Попаданцы в стране царя Петра (СИ) - Белоус Олег Геннадиевич - Страница 36

  - Да, - нехотя процедил мужчина и вновь мазанул лютым взглядом Александра.

  - Ну, тогда не обижайся! За этот месяц я лишаю тебя премии, еще одно нарушение правил, вылетишь со стройки быстрее собственного визга!

  Начальник разреза остановился, продолжая смотреть на уставившегося в ноги нарушителя, укоризненно покачал головой и добавил:

  - Ты меня понял?

  - Да - процедил тот, не поднимая взгляда.

  Начальник разреза отвернулся и, наклонившись к Александру, громко, так что даже монотонный шум двигателей не помешал офицеру выслушать упрек, прошептал:

  -А вот Вам должно быть стыдно господин офицер, что повелись на провокацию!

  Александр вспыхнул от смущения, понимая, что во многом старший товарищ прав и, попив воды из кулера, направился на свое место. Между тем драчун постоял немного, поигрывая желваками на скулах, и, присев обратно на скамейку отвернулся к иллюминатору. Офицер глянул на бывшего национального гвардейца, тот упорно не отрывал взгляд от простиравшихся за бортом видов и лишь на скулах перекатывались злые желваки. Ну вот, не успев долететь до места, получил врага, подумал молодой офицер. Но о том, что на провокацию мерзавца он ответил, Александр нисколько не сожалел.

  - Дебил, - прошептал Александр, но сидевший рядом замкомвзвода Тихонов его услышал. Парень из интеллигентной семьи вообще весьма неодобрительно относился к обзыванию людей.

  -Тащ. Старший лейтенант! Нельзя называть человека дебилом!

  -Человека нельзя, дебила можно!

  Сержант обиженно замолчал и отвернулся. Надо быть поосторожнее с блатным, решил Александр и перевел взгляд вниз. Узкая и блестящая на весеннем солнце ниточка железной дороги заканчивалась на составе путеукладчика, стоящего в конце дороги. Работа кипела вовсю: крутилась крановая стрела, смонтированная на первом вагоне, бульдозеры работали дальше, сдвигая верхний слой грунта и формируя земляное полотно. Благо часть пути и так вела на юг в Казахские степи. Пользуясь существующим заделом, используя рельсы со ставших ненужными путей и имевшиеся на железнодорожной станции машины, путейцы форсированными темпами, впору стахановцам, гнали однопутную дорогу на юг, к месторождению угля. Железнодорожники работали круглосуточно, в три смены, ночью при свете прожекторов, чтобы успеть с поставкой угля до исчерпания запасов на ГРЭС. По телевизору стройку так и называли наша дорога жизни, ибо без нее город лишится главного преимущества-обилия электроэнергии и горячей воды. Стройка стремительно пролетела назад. Дальше до горизонта бескрайняя плоская равнина, гнутся на порывистом ветру зеленые степные травы, словно внизу идут волны по зеленому океану и ни одного признака цивилизации вокруг.

  Минут через двадцать, посреди бесконечного моря весенней степи появился широкая, заросшая высокими соснами долина, за многие тысячелетия пробитая тихой степной речкой. Вертолет начал снижаться. Вода внизу такая прозрачная, что каждый камешек на дне отчетливо виден. На правом берегу, на большом участке, очищенном от деревьев, в ряд стоят несколько тентованных Уралов. За ними две большие, армейского образца палатки и пара вагончиков. Рядом дымится труба полевой кухни, повар в белом переднике отставил в сторону большую поварешку и приложил руку козырьком к глазам, разглядывая садящийся вертолет, другой придерживал поварской колпак, чтобы не унесло ветром. Вот то место, где мне предстоит провести ближайшее время, подумал, поджав губы, Александр. На такой долгий срок он еще не уезжал из города, да по правде говоря, после прибытия в часть он вообще еще никуда не ездил, только в областной центр.

   Вертолет коснулся шасси земли, пыль, взметнувшаяся при приближении к импровизированной посадочной площадке, закрыла окрестности пыльной пеленой. Самого момента касания земли Александр даже не почувствовал, пилоты были слишком опытны. Ощущения от посадки не сопровождались такими неприятными чувствами, как взлет, видимо человеческий организм успел приспособиться к условиям полета. Пассажиры оживились, послышались громкие и довольные голоса, полет в надрывно гудящей, накалившейся на солнце жестяной банке успел людям надоесть. Когда пыль развеялась, а нудный свист винтов прекратился, пилот открыл дверцу в боку летучей машины и сбросил вниз лестницу. Обернувшись к пассажирам, он белозубо улыбнулся и произнес:

  - Выходим товарищи!

  Александр, подхватив одной рукой чемоданчик, а другой придерживая за ремень на плече автомат, подошел к дверце и выглянул наружу. Слева в паре десятков метров - голубая гладь реки, справа за лагерем геологоразведки, вздымаются в верх поросшие красавицами - соснами стены речной долины, а над всем этим ярко-синее небо с огненной кляксой солнца над головой. Воздух густо пропитан запахом сосны, порыв ветра донес от реки легкую сырость, от нагретой солнцем за время полета обшивки винтокрылой машины тянет металлом и керосином. Звенящая после грохота двигателей вертолета тишина, даже лестные обитатели, испуганные гигантской птицей, тревожно молчат. Кучка бородатых аборигенов - геологов и новоявленных городских казаков столпилась напротив вертолета и с нетерпеливым выражением лица рассматривает вновь прибывших. Красивое место, снаружи благодать после раскаленной коробки вертолета, подумал Александр.

  Спустившись на пару ступенек вниз, он спрыгнул на покрытую высокой травой землю и не успел отойди в сторону чтобы не мешать высаживаться пассажирам, когда по окрестностям прокатилось громовое:

  -Бабах!

   Звук взрыва долгим эхом пронесся над гладью реки. Стая ворон - вечных спутников человеческого жилья с карканьем сорвалась с веток и закружилась над лагерем. Александр от неожиданности вздрогнул и слегка присел. Что-то взорвалось, тревожно подумал он. Но старожилы встретили взрыв с полным безразличием, и он немного успокоился.

  - Не беспокойся! Это оксиликвитом рвут породу над месторождением, - покровительственно хлопнул молодого офицера по плечу старожил в полувоенной одежде и с окладистой бородой, в которой уже мелькали первые нити седины.

  Оксиликвит - бризантное взрывчатое вещество, получаемое пропиткой жидким кислородом горючих пористых материалов (уголь, торф, мох, солома, древесина).

  Благодарно кивнув в ответ, Александр повернулся в сторону вертолета, дожидаясь, пока выгрузятся подчиненные. Пока они спускались по лестнице и строились, а гражданских сразу забирали аборигены, никто, кроме часовых, не обращал внимания на окрестности, а зря. Только кто-то очень бдительный мог заметить угрюмый, недобрый взгляд с противоположной стороны реки, пристально наблюдавший за всем происходящим на другом берегу. Впрочем, вскоре ветки кустов с другой стороны реки слегка шевельнулись, а неизвестный, разглядывавший лагерь попаданцев, исчез...

  Прошла неделя. Широкая Кама-река величаво несла воды промеж каменистых, поросших дикой тайгой берегов, чтобы многими сотнями километров ниже влиться в главную артерию России - в Волгу. Ветер свободно гулял над просторами реки, гнал ласковую волну, бившуюся о пристань с несколькими неторопливо разгружающимися купеческими кораблями. Чуть дальше подпирал небо деревянными стенами форпост русского владычества на Урале и Предуралье - Орел - городок. Коренные жители пермского края - коми-пермяки, называли его Кергедан, то есть 'город в устье реки'. Крепость мощная, высокие и толстые деревянные стены, острые шпили сторожевых башней по углам, многочисленная артиллерия и прекрасно обученный гарнизон - впору не купчине, а государевым людям такой владеть. При взгляде на могучую крепость так и грезились бесчисленные ногайские, татарские и другие орды, бурным потоком накатывавшие на несокрушимые стены и бессильными кровавыми брызгами откатывавшие назад. Орел-городок, основанный во второй половине шестнадцатого века Григорием Аникеевичем Строгановым, представителем богатейших купцов Строгановых стал на долгие годы резиденцией одной из самых известных фамилий в истории российского предпринимательства.