Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 86

Зимин уперся коленом в табурет и, взяв жену за лодыжку, задрал ей юбку. Ольга тихо ахнула, глядя на это. Он так же спокойно и невозмутимо принялся скатывать сверху вниз сначала один чулок, затем другой. Она ослабела, сердце часто забилось. Между ног все сладко свело от желания.

— Все, Слав. Дальше я сама, — охрипшим голосом сказала она, пытаясь воззвать к голосу разума.

Его рука вдруг нырнула под юбку. Пальцы прошлись по бедру, подбираясь выше, и у нее прервалось на миг дыхание. Зимин отодвинул табурет в сторону и встал у нее между ног, вжимая Ольгу в зеркало спиной и на ходу расстегивая пояс.

— Слав, не надо… — слабо попыталась возразить она, хотя знала, что надо.

Очень надо. Она хотела того же самого. Но люди ждут. И… Черт, в коридоре кто-то ходит, дверь не закрыта, ключ от гримерки ей та девушка не оставила. В узкую щель пробивается свет. Перегородки тонкие, как картон, дверь хлипкая. Все слышно. Они не умеют тихо.

В любой момент сюда могут войти. А даже если не войдут, все отлично поймут, чем они только что занимались.

Это было как ушат холодной воды. Всякое желание продолжить пропало.

— Нет! — сказала она и уперлась руками в грудь мужчины. — Нет, я сказала!!!

— Да ладно.

— Слезь с меня. Отпусти, — чуть тише сказала она, испугавшись, что в коридоре услышат. — Ну, Слав, правда хватит.

Зимин навалился, и тут она действительно разозлилась. Какого черта? Ей лестно, конечно, что она вызывает у него желание. Но всему есть пределы. Она не резиновая кукла для секса. Захотел — поимел.

Всему свое место и время. Он ее не уважает, если не понимает, что для женщин все иначе. Она не хочет.

— Отпусти, черт побери! — вырвалась она.

Он не удерживал.

— Ладно, переодевайся, — махнул рукой.

Вместо званого ужина Ольга, впервые сославшись на головную боль, поехала прогуляться.

Плевать, что подумают друзья и партнеры мужа. Оставаться было невыносимо. Надо было обдумать случившееся. Ребята отвезли ее на берег Москвы-реки. Поздно уже, первый час ночи, ветер крепчает, но уходить неохота. Делается легче, и кажется, что все будет хорошо.

А как хорошо? Почему хорошо? Непонятно.

Она просто медленно идет сама не знает куда. Воздухом дышит, на воду смотрит и на купола вдали. До ночи бы так бродила, если бы ее не окликнул муж.

— Оль! Долго мерзнуть будешь?

Обернулась, хотела сказать какую-нибудь колкость — и все слова исчезли.

Зимин приехал за ней. Не на ужине сейчас, а с ней. Улыбается, но смотрит испытующе. Не знает, какого приема ожидать от нее.

Что-то привез. В одной руке картонная подставка, в гнездах которой стоят тумблеры с кофе. А в другой… Мороженое?

Глава 35

— Чей-то она? — спросил Поп, когда они оказались в ресторане.

— Да, так… — ответил Зимин.

Кажется, он перегнул палку, привыкнув к бесстыдным и безотказным бабам. Причем в высшем обществе их было не меньше, а то и больше, чем везде. Со скуки бесятся, на мужиков кидаются. До певицы у него были любовницы, и ни одна из них не отказалась бы заняться сексом в необычной обстановке. Плевать, что могут застать врасплох посторонние. Это подстегивало чувства и возбуждало еще сильнее.

Самое забавное в этом то, что инициатором обычно выступала женщина, а не он. Любят они нервы щекотать. А, может, хотят переплюнуть всех остальных «бывших» в своей раскованности. Можно подумать, это его удержит или остановит, если он захочет уйти. От всего можно устать, и со временем все приедается.

Но сегодня он сам вдруг сделал первый шаг. Причина в том, что ему просто сносило крышу от одного присутствия жены. Еще одна — желал поставить на ней свой знак, тавро, пометить и заявить на нее права. Слишком много мужиков смотрело на нее сегодня вечером.

— А ты чего? — не отставал зам.

— Да ничего!

Попов не так прост, как кажется. Смотрит пытливо, ждет ответа. Он, может, и деревенский, но интуиция работает. Видит людей насквозь, все их телодвижения и мысли. Но тут совет не требовался.

— Извини, сам все решу со своей женой, — уже более миролюбиво сказал Зимин.

Он просто отвык от общения с обычными — читай, приличными — женщинами. Сначала принял отказ Ольги за женскую блажь, но потом дошло. Стеснение и стыд. Самое настоящее, неподдельное смущение было написано у нее на лице. Испуг, когда услышала кого-то за дверью.

Вечное «что подумают люди». Это с ним она готова на все, но не на публику. Все это не для толпы.

Верно.

Для Ольги это было унизительно. Она не могла расслабиться в неподходящей обстановке. Дошло не сразу, но был подобный опыт в молодости. Не у него, а у приятеля. Тот походя поделился подробностями своей личной жизни, и девка потом чуть руки на себя не наложила. Сравнивать, конечно, глупо, но определенные параллели прослеживаются.

— Подарок ей сделай, она и подобреет. Идем, штоле? — поторопил заместитель. — Не расскажешь ведь.

— Нет.

Зимин не обсуждал свою личную жизнь даже с друзьями.

— Все под контролем, — сказал он вслух.

В зал уже потянулся народ. А он стоит, размышляет. Пора идти.

Сели за стол, поздравили друг друга с удачным завершением турнира. Зимин выпил кофе в ресторане, договорился встретиться с нужными людьми в другой раз и свалил. Душа была не на месте.

Помчался в «меркьюри», но все было закрыто.

— …ля.

Ни одного работающего ювелирного в такое время. Надо было раньше кому-нибудь поручить. А теперь звонить поверенному, чтобы тот поднял на уши дистрибьютеров, как-то не с руки.

Мирослав постоял у закрытой двери, подумал, и тут его осенило. Это ведь тоже привычка — задабривать женщин украшениями. Светские «львицы» привыкли к дорогим знакам внимания.

Ольга, конечно, не откажется, но на самом деле ей нужно совсем другое. В кино ей, например, понравилось. Цена вопроса семьсот рэ, а сколько радости!

— Алло, Вань, где вы? — набрал он Брилева.

Тот сообщил. Совсем рядом! Пять минут езды. Но не идти же мириться с пустыми руками?

Город не спит. Рядом кафе, рестораны. Парочки сидят, пьют кофе, общаются… Зимин подошел к стойке, тоже оплатил кофе и уселся ждать свой заказ.

— Кофе для Славы и Ольги, — объявила девушка в переднике и кепочке, поставив на стойку два подписанных стакана на поставке.

Заказчик встал с места и подошел к стойке.

— Что-нибудь еще?

— Мороженое.

— Какое?

Глаза разбежались, так что он попросил выбрать девушку на свой вкус. Женщина женщину поймет, это факт. Продавщица уложила в пластиковую креманку с крышкой ванильное мороженое с раскрошенным печеньем.

Зимин подумал и взял еще разных пончиков, а также небольшой, будто кукольный торт. Это домой.

Мириться, что ли, прикатил? Похоже на то.

А вот она не готова — прямо сейчас. Хотелось его проучить и немного помучить. Такое вот иррациональное, эгоистичное желание. Настроение царапучее. Подойдет поближе — получит полновесный удар за все хорошее.

Зимин поставил кофе на каменный парапет, вьющийся вдоль реки, и протянул жене упаковку с мороженым. Ольга машинально взяла, посмотрела и сунула ему обратно в руки.

— Ты что, думаешь, можешь откупиться мороженым?!

— Ничего я не думаю.

А сам подумал: на…уа он так старался? Ладно, поглядим, насколько ее хватит. Сделал шал ближе и встал позади нее.

Ольга отвернулась, обняв себя руками и глядя на реку. Что угодно, лишь бы его не видеть. Иначе наговорит всяких обидных вещей, о которых потом будет жалеть.

— Слав, это вообще выходит за всякие рамки.

— Перестань. Все нормально, мы женаты.

Он опять ее не понимает. Не в сексе дело, а в отношении.

— Слав! — молниеносно развернулась она. — Жена, да? Ты меня совсем не уважаешь.

Женщина дернулась, чтобы уйти, и сделала шаг в сторону, чтобы обойти его.

— Брось, — сказал он, делая последнюю попытку к примирению. — Хватит дуться. Уважаю. Понял, осознал.