Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 106

Может быть, она это чувствовала, и это всегда стояло между ними. Но назад не перемотаешь, и то, как у них все началось, мешало отношениям. Она и осталась тогда потому, что не могла уйти без денег, решила все-таки отработать. Честная была. Не чета гламурным столичным штучкам.

Сейчас ему вдруг вспомнилось это. Вот кого ему напомнила Ольга. Эту его странную и почти безответную страсть к незнакомой женщине. Надо было закончить ту давнюю историю, когда он хотел помочь и не сумел.

— Слав? — погладила его жена по голове. — Ты как? Ты же не пил.

Муж уткнулся ей лицом в шею и снова поцеловал, но уже не так страстно. Она вдруг ощутила странную, болезненную нежность. Хотелось ему помочь, но что она может сделать для сильно мужчины? Только быть рядом.

— Оль, если бы я был спецназовцем, как твой бывший?

— Но ты не он.

— Ну, например, — приподнялся он на локтях.

— Что за ерунда! — фыркнула она.

Весь настрой сбил. Глупые расспросы о бывшем в постели: что может быть хуже? Ревнует он, что ли? Не поздновато ли спохватился? Но в любом случае сравнение в его пользу, зря волнуется.

— Да я не о том, — нахмурился мужчина. — Смотри. Например, у меня нет возможностей купить акции или защитить от твоих предков. Я ничем не могу помочь. Нет миллионов, юристов, охраны, машин, брюликов. Ты бы со мной осталась?

— Этого мы никогда не узнаем, — усмехнулась Ольга, решив быть честной до конца. — Начнем с того, что мы бы не пошли на аукцион, и я бы не встретила Изабеллу. И нет проблем. Или…

Она замерла на миг.

— Простые спецназовцы не женятся на известных певицах, Слав, — продолжила она. — Тебя вообще не было бы в ЗАГСе в тот день. Мы бы не встретились. Я бы не дождалась, поехала домой одна и напилась до чертиков.

Зимин удивился причудливому ходу ее мысли.

— И все-таки, — ухватил он ее за подбородок, заставив посмотреть прямо в глаза.

— Ты это ты. Жаль, не встретила тебя на двадцать лет раньше.

Это был ответ. Она же читала его личное дело. Он тогда был никем, каждый день ходил по лезвию ножа, но она хотела, чтобы они познакомились тогда, в далеком девяносто седьмом.

Ольга всем телом потянулась к нему и поцеловала, заставив замолчать. Это поцелуй сжигал страстью их обоих, и казалось, было невозможно остановиться. Руки мужа накрыли ее грудь и начали играть с сосками. Он ощутил через ткань, как они отвердели. Женщина в нетерпении застонала.

Зимин резко сел, оставив ее, и начал снимать пиджак. Ольга тоже поднялась, переводя дыхание. Она выскользнула, как рыбка, и уселась по-турецки, глядя на мужа. Зимин заставил ее задуматься, как, что, зачем и почему… Если бы… Что, если…

Когда не думаешь, проще.

Ее однокурсник, за которого она чуть не вышла замуж, тоже был таким. Он задавал непростые вопросы, поднимал неоднозначные темы и безошибочно чувствовал, что вызовет резонанс. Ему бы психологом работать, а не обозревателем. Вспомнилось некстати и снова заныло внутри, как старая боль.

Им было хорошо вместе. Удобно — так вернее сказать. Надежно. Любви не было, но было то самое, непередаваемое и драгоценное, редко встречающееся между мужчиной и женщиной «чувство локтя». Ты всегда знаешь, что кто-то есть рядом. Он — твой самый лучший друг, который в курсе всех твоих дел и потаенных секретов. Он даст хороший совет, поддержит и поможет в трудную минуту, не задавая лишних вопросов.

Ольга тогда впервые подпустила к себе так близко человека, более того, мужчину, и доверилась ему. Хотя казалось, что после Олега никого быть в ее жизни не может. Но жизнь продолжается. Всем нам хочется защиты и немного тепла.

Они оба были никем, начинали с нуля, росли, делали карьеру, как могли. Деньги — это хорошо, но на них не купишь дружбу или понимание. Вот что она вынесла из этой связи. Кроме того — внезапно открывшийся гедонизм и тягу к чувственным удовольствиям. Это все ее горячая кровь! Ольга наконец-то смогла принять себя, перестать стыдиться своей красоты и желаний, которые она невольно пробуждала в мужчинах.

— Слав, — сказала она, когда он снова полез к ней и начал раздевать. — Например, я студентка с журфака. Ты бы даже не взглянул на меня. Так?

— Не так, — усмехнулся он, отодвигаясь и бросая ее тунику в сторону. — Вот поедешь на репортаж по криминальной хронике, а я уже там.

Ольга представила, как его пакуют в наручниках в милицейский «уазик».

— Ну тебя! — швырнула она в мужа бюстгальтер. — Разговорчики!

Он ловко поймал и рассмотрел кружевную штучку. Вот, значит, что у нее было под одеждой. И снизу, наверное, такие же ажурные кружева. Сразу захотелось продолжить и посмотреть, угадал он или нет…

Иванченко с Серым обсуждали планы на осень. Гость с севера приехал за другом, который закончил лечение. Тот пострадал во время разборок, и все думали, что он погиб. Даже могила на кладбище осталась в память об ошибке, которую киллер не хотел повторять.

— Что хирург сказал?

— Все отлично, — ответил Серый. — Подвижность вернулась.

Он повел плечами, словно пробуя заново. Все как прежде.

— Ну и морду тебе состряпали, — хмыкнул Иванченко. — Я бы не признал, если б не глаза.

Киллер промолчал, что это его настоящее лицо. До этого была пластика. Меньше знаешь — крепче спишь. Некоторые вещи не стоит обсуждать даже с друзьями. Он и так еле удержался, чтобы не избавиться от врача, который его оперировал.

— Зима женился, — сказал он, меняя тему. — Знаешь ее?

— Нет. Но он проверяет всех, с кем связался.

— Ага. Понятно.

Серый опять не стал говорить, что всего не предусмотришь. Предатели могут быть везде. Он был благодарен Зимину за помощь и был готов отплатить сполна. Новое лицо, смена документов и биографии — это все его заслуга. Если для этого надо устранить парочку врагов — нет проблем, сделает.

— Когда вылетаем? — спросил Иванченко.

— Зима хочет, чтобы я кое-что для него сделал. Придется ненадолго задержаться.

— Точно? Прямо так и сказал? С кем работаешь?

— Пока не знаю, — откликнулся киллер. — Но узнаю.

Убийство его не особо волновало. Это просто война, а на ней, как известно, все средства хороши. Если Зимину кто-то помешал — он его уберет. Гораздо больше Серый думал о том, кто его ждет на севере.

Женщина. Ребенок. Это было странно, непривычно, но его отчаянно тянуло туда, к ним. Он бы завязал? Наверное. Пора на покой.

Наверное, на сегодня было достаточно воспоминаний. Ольге хотелось стереть из памяти все эти годы. Впервые она пожелала, чтобы муж стал ее единственным. Не сравнивать его ни с кем, не думать больше ни о ком другом, принадлежать только ему. Просто раствориться друг в друге, как в космосе, слиться и больше не расставаться.

Но это невозможно. Они прожили каждый свою жизнь, у них есть прошлое. От осознания этого становится грустно. Поцелуи горчат, и на душе неприятный осадок.

— Что случилось? — отвлекся на миг Мирослав, и она снова поразилась, как он чутко улавливает ее настроение.

— Ничего, — посмотрела она ему в глаза. — Поцелуй меня еще.

Пусть сотрет других из памяти, заместит собой. И потом…

Поцелуи до беспамятства, почти до боли, которая смешалась с удовольствием.

Рубашка эта дурацкая, все пуговицы путаются в петлях, хочется сорвать одним движением, чтобы приникнуть к мощной груди, чтобы целовать все ниже и ниже, ласкать везде, заставить точно так же потерять голову и ощутить свою власть. А потом…

Покориться его силе. Ощутить тяжесть сверху и губы напротив. Увернуться, осыпать все лицо поцелуями. Застонать, когда он овладеет тобой, открыться, вобрать в себя, прогибаясь и подаваясь навстречу при каждом сильном, глубоком толчке.

Он внутри, неутомимо движется к цели, доводит ее до предела снова и снова. Она не в силах его отпустить и крепко сжимает бедрами. Миг — и они меняются местами. Она теперь сверху, и теперь она ведет его за собой.