Карнавал сомнений (СИ) - Кармон Карин "Karin Carmon" - Страница 43

‎— Я в курсе, как ты… вы… это делали, — встречаюсь с Майком ‎взглядом. Из его глаз моментально пропадает веселье. — Мне даже не нужно ‎напрягать фантазию, потому что я видела, как это… как вы… — Сильнее сжимаю его ‎запястье. Шепчу, признаваясь в самом сокровенном: — Вы ведь не просто переспали… Вы… жили вместе… Ты женился, ты спал с ней каждую ночь… Это не Логан занял твоё место, а Мишель — моё. Я сама подтолкнула тебя ‎к ней, и меня выворачивает от одной только мысли об этом. Я презираю себя, потому что… не ‎имею права обвинять… тебя… и её тоже… Теперь — точно. Мишель убили, а я… жива. ‎Она права… Я — дрянь и эгоистка! Потому что продолжаю ревновать и злиться. Сейчас даже сильнее, ведь теперь мы не квиты…

В отчаянии прикусываю нижнюю губу. Не ‎хватало ещё расплакаться.‎

— Стэйс, пожалуйста, посмотри на меня, — просит Майк. Выждав, берёт за ‎подбородок, вынуждая поднять голову. Пару секунд буравит проницательным ‎взглядом. Затем с силой подхватывает за талию, приподнимая меня в воздухе и ‎одновременно вытягивая ноги. Сажает обратно, ближе к себе прямо на бёдра, ‎обнимает, притягивая к груди и крепко удерживая за спину. Тихо, но внятно, с нажимом ‎произносит, глядя в мне глаза: — Я не собираюсь оправдываться, Стэйс. И от тебя не жду ‎оправданий. Что было, то было. Здесь и сейчас мы оба переворачиваем ‎страницу и начинаем с чистого листа. Прошлое не имеет значения. Не должно. Никто ‎никогда не мог и не сможет занять твоё место. Оно — твоё. Навсегда. И ждёт только ‎тебя, — он едва заметно улыбается. — Конечно, ты можешь притащить туда всех своих ‎подружек: ревность, сожаление, злость, сомнение и ещё долго делить с ними ‎территорию. Но я предлагаю прийти одной. Сможешь? ‎

‎— Попробую, — киваю, обнимая Майка за шею. Тянусь за ‎спасительным поцелуем, но едва коснувшись губ, вспоминаю, что давно собиралась спросить: — Мишель ‎могла знать про нас с Логаном? Что мы с ним…‎

‎— Да. Я ей рассказал. Почему ты спрашиваешь? ‎

‎— Потому что… Я почти уверена, что она рассказала об этом шерифу.‎

‎— С чего ты взяла? ‎

— Он как-то странно расспрашивал про меня и Логана… Что нас связывает, ‎насколько мы близки. Как будто намекал на что-то… Таким тоном, словно знает, что ‎мы…‎

‎— Ты подтвердила? ‎

‎— Вот ещё! С какой стати? Тем более ‎выходит, я даже не обманула.

Майк, видимо, размышляет о том, что я рассказала. Молчит, продолжая хмуриться. ‎

‎— Теоретически Мишель могла ему сказать. Но зачем? Какое ему до вас дело? Ты же даже не живёшь в Риверстоуне.‎

‎— Как ты вообще… узнал?.. Я имею в виду про них.‎

— От Мишель. После того, как она потеряла ребёнка, мы… У нас больше не осталось причин поддерживать ‎видимость отношений. Но я не спешил разбегаться, мы и так жили каждый своей ‎жизнью. Брак был лишь на бумаг… — Майк осекается. Смотрит на меня невидящим взглядом. Я не тороплю. — Мишель первой подняла тему о разводе. Я не ‎возражал. Только удивился. Думал, ей понадобится время. ‎Тогда она призналась, что у неё роман с новым шерифом и она хочет оформить ‎бумаги как можно быстрее. Стать свободной, начать новую жизнь.

Офигеть! При таком раскладе настоящим отцом ребёнка может оказаться кто угодно. И ‎Майк и даже новый шериф.

‎— Вот так просто? Ой, Майк, я жду от тебя ‎ребёнка, поэтому ты должен на мне жениться. Ой, Майк, ребёнка не будет, я хочу ‎развестись, потому что у меня другой? ‎Так, что ли?

‎— То есть теперь тебя не устраивает отсутствие любви и обоюдной привязанности в нашем ‎с ней браке?

Я игнорирую его сарказм.

Вот чёрт! Ещё утром меня бесило до зубного скрежета, что ‎Мишель вышла замуж за Майка, а ‎теперь я почти жалею, что она на поверку даже ‎отдалённо не походила на верную, любящую ‎супругу.

Словно прочитав мои мысли, Майк уточняет:

‎— Вряд ли шериф — отец ребёнка. Он переехал в Риверстоун после того, как мы с Мишель расписались.

‎— Теоретически, это ничего не меняет. Они могли ‎познакомиться до того, как… Потом Мишель забеременела, он не спешил брать на себя ‎ответственность. Позже одумался, она простила.‎

— Лиам говорил, что о новом шерифе они в участке знали за полгода до ‎официального назначения. Твоя мать не делала из этого тайны.‎

— Тем более, — ухмыляюсь я. — Лински наверняка приезжал в Риверстоун ‎до того, как приступил к обязанностям. И не один раз. Мог видеться с ‎Мишель и…‎

‎— Мог. Но вряд ли поделится с нами, как все у них ‎начиналось. Почему тебя это волнует? Какая разница? Ребёнка нет, Мишель убита…‎

‎— Вот поэтому и волнует, — я многозначительно вскидываю брови. — А ещё потому, что, ‎умирая, Мишель ни словом не обмолвилась о своём новом возлюбленном ‎Брайане Лински, зато он на удивление оперативно явился в беседку, когда её убили. ‎И теперь практически обвиняет нас в убийстве.‎

— Может, его позвала Мишель? Ты опоздала, и она ‎решила, что ты передумала и вообще не придёшь. Позвонила или отправила ‎сообщение Брайану, что ждёт его в беседке… Она ведь не хотела афишировать их ‎отношения до развода.‎

‎— Боже, какая похвальная скромность, — кривляюсь и тут же мысленно одёргиваю себя.

О мёртвых говорят хорошо или ‎не говорят вообще. Жаль, в отношении Мишель и то и другое невыполнимо.‎

— Ты всерьёз считаешь, что шериф мог её так…

— Без понятия, — пожимаю плечами. — Но доверия ваш Питбуль не вызывает. ‎Попробую завтра узнать у матери, откуда он тут взялся.‎

‎— Кстати о матерях… Что ты имела в виду, когда заявила ‎Риджу про мою мать?.. Что-то про откровения и приглашение на свадьбу.

— Ты подслушивал?!

‎— Не подслушивал, но слышал, — усмехается Майк. — ‎Когда злишься, ты очень громкая.‎

‎— Как мило! Надо было заткнуть уши.

— И пропустить самую увлекательную часть вашего разговора? — На его лице играет лукавая улыбка, а хитрющие глаза так и светятся от ‎удовольствия:‎ — Мне нужен Майк, всегда Майк, только ‎Майк?

Обнимаю его за шею, пробегаюсь пальцами по густым мягким волосам:

‎— Не лопни ‎от счастья.‎

‎— Постараюсь, но это не просто, — Майк крепче прижимает меня к себе. — Так ‎что там с моей матушкой?

‎— Твоя матушка прислала мне приглашение на вашу свадьбу. Якобы, чтобы ‎я вмешалась. Или чтобы меня позлить. Или и то и другое. Я была не в том состоянии, ‎чтобы делать адекватные выводы, когда она откровенничала со мной в баре. Ты уже рассказал ей про нас?

— Что именно про нас?

— Ну, что мы помирились.

‎— Ещё нет. Хотел сначала убедиться, что мне не приснилось. Ты ведь больше не ‎носишь моё кольцо, как раньше, — Майк наклоняется вперёд, встречаясь со мной взглядом. С ‎невозмутимой улыбкой, медленно и едва прикасаясь к коже, разводит в стороны полы ‎моего халата, обнажая грудь. Игриво пробегается пальцами по ключице к плечу и ‎обратно к шее, заставляя меня замереть в сладкой истоме.‎

‎— Вообще-то ношу. Но, учитывая, что у меня теперь новый жених, я решила ‎временно оставить колечко дома в шкатулке. Во избежание недоразумений. Прецеденты ‎уже бывали.‎

‎— О да! Ты так старательно делала вид, что не рада меня видеть и совсем не ‎хочешь, чтобы я остался. Но на твоей груди болталось моё кольцо, и я решил, что ‎попробовать стоит.‎

Улыбаюсь, тоже вспоминая.

‎— Спать будешь здесь.

Я щёлкнула выключателем, решительно ‎возвращаясь из спальни обратно в гостиную. Нельзя дать понять, как на меня ‎действует его близость. По-хорошему Майка надо было вообще выставить за дверь. ‎Я его не приглашала. В Оквилле полно гостиниц.‎

Майк молча наблюдал, прислонившись спиной к дверному косяку.‎

‎— Вот… Надеюсь, будет удобно, — я поравнялась с ним. Небрежно ‎швырнула на диван одеяло и подушку. — Спокойной ночи.‎

Он перехватил за руку в последний момент, когда я уже выходила. ‎Остановил, лёгким пожатием заставляя обернуться и встретиться взглядом. ‎Замер, словно молча спрашивая разрешение или набираясь смелости. А потом ‎мягко привлёк к себе. ‎

‎— Я люблю тебя, — шепнул, обжигая лицо горячим дыханием. И поцеловал.‎