Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Шустерман Нил - Серп (ЛП) Серп (ЛП)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Серп (ЛП) - Шустерман Нил - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

— Вина по ассоциации[2], мужик, — объяснил Тайгер. — Я понимаю твою боль, но не хочу почувствовать ее на собственной шкуре.

— Какая прискорбная ситуация, — посетовал как-то директор, когда Роуэн в очередной раз сидел во время обеденного перерыва в медпункте, ожидая, пока заживут свежие ссадины. — Может, тебе стоило бы подумать о переводе в другую школу.

А потом пришел день, когда Роуэн не выдержал. Он вскочил на стол в школьной столовке и произнес ложь, которую все хотели от него услышать.

— Тот серп был мой дядя, — объявил он. — Это я подсказал ему выполоть Кола Уитлока.

Само собой, соученики поверили каждому его слову. Они загалдели и принялись кидаться в Роуэна едой. Тогда он сказал:

— К вашему сведению, мой дядя придет еще, и он попросил меня выбрать, кого выполоть следующим!

Еда мгновенно перестала летать. Гневные взоры погасли. Избиения чудесным образом прекратились. Пустоту, образовавшуюся вокруг Роуэна, заполнила… гм… пустота. Никто отныне не встречался с ним взглядом. Даже учителя, и те не смотрели на него, а некоторые начали ставить ему «А», когда он в действительности заслуживал «В» или «С». Роуэн чувствовал себя призраком, реющим в слепой зоне мира.

Дома все шло как обычно. Отчим в дела пасынка не вмешивался, а у матери других хлопот был полон рот, ей некогда было вникать в проблемы Роуэна. Они знали о происходящем в школе, но закрывали на это глаза по примеру тех родителей, которые, будучи не в силах справиться с проблемой, притворяются, что ее нет вовсе.

— Я хочу перевестись в другую школу, — сказал Роуэн матери, наконец прислушавшись к совету директора.

— Ну если ты считаешь, что так будет лучше… — ответила та равнодушно, и это безразличие больно кольнуло сына. Роуэн был почти уверен: скажи он ей, что покидает нормальное общество и присоединяется к секте тонистов, она ответит: «Ну если ты считаешь, что так будет лучше…»

Словом, когда пришло приглашение в оперу, ему было все равно, кто его послал. Это была отдушина, пусть только на один вечер.

Девушка, которую он встретил в ложе, отнеслась к нему довольно дружелюбно. Красивая, уверенная, из тех, что не сидят в одиночестве. Наверняка у нее есть парень, хотя она о нем и не упомянула. А потом заявился серп, и мир Роуэна опять окутался мраком. Этот человек — источник всех его бед! Роуэн с удовольствием перекинул бы его через перила ложи, если бы это сошло ему с рук. Но нападений на серпов общество не терпело. В наказание выпалывали всю семью. Такими суровыми мерами обеспечивалась безопасность почтенных служителей смерти.

По окончании спектакля серп Фарадей вручил каждому из них по карточке и дал четкие инструкции:

— Завтра ровно в девять часов вы оба придете на встречу со мной по этому адресу.

— А что сказать родителям про сегодняшний вечер? — спросила Цитра. Похоже, ее родителям было не все равно, где обретается их дочь.

— Говорите, что хотите. Главное для вас — прийти завтра, остальное не имеет значения.

• • •

По этому адресу находился Музей мирового искусства — лучший музей города. Он открывался только в десять, но охранник, увидев серпа, шагающего по ступеням главного входа, тут же отворил двери и впустил всех троих, не дожидаясь, пока его попросят.

— И здесь преимущества положения, — заметил серп Фарадей.

Они шли по залам с творениями старых мастеров в полном молчании, нарушаемом лишь звуком их шагов и редкими комментариями серпа: «Взгляните только, как Эль Греко пользуется контрастом, чтобы вызвать у зрителя эмоциональный отклик!», «Посмотрите, какое плавное движение на этой картине Рафаэля! Как оно придает экспрессии сюжету!», «А, Сёра! Пророческий пуантилизм за сотню лет до эпохи пикселей!»

Роуэн, не выдержав, наконец задал назревший вопрос:

— Какое все это имеет отношение к нам?

Серп Фарадей издал вздох легкого раздражения, хотя, несомненно, ожидал вопроса.

— Я даю вам уроки, которых вы не получите в школе.

— Значит, — заключила Цитра, — вы вырываете нас из обыденной жизни, чтобы преподать нам внеплановый урок по истории искусств? А это не разбазаривание вашего драгоценного времени?

Серп рассмеялся, и Роуэн пожалел, что это не он его рассмешил.

— Ну и что вам удалось понять на данный момент? — осведомился Фарадей.

Никто не ответил, поэтому он задал следующий вопрос:

— Как вы думаете, какой была бы наша беседа, если бы я привел вас не сюда, к старым мастерам, а в галерею с картинами постмортального периода?

— Наверно, — осмелился ответить Роуэн, — мы бы говорили о том, что современная живопись больше радует глаз. Она… ну, легче, что ли, беззаботнее…

— Как насчет «созданная без вдохновения»? — подсказал серп.

— Это дело вкуса, — возразила Цитра.

— Возможно. Но сейчас, когда вы знаете, чтó искать в этой живописи умирающих людей, я хотел бы, чтобы вы попытались прочувствовать ее. — И он повел их в следующий зал.

Роуэн был уверен, что ничего не почувствует. И как же глубоко он ошибся!

В следующем зале картинами были увешаны все стены от пола до потолка. Роуэн не узнавал художников, но это не имело значения. В полотнах было что-то общее, как будто их писала если не одна рука, то одна душа. Некоторые работы были на религиозную тематику, другие — портреты, третьи просто схватывали ускользающий свет будничной жизни с динамизмом, отсутствующим в постмортальном искусстве. Тоска и восторг, страдания и радости — всё было здесь, иногда даже вперемешку на одном и том же полотне. Это одновременно и тревожило, и брало за душу.

— Давайте побудем здесь подольше, — попросил Роуэн.

Серп улыбнулся:

— Конечно, давайте.

К тому времени, когда они закончили осмотр, музей открылся. Другие посетители обходили троицу десятой дорогой, что напомнило Роуэну о школе. Цитра, казалось, по-прежнему не понимала, зачем их позвал серп Фарадей, но Роуэн начал догадываться.

Фарадей повел своих юных спутников перекусить в кафе. Официантка сразу же усадила их и принесла меню, не обращая внимания на пришедших раньше. Еще одно преимущество положения. Роуэн заметил, что пока они сидели здесь, новые посетители в ресторан не входили. По-видимому, к тому времени, когда они покончат с завтраком, заведение и вовсе опустеет.

— Если вы хотите, чтобы мы снабжали вас информацией о наших знакомых, — проговорила Цитра, когда принесли ее заказ, — то на меня не рассчитывайте.

— Я сам собираю нужную мне информацию, — ответил серп Фарадей. — Пара детишек в качестве осведомителей мне не нужна.

— Зато мы нужны для чего-то другого, правда? — подметил Роуэн.

Серп не ответил. Вместо этого он заговорил о населении мира и задаче серпов если не остановить его рост, то хотя бы держать его в приемлемых рамках.

— Прирост населения должен быть оптимальным, чтобы Грозовое Облако могло и дальше эффективно служить человечеству. А потому необходимо каждый год выпалывать определенное количество людей. Для этого понадобится больше серпов.

Он вытащил из кармана кольцо — в точности такое же, как то, что носил на пальце. Камень поймал свет ресторанных огней, преломил его, отразил, но в самое ядро так и не пустил — оно оставалось темным.

— Три раза в год серпы встречаются на генеральной ассамблее, которую мы называем конклавом. Там мы обсуждаем свои проблемы, в том числе, нужны ли нашему региону новые серпы.

Цитра вжалась в спинку стула. Кажется, до нее наконец дошло. Хотя Роуэн уже обо всем догадался, вид кольца и его заставил слегка поежиться.

— Камни в наших кольцах, — проговорил Фарадей, — сделаны первыми серпами в начальные дни постмортальной эпохи, когда общество признало, что на место естественной смерти должна прийти неестественная. Таких камней произвели гораздо больше, чем было нужно, потому что основатели Ордена серпов обладали достаточной мудростью, чтобы предвидеть грядущее. Когда нам требуется новый серп, камень оправляют в золото и кольцо отдают избранному кандидату.