Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 93

Мужчина запустил пальцы ей в волосы, вынуждая спуститься еще ниже, к напряженному естеству. Инна возмущенно вырвалась и села, тяжело дыша. Только грудь вздымалась под свитером. На скулах горели румянцем два пятна.

— Ну, Сергей!

— А что не так? — удивился он, сама же напросилась.

Все не так. Оказывается, она такая развратная, сил нет. Но это все фантазии. В мыслях она смелая и умелая, а как дошло до дела, сразу струсила. По форумам полазила и решила, что может все. Но увы…

— Не хочешь — не надо.

Сказал, и стало вдруг легко. И ему, и ей.

— Давай спать, — добавил он.

А сам подумал: кому сказать — не поверят. Парни бы сказали, стареет мужик. Номер с девчонкой снял, чтобы просто поспать. И никого не ***т, что его накануне постреляли. Мужик же должен быть как дворовый кобель-многостаночник: скребе, *бе, гавкае. То есть убирать за собой, ублажать сук и исправно охранять хозяйство. Иногда это чертовски напрягало — все время соответствовать.

— Одеяло достань, — он привстал.

Инна вытащила из-под него край. Потом наконец скинула одежду и ужом заползла к нему под одеяло.

— Говорят, если перемножать в уме, то легче, — сказала вдруг Инна, которая пристроилась у него под боком.

— Думаешь? — усмехнулся он и поцеловал ее в макушку. — Проверяла?

— Сейчас попробую, — смутилась она и уткнулась носом ему в предплечье.

Это было равносильно признанию. Она возбудилась, хотела его, страстно желала продолжения и всего, что с этим связано. Ей тоже, как и ему, надо было успокоиться.

Заснули, однако, быстро. День был долгий, полярная ночь, усталость. Ночью Серый очнулся от того, что приятный эротический сон плавно перетекал в реальность.

— Эй, — тихо позвал он.

Инна, оказывается, уползла под одеяло, и то, что она там творила, было просто невыносимо. Девушка внезапно осмелела. Никто не видел и не указывал ей, что и как делать. Правил не существует, только инстинкты и желания. Темнота скрывает все. Стыдиться нечего.

Она не умеет и учиться пока не собирается. Но ничто не мешает ей целовать и ласкать каждый участок его тела, вызывая стоны удовольствия. Ей нравится прикасаться и доставлять ему радость, нравятся вкусы и запахи. Когда не видишь, внезапно обостряются все остальные чувства.

— Хватит, — вдруг сказал он.

Испугался, что кончит и напугает ее. Он заставил ее подняться и поцеловал. Инна закружилась в вихре чувств. Руки Сергея тоже ласкали ее, распаляя и заставляя изгибаться в безмолвной мольбе.

— Сейчас, — сказал он.

Ее рука касается его… там. Он приподнимается навстречу… Еще немного… Да!!! И вслед за этим она, подчиняясь его опытным, уверенным пальцам, рассыпается искрами наслаждения.

Это было как утверждение жизни над смертью. Когда старуха с косой проходит рядом, едва не коснувшись, хочется ощутить себя живым.

Теперь они лежат лицом к лицу и смотрят друг на друга. Инна к нему так близко, что можно ощутить дыхание. И сразу вспоминаются слова. Пока дышу, живу. Пока дышу, надеюсь. Дышу, пока люблю…

— Не умирай, — попросила она его.

Серый хотел сказать «не умру», но не стал. Суеверие. По закону подлости, стоит жизни наладиться, и следует гроза. Так что ей надо радоваться. Значит, черная полоса миновала, и дальше будет только лучше. Осталось Панина положить — и вообще отлично.

Он не ответил, и девушка разочарованно вздохнула. Это было по-детски. Как он может обещать невыполнимое? Все умирают, рано или поздно. Лучше, конечно, поздно.

— А ты почему поехал на север? — стало ей интересно.

— Дела.

— Дела?

— Поручение руководства.

Ага. Партийного. Пятилетка за три года. Бабушка всегда так шутила.

— Это Иванченко, да? — не отставала она.

— Нет. Спи.

— Из Москвы?

Серый был готов зарычать. Вот не спится ей, все надо знать. Раньше Инна не проявляла такого неуместного любопытства.

— Оно тебе надо? Меньше будешь знать…

— …крепче буду спать, — закончила за него Инна. — Ладно, все! Молчу, молчу…

Уже и спросить нельзя. Ничего ведь такого! Как будто другие этого не знали. Кто надо, все в курсе, кто он такой и зачем сюда пожаловал. А она нет. Просто ощущение, что она в информационном вакууме. Нет ощущения свой-чужой, и она может, сама того не зная, допустить ошибку. Не знает, кому можно доверять, а от кого бежать без оглядки.

Она познакомилась с его… коллегами. Так что хотелось быть в курсе. Но, если не хочет говорить — то и не надо. Инна сердито отвернулась и прижала колени к груди. Мужчина почувствовал ее настроение, но все равно обнял сзади. Она тут же затихла, опасаясь потревожить больную руку.

Так и заснула.

Накануне Нового года Инна спохватилась и озаботилась покупкой подарков. Что хотел Егор, она давно знала. Купила ему видеоглазок на дверь. А вот что подарить Сергею, она не знала и терялась в догадках. У него же все есть! А чего нет, легко купит, если захочет.

Нужно что-то для души, чтобы никто такого не дарил, и чтобы не купить.

— Рисунок, что ли? — спросила она у Лоры.

— Вуф, — согласилась собака.

И опять пошла на обход квартиры. Она недосчиталась щенка и до сих пор его искала. Инна не ожидала, что так будет. Восемь штук, ну, плюс-минус один, не заметит. Заметила. Скучает, зовет.

Скоро Динка с мужем заедут за другим щенком. Брат еще приведет друзей на праздничных каникулах. Тоже на смотрины. Как Лора себя поведет? Может, после этого всех незнакомцев будет подозревать в том, что они хотят похитить ее детей.

— Рисунок. Рисунок… Хм, рисунок…

Какой, интересно? Для съемной квартиры? Так он вполне может съехать. Не таскать же с собой? Надо определиться с размером и темой. Написать его портрет? Вдруг не поймет? Или подарить свой? Нет, это никуда не годится. Если бы он сам попросил ее фото или портрет на память, то да. А так это словно выпячивать свое «эго». Собаку нарисовать? О, боже, какая банальность.

Все, идеи закончились. Хотя… Есть кое-что, что ему точно понравится. Без вариантов.

— Лора! Кушать!!! — пошла хозяйка на кухню, там свет был лучше.

И прихватила альбом, чтобы заняться эскизом.

Серый тоже ломал голову, что подарить девчонке. До него внезапно дошло, что скоро праздник, а он не готов. Весь прошлый опыт говорил о том, что женщины — крайне злопамятные создания. Пропущенную годовщину знакомства, забытый день рождения или отсутствие поздравлений на восьмое марта они помнят годами. Проще вовремя подсуетиться, чем потом месяцами заглаживать.

М-да, задачка.

Что она там любит? Собак? Так у нее их семь — сука и оставшиеся щенки. Рисовать? Но Серый просто не знал, что можно подарить художнику. В кистях и красках он не разбирался, так что лучше не надо. Зато заехал в крупный художественный магазин и купил бумаги. Много. Очень много и разной. Видов десять. Сам не ожидал, что ее столько бывает.

Все равно фигня получается. В его понимании бумага — это не подарок, а так. Чего-то не хватало.

Нужно было что-то не настолько дорогое, чтобы заартачилась и отвергла презент, и не настолько скромное, чтобы показалось, что он поскупился. Не брюлики, короче. Про это вообще не помышлял. Он почему-то точно знал, что Инна скажет «нет». Как раз про нее можно сказать: «Она не такая». Не чересчур правильная, просто так воспитана.

Да у нее даже уши не проколоты! Серьги не носит. Серый вдруг в мельчайших подробностях вспомнил маленькие, аккуратные уши, которые выглядывали из-под коротких волос. А кольцо — ну его. Это подразумевает разные скрытые смыслы. Он ей ничего не обещал. Ни к чему девчонку зря обнадеживать.

Искомое нашлось на полке магазина бытовой техники. Кофеварка три-в-одном. Продавщица, которая строила ему глазки, показала, как можно смолоть кофе во встроенной кофемолке и как потом заварить кофе. Ему все-таки больше нравился такой, с пенкой, а не из турки. Считай и себе самому подарок делает. Не только ей.