Испытание Зензерой (Вояж на Зензеру) (СИ) - Евдокимов Дмитрий Викторович - Страница 59

- Ну, у меня тут немного побольше пессимизма, чем у коллеги, - улыбнулся, в свою оче-редь протягивая руку для пожатия, Рамирес, - наше начальство и не такие дела заваливало, мо-жет завалить и это. Но встряска хорошая, может, и правда будут перемены.

- Как тебе не стыдно, Мигель! - спецназовец пихнул товарища локтем в бок. - Ты-то уже звание получил благодаря парням.

- Ну, твои-то майорские погоны тоже уже в пути, - парировал Рамирес.

- Верно, я их восемь лет ждал. А получил только после этой заварушки с Клямсдейлами. Так что, ребята, будете на Зензере, обязательно заглядывайте к нам - за нами должок, который нужно залить бочонком хорошего пива!

- Заметано! - Брюллов радостно потер ладошки, как будто уже сейчас собрался в пивную.

- Нам бы только выбраться сюда, - с тяжким вздохом добавил Ларин.

- Господа, - встрял в разговор Ле Гуин, - я не очень понимаю происходящее, но, навер-ное, вы сделали что-то стоящее, раз из-за вас задерживают челнок. До бесконечности это длиться не может, так что поторопитесь. Лопес проводит вас.

Густаво Лопес быстро и уверенно повел курсантов по запутанной сети внутренних кори-доров здания космопорта. Люди на их пути практически не встречались, а если кого-то из со-трудников космопорта и заносило сюда по долгу службы, то вели они себя спокойно и размерен-но. Ничто не напоминало здесь ни о суете залов ожидания и регистрации, ни о происходящем в помещениях полицейского участка.

- Андре, какого черта, - вполголоса, стараясь, чтобы не услышал провожатый, буркнул Алекс, - нельзя было обойтись без этой клоунады?

- Не бери в голову, - отмахнулся Ларин, - это нам дают понять, что за всё нужно платить. Сначала показали, как могло бы быть. Потом показали, как о нас заботятся, на что готовы пойти ради своих людей.

- Только всё это - мишура, я так думаю, - помолчав немного, добавил землянин.

- То есть?

- Всё это вторично. На самом деле просто хотели взять людей, причастных к наркотрафи-ку. А наши аресты-освобождения пришиты к этому делу белыми нитками.

- Вот не люблю я всего этого, - скривился Брюллов, - на войне всё понятно: здесь - свои, там - чужие. А тут все эти интриги, подставы, комбинации. Ненавижу!

- Не нужно кричать, я хорошо тебя слышу!

- Эй, парень, - Алекс повысил голос, обращаясь к Лопесу, - ты из 'лесных'?

'Парень', который был вдвое старше курсанта, остановился и осторожно произнес:

- Пятнадцать лет в 'лесных котах'.

- О! Уважуха, брат! - Брюллов протянул Лопесу руку. 'Лесными котами' называли под-разделения армейского спецназа, специализировавшиеся на действиях в лесной и лесостепной местности. - А мы - звездные пантеры, правда, слегка недоделанные, в смысле - без званий еще. Котята, так сказать.

- Спасибо, что остановил копов! - Ларин тоже пожал руку ветерану.

- Я заботился о сохранности здания, - очень серьезно ответил Густаво, - да и жить нор-мально только начал.

- Ну, уж ты-то сумел бы постоять за себя, - довольно ухмыльнулся Алекс.

- 'Кот' всегда чувствует, с кем не нужно связываться. Первое правило выживания.

- Ты монстров-то из нас не делай, - Брюллов даже чуточку обиделся.

На это сотрудник службы безопасности космопорта ничего не ответил. Лишь пожал пле-чами, что можно было расценить, как 'я тут ни при чем, монстров из вас уже сделали'.

Так уж получилось, что фраза про монстров стала последней, произнесенной курсантами на планете. Через пять минут дожидавшийся их челнок стартовал с космодрома Зензеры, а еще через сорок минут друзья уже заселялись в двухместную каюту трансгалактического лайнера 'Альмерия'.

Алекс позвонил родителям, сообщил, что благополучно добрался на борт судна и больше о нем не нужно беспокоиться. Андре тоже кому-то звонил, и теперь на его лице блуждала мечта-тельная улыбка.

- Зацепило тебя, дружочек, ох как зацепило, - пробормотал, внимательно глядя на това-рища, Брюллов.

- Чего ты там бормочешь? - переспросил Ларин, отрывая взгляд от псевдоиллюминатора, который являлся просто вмонтированным в стену экраном, транслировавшим изображение от-крытого космоса с внешних камер.

- Я говорю, - повысил голос Алекс, - с врагами государства поборолись, теперь можно и с похмельем побороться!

- Ах, вон ты о чем! У меня есть твой коньяк! - Андре извлек из своей сумки бутылку и продемонстрировал другу. - Я потому и против досмотра был, боялся, что украдут!

- Как интересно! Что-то я не помню, чтобы отдавал тебе свой коньяк.

- Ну как же! Ты ведь обещал мне бутылку коньяка, если я смогу узнать настоящее имя Томми? Я не узнал, поэтому это твой выигрыш. Всё по-честному!

- Да? - Алекс усмехнулся и выудил из недр своего багажа другую бутылку. - Тогда у ме-ня есть твой коньяк! Ты что же, друг, меня за совсем малахольного держишь? Думаешь, что я десять суток пил и гулял и даже не интересовался, где и с кем пропадает мой лучший друг? Не-хорошо, Ларин, нехорошо!

- Ну, нетрудно было предположить, - смущенно ответил Андре, - что кто-нибудь да узна-ет. Собственно, мы не очень-то и скрывались.

- Кто-нибудь! - чуть не прыснул со смеху Брюллов. - Да весь клан знает! Я тебе могу подробно рассказать, когда и где вы гуляли, в каких ресторанах были замечены, в каких киноте-атрах и даже в театре. Причем мне даже не пришлось устраивать за тобой слежку. Рамсей - город маленький, все друг друга знают.

- О, Брюллов! - землянин картинно прикрыл глаза руками. - У тебя везде на Зензере глаза и уши!

- Ладно, не ерничай! Ты выиграл спор, и приз твой!

- А я с тобой не спорил, Алекс. И Томислава никогда не будет предметом моего спора, - произнося это, Ларин был предельно серьезен.

- Сильно же тебя зацепило, братишка! - серьезность тона передалась и Брюллову.

- Не поверишь, в груди - словно ком ледяной, - глухо произнес Андре и устало опустился в кресло.

- Давай-ка, друг мой, просто выпьем этот коньяк. Слегка растопим твой лед и попутно избавим меня от похмелья.

Алекс засуетился вокруг стола. Достал рюмки, нехитрую закуску, поставил на середину стола пепельницу и выудил из кармана две сигары.

- За веселые каникулы на Зензере! - провозгласил он первый тост.

- За беспокойные каникулы, - вяло подхватил товарищ.

- Что думаешь делать? - осторожно осведомился Алекс спустя минуту.

- Не знаю, Алекс, не знаю. Волком выть хочется. Между нами минимум восемь лет, за ко-торые может случиться всё что угодно.

- Это точно. На ближайшие восемь лет мы крепко связаны. А при нашей-то специально-сти их еще пережить нужно.

- А что клан?

- В смысле?

- Ну, ты сказал, что все знают.

- Ах, вон ты о чем. Да все только 'за'!

- И ее родители?

- А тебе это важно?

- Нет, но интересно, - Андре пожал плечами.

- Да после того урода Ручински - и как только ее угораздило выскочить за него замуж - они тебя просто на руках носить готовы! Серьезно, Андре: если вы всё преодолеете и всё у вас сложится, то семья будет только рада.

- Спасибо, Алекс! - Ларин откинулся на спинку кресла и выпустил первое облачко сигарного дыма. - Что-то я размяк. Нужно собраться.

- Понял! - Брюллов тут же заново наполнил рюмки. - За Звездную Академию!

- А что ты думаешь про генерала Холифилда? - после нескольких минут тишины снова подал голос Алекс. - Манчини его ставил в известность?

- Алекс, а тебе ничего не кажется странным в этой истории? - предпочел ответить вопро-сом на вопрос его друг.

- Хм, а сам сказать не хочешь?

- Важно, чтобы это не были мысли одной больной головы.

- Что ж, ты прав, пусть будет две больные головы, - Брюллов поднялся из кресла и не спеша прошелся вдоль стены к экрану-иллюминатору, - шевелится парочка мутных мыслей. По-пробую сейчас вытащить их на свет божий.

Алекс задумался. Не то чтобы у него и раньше и не возникало никаких вопросов к проис-ходящему, но как-то не до этого было. Сначала нужно было обороняться от вражеского клана и его наемников, потом вызволять Полину, потом нужно было успеть отдохнуть по полной про-грамме. А вот сейчас уже можно спокойно осмыслить произошедшее. Тем более при помощи такого человека, 'чей мозг никогда не отключается полностью, даже когда он спит, даже когда он пьян'. Эта шутка гуляла по Звездной Академии уже третий год и относилась к Андре, прославившемуся тем, что в любой ситуации сохранял способность к логическому мышлению.