Солнечный дождь (СИ) - Сабирова Алина - Страница 73

Услышав, как кто-то сзади сигналит, Камилла обмерла; в зеркале она увидела бабушкин автомобиль. Лидия ехала за ней! Она преследовала ее… Камилла нажала на педаль газа, надеясь оторваться от нее. До клиники оставалось совсем немного…

Несколько месяцев назад

Лидия всю свою жизнь ждала, но ни на что не надеялась.

От природы она была спокойной терпеливой женщиной, рассудительной и хладнокровной. С самого детства у нее была одна цель: добиться уважения и почитания. Лидия никогда не забывала о правилах приличия и этикете, чтобы выгодно выделяться среди своих сверстников. Каждый ее шаг был продуман до мелочей, и если она когда-то была вынуждена идти на риск, то только взвесив все за и против. Ей очень претили замечания родителей о том, что никто не может быть идеален, что все делают ошибки на пути к зрелости. Лидия была глубоко убеждена, что она не относится к тем, кто совершает порывистые глупости. Она душила в себе любые сильные эмоции и с удовольствием отмечала, что не совершила ошибки, хотя была близка к этому. И с насмешкой относилась к тем, кто считал, что она бессердечная. Лидия никогда и ничего не делала просто так, любой ее поступок был с целью самоличной выгоды — в настоящем или в перспективе. Единственное, что доставляло ей сердечное наслаждение — это осознание того, что она совершенна, как никто другой. Лишь одна мысль тревожила ее — приближающаяся старость. Сложно оставаться идеальной, когда годы уносят из кожи желанные упругость и свежесть, перед которыми всегда склонялось человечество. Никакие пластические операции и омолаживающие процедуры не могут поставить время на паузу. Имея достаточно денег, она пользовалась всеми возможностями, какие только могла предложить медицина, но понимала, что годы не делают ее лучше, что бы она ни делала. Ведь старость заключается не только в морщинах, расплывшейся фигуре, дряблой коже и испорченном овале лица… В юности было нечто идеальное, неповторимое, уходящее навсегда, покидавшее ее. С этим сложно было смириться.

Постепенно она вошла в круг избранных, желающих того же, что она — вечной молодости. Не только внешней, поверхностной, но и той незримой энергии, что быстро отцветает внутри каждого человека после череды неизбежных разочарований. Все вместе они верили в своего Бога, которого так нелегко вернуть к жизни из Его спячки. Верили в Него, постоянно находя доказательства Его существования, переводя древние пророчества, молились Ему, не прекращая поиск Производных по всему свету. «И оживет Он, когда сердца трех забьются как одно… и напитаются наши тела Его силой…» Лидия уже чувствовала приток мощи к каждой своей клеточке, после того как внутри Производной забилось первое сердце, извлеченное из еще живого младенца, и заставляла верить в это других. Конечно же, их поколение было не первым — до них многие пытались это провернуть, но… всегда что-то мешало, приходилось опять залегать на дно, надеясь, что хотя бы их последователям удастся то, что не удалось им…

Вся проблема была в том, что не всякий ребенок подходил для великого ритуала. Это непременно должны были быть мальчики, рожденные при уникальных обстоятельствах.

Потому Лидия ждала, но ни на что не надеялась.

Когда Диана рассказала ей о своем сне, ее осенило — это знак. И этот путь был верным. Как всегда. Она не ошиблась.

—…бабушка, ты будешь первой, кто узнает об этом — я беременна! — услышала Лидия счастливый голос Дианы, когда была на островах. — Кирилл узнает перед самым Новым годом, мне кажется, он обрадуется моему сюрпризу! Я так счастлива!

Тогда она срочно кинулась покупать билет на самолет — в ее голове созрел гениальный план. Счастье само плыло к ней в руки, и упускать его было нельзя. Она договорилась с Дианой о срочной встрече и, прибыв тридцать первого декабря вечером, позвала ее в небольшое уютное кафе в паре кварталов от торгового центра, где Диану видели в последний раз.

Через полчаса после того, как они вдвоем разместились за уединенным столиком в конце зале, личико Дианы уже блестело от слез.

— Как ты могла? Почему ты не сказала раньше? — сдавленным голосом повторяла она одно и то же. — Ты могла все остановить! Это ты во всем виновата!

— Пойми, я сделала глупость много лет назад, когда подкупила людей и подделала тест ДНК, — оправдывалась Лидия, — я думала, если тест покажет, что Альберт не отец Кирилла, то мой сын сделает хотя бы один правильный поступок в своей жизни и разведется с этой второсортной актриской, а деньги останутся в нашей семье! Я так не хотела, чтобы этой дряни хоть что-то досталось, но, как видишь, она-таки урвала себе лакомый кусок после развода.

— Деньги?.. Это все, что тебя интересовало? — безжизненным голосом осведомилась Диана.

— Нет, конечно, я просто хотела избавить нашу семью от Марины раз и навсегда, когда узнала о том, что она изменяет Альберту с его другом, — пожала плечами Лидия. — Поэтому я пошла на это тогда. Знаю, это неправильно, деточка моя…Но я не могла знать, что дело дойдет до всего этого! А так как Марина спала одновременно и с Альбертом, и с Алексеем, то она и не была уверена, от кого из них Кирилл. И когда Альберт преподнес ей эти результаты, она почувствовала себя припертой к стенке.

— У тебя было столько возможностей признаться, — еле слышно прошептала Диана. — А ты только теперь говоришь мне все это! Когда я жду ребенка от собственного брата!

— Успокойся, успокойся, — начала утешать ее Лидия, воровато оглядываясь по сторонам, надеясь, что на них никто не обращает внимания. — Я видела, что Кирилл тебе нравится, и мне казалось, что в этом нет ничего страшного, ведь тогда семья была расколота на части; я хотела, чтобы мальчика вновь приняли в семью, или хотя бы, чтобы Альберт прекратил вставлять ему палки в колеса. Я понимаю сейчас, что это было глупо, но все же, во мне теплилась надежда, что благодаря твоей симпатии к нему все образуется. Да, я не должна была потворствовать этим чувствам, и это навсегда на моей совести… Но, как бы то ни было, вы обвенчались тайно, и мне было сложно открыть тебе правду, я растерялась… В конце концов, поставь себя на мое место!

— Что мне теперь делать?! — разрыдалась Диана, уронив голову на стол. — Ты понимаешь, что только что убила меня?! Кирилл — мой муж и мой брат! Господи, что теперь будет с моим бедным ребенком… — Диана посмотрела на Лидию почти что с ненавистью. — Ты хоть осознаешь, что из-за твоего молчания он, скорее всего, родится больным, и… дитя может просто умереть у меня на руках!.. Я не вынесу этого!

— Тише, все, не плачь, — попыталась подавить ее истерику Лидия. — Не говори так. Мы сделаем все, чтобы этого не случилось, сделаем все операции, какие только потребуются…

— Как мне теперь смотреть на Кирилла? Боже…

— Вам лучше больше не видеться, — протянув руку через столик, Лидия ласково сжала ее ладонь. — Тебе лучше исчезнуть из его жизни… Ты же понимаешь, что это лучший выход из этой ситуации?

— Да, — утирая слезы, обреченно кивнула Диана. — Так будет лучше для всех. Мне так стыдно…

— Ну-ну, дорогая, ты ни в чем не виновата. Никто не виноват, кроме меня. Все, пойдем, я отвезу тебя в безопасное место…

— Кирилл будет волноваться, — неуверенно проговорила Диана.

— Поволнуется и перестанет, — махнула рукой Лидия. — Мужчины — они такие, сегодня любят тебя одну, а завтра… В общем, он быстро утешится.

— А я не должна его ревновать, — простонала Диана. — Господи, бабушка, весь мой мир рухнул!.. Я не знаю, выдержу ли все это…

— Выдержишь, — погладила ее по щеке Лидия. — Ты же сильная девочка. Я тебе помогу. Вместе мы справимся.

Первый месяц Диана вела себя послушно и верила всему, что говорит Лидия. Бабушка поселила ее в маленьком неприметном дачном доме за городом, который якобы принадлежал ее знакомому. Это было очень тихое спокойное место, окруженное густым лесом с одной стороны, и полем — с другой. Чуть поодаль стоял заброшенный сгоревший деревянный дом, пустовавший долгие годы; напротив этого остова возвышался аккуратный летний коттедж, куда хозяева приезжали только в теплое время года. Остальные дома поселка с продуктовым магазином, располагающиеся вдоль трассы, были отгорожены от этого уединенного уголка небольшой рощицей, с обеих сторон обступающей проселочную дорогу — единственное связующее звено между укромным закутком и основным шоссе. Идеальное место, если хочется кого-то спрятать от всего мира.