Черный Король (СИ) - "Demon Karol" - Страница 5

   А девочке было уже все равно – горячечный бред накрыл ее с головой. Она не помнила, как очутилась в постели и сколько времени прошло прежде чем она смогла очнуться от кошмаров, в которых в алом море плавали какие-то странные черные пятна. Они гонялись за Анной в надежде поглотить ее или сделать еще что-то ужасное – девочка так и не поняла, потому что не дала ни одному из них до себя прикоснуться.

   Мокрая и вспотевшая, она открыла глаза и уставилась в потолок. Жуткая слабость не давала повернуть голову, даже позвать хоть кого-нибудь, и девочка далеко не сразу поняла, что находится не у себя в комнате, а в лазарете при пансионе. Почему-то про это помещение ходило очень много страшилок у воспитанников. Может быть, потому что как и везде, в школе Святого Франциска не обходилось без смертей учащихся, и все они, за исключением случая годовалой давности, когда одна из девочек утонула в пруду, происходили тут.

   Становилось все холоднее, ведь пропитавшаяся потом постель только лишь отбирала тепло, и Анна попробовала встать. Единственное, что у нее получилось, – сесть и дотянуться до кувшина с водой на тумбочке. Но даже полупустой, он оказался для ослабевшей воспитанницы настолько тяжелым, что чуть не выскользнул из рук, и девочка невольно подумала, что ей досталось бы за разбитую посуду.

   Дрожащая от холода Анна поставила кувшин на место и оглянулась, решая, что делать. До соседней кровати было очень далеко, и она чуть не расплакалась от бессилия.

ГЛАВА 3

   И только эта слабая мысль проникла в голову больной, как рядом присело существо в белом переднике, совершенно длинное, словно жердь, с человеческим лицом, но совершенно нечеловеческими глазами: две круглые линзы держались на носу, делая их невероятно огромными.

   Это была сестра Аманда. Та самая сестра Аманда, про которую девчонки, побывавшие в лазарете, рассказывали жуткие истории – что она ест трупы с кладбища, а еще варит кошек и делает из них зелье, которым опаивает нерадивых учениц.

   – Не спеши, я тебе налью в чашку, – голос у женщины оказался очень низким, почти мужским, ее поведение отличалось резкими движениями, как у деревянной куклы. – Анна, как твоя голова?

   Девочка замерла, глядя огромными глазами на сестру Аманду. Она была готова признаться в чем угодно или согласиться с чем угодно, лишь бы не трогали.

   – Хорошо, – хотела было проговорить Анна, но из горла вырвался лишь невнятный сип. Отсутствие сил лишь добавляло неприятности к происходящему. Девочка опять попыталась ответить, и в этот раз получилось уже лучше.

   – У вас болит горло? – сестра поставила кувшин на стол, так и не дав Анне напиться, и натянула повыше белые перчатки. Она была очень недовольна, словно проглотила лимон или что-то очень кислое. На бледной коже появились пятна. – Тогда попробуем уколы. Всем девочкам очень полезны уколы, – заявила холодно и направилась к столу, который находился у дверей.

   В ее отсутствие тени отступили, а за окном, оказалось, еще светит солнце.

   – Не надо уколы, – просипела Анна и натянула на себя одеяло, стараясь поглубже забраться в холодную и влажную постель – подальше от внушающей ужас медсестры.

   Та посмотрела на пациентку с суровою решительностью, громко простукав каблуками по больничной комнате, вернулась с блестящим предметом, наполненным какой-то зеленой жидкостью, и выудила Анну, схоронившуюся под одеялом, на свет.

   Поручиться, что Аманда – человек, в тот момент не мог бы никто: ее черные глаза пугали и сверкали, как у настоящего дьявола.

   – Будешь кричать и рыпаться, сделаю еще и снотворное, – намекнула медсестра. «Тогда ты точно не защитишься, – шепнули голоса. – Она хочет тебя сделать покорной».

   Анна вздрогнула и затравленно огляделась по сторонам, но ничто не объясняло происходившее с ней и ничто не предвещало опасности, только страшная женщина с руками, упрятанными в перчатки. Девочка вдруг подумала, что это неспроста, наверняка под белой тканью что-то скрывается… ужасное… или отвратительное… Она сглотнула и с нескрываемым страхом воззрилась на сестру Аманду. Спавший жар вызывал крупную дрожь во всем теле и у Анны зуб на зуб не попадал.

   – Вот так лучше. Послушная девочка, – женщина присела на кровать, неестественно согнувшись, словно только так могла менять положение тела. Она вновь смотрела на ученицу, у которой побледнело лицо, и взяла ее руку, чтобы постучать по венкам на сгибе локтя, добиваясь лучшего кровотока.

   «Она сделает тебя слабой на всю ночь. На всю», – зашептались голоса. Игла вонзилась в кожу, и тут же на Анну нахлынула эйфория. А Аманда показалась бледной прозрачной тенью.

   – Теперь ложись, – она легко уложила девочку в кровать и заточенными движениями куклы пошла прочь, оставляя Учинни с ее страхами и спускавшимся все ниже мраком.

   Ложись… В холодную постель, в склизкость, так напоминавшую толстый слой тлена в склепе… Анна взглянула на красный закат за окном. Голова девочки плыла странной легкостью, и ужас заменялся чем-то новым – ожиданием страшной сказки, что вело ее на кладбище.

   «Он – король подземных королевств...» – пошатываясь, Анна поднялась с кровати и сумела стащить с соседней одеяло.

   «Ему подвластны все корни, все твари подземные, а значит и мертвецы…» – с трудом разостлав на постели свое одеяло, девочка улеглась и укрылась новым. Глаза немилосердно слипались, а из всех углов комнаты начали выползать темные щупальца.

   «Иногда Темный Король выходит на охоту и выбирает себе в жертв самых прекрасных девушек и юношей…» – юная Учинни, долженствующая укрепить род путем удачного замужества, закрыла глаза, проваливаясь в лихорадочный сон, вновь наполнивший тело одновременно жаром и холодом, не зная, проснется ли она завтра или нет.

   Всю ночь холодные руки ручейками озноба гладили беспомощную Анну. Иногда они впивались в нее острыми жалами, добавляя боли, но ученица не могла метаться по кровати и вынуждена была терпеть и дрожь, и пытку, которыми щедро дарила ее темнота. Звуки стихли, зато опаляющее ледяное дыхание не давало нормально втянуть ноздрями воздух. Туманное лицо склонялось все ближе, разглядывая Учинни, маня к себе, в склепную тишину, к могилам... Желало ее заполучить, но с первым лучом солнца видение отступило, и явилась Аманда, которая разбудила Анну и напоила чуть ли не силком ее горячим молоком.

   – Он обманул ее, обманул, – шептала обессиленная девочка, привалившись к женщине и с трудом глотая белую жидкость, сдобренную медом. Она желала только одного – человеческого тепла и объятий. В памяти всплывала нянюшка – такая добрая, веселая, с пухлыми руками, которые всегда защитят и пожалеют. – Обманул…

   – Пей, Анна, – медсестра вытерла салфеткой рот юной пациентки и переложила на соседнюю кровать, чтобы поменять простыни и одеяло. Девочка была мокрая, и следовало ее обтереть уксусом, чем Аманда и занялась. Слушать странные бредни она не собиралась, зато исполнять обязанности – в точности. Потому и немилосердно искалывала руки ученицы иглами, вводя новую порцию лекарства в тело, чтобы вновь оставлять Анну с приходившими кошмарами, которые становились все ощутимее.

   Девочка тихо плакала вслед удаляющейся медсестре. Была бы здесь нянюшка, она бы помогла, но нет – она была одна. И от этого осознания становилось еще тоскливее и горче.

   – Не оставляйте меня, – сорвалась с губ больная мольба. – Пожалуйста, не оставляйте.

   – Я рядом, – Аманда механически улыбалась Учинни и исчезала, чтобы подпускать мерзкий холод, который вновь начинал ласкаться к Анне. Несколько дней подряд длился этот кошмар, пока однажды лихорадка не ушла, а с ней исчезло и странное существо и явилась румяная сменщица страшной сестры Аманды, которая живо поставила девочку на ноги.

   Анна вернулась к учебе, но теперь ее мало кто узнавал. Она и до болезни плохо сходилась с ученицами, но, тем не менее, отличалась добрым нравом, и многие обращались к ней за помощью и звали играть. Теперь же желание пригласить в компанию сразу пропадало при взгляде на исхудавшее лицо с мрачными запавшими глазами, в которых горел странный огонь.