки, кошка спрыгнула ‎на пол и удрала обратно к лестнице. Проследив за спасающимся бегством ‎животным, я мрачно обернулась к бывшей подруге.

«Кажется, ты ей ‎больше не нравишься. Мне тоже», — мысленно добавила я.‎

‎— Прости… Мы не хотели… сильно шуметь, — Мишель отправила в рот ‎ложку хлопьев и уставилась на экран, где Келли спорила с Бренданом о деталях ‎предстоящей свадьбы. — Вот сволочи! Наобещали с три короба. Финал восьмого ‎сезона всех удивит, бла-бла-бла… И чему я должна удивляться?! Лучше бы ‎спать осталась, — с набитым ртом заявила она. ‎

‎Ага, точно. Определённо лучше. Особенно, если бы спала у себя в ‎кровати! Я продолжала буравить Мишель ‎взглядом. Выслушивать объяснения, какого чёрта «подружка» ‎делает в гостиной и почему не свалила с утра пораньше к себе домой, как, ‎впрочем, любые разглагольствования из уст Мишель совершенно не хотелось. ‎Зато высказаться откровенно, не стесняясь в выражениях, я была совсем ‎не прочь. Но она то ли не замечала, то ли умело делала вид. На лоснящейся от ‎удовольствия ненавистной роже — ни грамма косметики, вины или раскаяния: ‎

— Фу! Весь сериал испоганили! Невозможно уже смотреть. ‎

Я молча передёрнула плечами. «Беверли Хиллс» давно утратил ‎актуальность, и в данный момент события на экране волновали меня меньше всего. ‎Мишель же хотелось выставить на улицу пинками, а потом тщательно ‎вымыть всё здесь с хлоркой. Может быть, даже сменить диван. Однако на наши ‎крики обязательно спустится брат, ссориться с которым я не собиралась. ‎Тем более, беспокоить Логана. Уж точно не из-за этой подлой, наглой шлюхи, ‎пусть её присутствие и бесит до зубного скрежета. О чём только Стив ‎думал? Или чем… Явно не головой, а совсем другим местом! Но если без ‎‎«разбора полётов» не обойтись, я обязательно его устрою и прочищу ‎братцу мозги. Позже и без свидетелей.‎

Я демонстративно развернулась и направилась на кухню, ‎машинально отмечая, что в гостиной царит идеальный порядок. Ни тебе ‎пустых стаканов из-под сока, ни бокалов, ни тарелок, ни недоеденной вчерашней ‎пиццы… Следов пиршества не нашлось и на кухне. Кто-то был очень занят ‎этим утром, наводя в доме чистоту. Неужели Мишель? На неё не похоже — ‎даже в лучшие времена подруга не проявляла такой инициативы. Обычно её ‎роль на вечеринках сводилась к двум задачам — как можно быстрее нажраться и ‎перепихнуться. «Расширить половой кругозор», как говорила она сама. Может, ‎сейчас пытается загладить вину за ночной кутёж с братом? ‎