Игры Немезиды - Кори Джеймс - Страница 38

Холден затянул за собой наружное полотнище шлюза и открыл внутреннее. По краям метрового квадратного разреза на черном опаленном металле светлела пена герметика. Холден уперся подошвой одной ноги в дверь в стороне от прореза, подключил магнитные присоски и ударил другой ногой. Пена треснула, заплата уплыла внутрь контейнера. Из отверстия пролился тусклый маслянистый свет.

Моника Стюарт лежала, пристегнутая к койке–амортизатору. Открытые глаза остекленели, рот безвольно обмяк. На щеке виднелся разрез, стянутый черными скобками. От дешевого автодоктора па стене поводком тянулась к горлу трубка. Больше внутри, кажется, ничего было. Во всяком случае, надписей «Осторожно, взрывчатые вещества!» Холден не заметил.

Когда он дотянулся до края амортизатора, койка под его рукой провернулась на шарнирах, и он встретился взглядом с глазами Моники. Кажется, в них мелькнуло подобие чувства: растерянности и, может быть, облегчения. Холден бережно вытянул иглу из шеи. Шарики прозрачной жидкости сорвались с отверстия и заплясали в воздухе. Вскрыв аварийную аптечку, Холден пристегнул ее к предплечью раненой. Через пятьдесят долгих секунд прибор сообщил, что состояние угнетенное, но стабильное, и запросил указаний.

«Как там дела?» — спросил Фред.

На сей раз Холден не забыл включить микрофон.

— Нашел ее.

Через три часа они находились в медотсеке станции Тихо. Снаружи крепко запертого помещения дежурили четверо охранников, а все сетевые подключения были физически отключены. Еще три кровати пустовали — пациентов, если таковые здесь ранее находились, перевели в другие палаты. Комплекс мероприятий по реабилитации раненой и защите свидетеля. Холдену оставалось только гадать, понимает ли Моника, сколько в этих мерах безопасности обычного театра.

— Было не слишком весело, — сказала Моника.

— Понимаю, — кивнул Холден, — тяжело тебе пришлось.

— Да уж. — Она растягивала слова, словно пьяная, но взгляд уже стал острым и сосредоточенным, как прежде.

Стоявший в ногах кровати Фред скрестил руки.

— Простите, Моника, но я должен задать вам несколько вопросов.

Улыбка отразилась в ее глазах.

— Раньше вопросы бы задавала я.

— Да, а я бы на них не отвечал. Надеюсь, вы ответите.

Она глубоко вздохнула.

— Хорошо, спрашивайте.

— Давайте начнем с того, как вы попали в контейнер, — предложил Фред.

Она неловко, через боль, пожала плечами.

— Мало что могу рассказать. Я была у себя. Дверь открылась. Вошли двое. Я послала сигнал тревоги службе безопасности, потом вопила и пыталась убежать. Но мне прыснули чем–то в лицо, и я вырубилась.

— Дверь открылась, — повторил Фред. — Вы не открывали?

— Нет.

Лицо Фреда не дрогнуло, но Холдену показалось, что на плечи ему легла еще большая тяжесть.

— Продолжайте.

— Я пришла в себя, когда меня переваливали в амортизатор. Особо пошевелиться мне не дали, — рассказывала Моника, — но я умудрилась включить камеру.

— Они при вас разговаривали?

— Да, — сказала она. — Они астеры. Вас ведь это интересует?

— В первую очередь. Что они говорили, не помните?

— Называли меня нехорошими словами, — сообщила Моника. — Еще говорили что–то про спусковой механизм. Я мало что разбирала.

— Астерский диалект часто неразборчив.

— А я была оглушена ударом и наркотиком, — жестко напомнила Моника.

Фред примирительно вскинул руки.

— Не хотел вас обидеть. У вас не осталось в памяти никаких подробностей?..

— Все это из–за пропадающих кораблей колонистов, так?

— Утверждать преждевременно, — остановил ее Фред и неохотно добавил: — Но допустить, безусловно, можно.

— Значит, работа АВП. Только вы ничего не знаете.

— В данный момент я не готов ни подтвердить этого, ни опровергнуть.

— Тогда и я тоже, — отрезала Моника, скрестив руки на груди.

— Эй–эй! — вмешался Холден. — Вы это бросьте! Вы на одной стороне, не забыли?

— При определенных условиях, — поправила Моника.

Фред сжал зубы.

— Мы спасли вам жизнь.

— Спасибо, — бросила Моника и принялась перечислять: — Я участвую в расследовании. В полной мере. Эксклюзивные интервью с вами обоими. Я выложу все, что знаю о кораблях

— и похищении. Даже то, чего не сказала Холдену. И честно предупрежу, прежде чем все это публиковать.

— Минутку, — встрепенулся Холден. — Так ты мне не все сказала?

— Одобрение материала до его выхода в эфир, — потребовал Фред.

— Не надейтесь, — фыркнула Моника. — А я вам нужна.

— Одобрение только того, что касается систем безопасности, — уступил Фред, — за две недели до публикации.

В ее глазах появился голодный блеск. Холден, побывавший с Моникой за Кольцом, летавший с ней не одну неделю, считал, что хорошо знает репортершу, но такая беспощадная алчность его удивила — а Фреда только позабавила.

— Одна неделя до публикации и полная открытость в пределах разумного. — Моника уставила палец на Фреда. — Я поверю вам на слово.

Фред с тонкой невеселой улыбкой покосился на Холдена.

— Ну что ж, теперь у меня два человека, наверняка не работающих на другую сторону.

Чего Холден не знал — нет, не так, знал, но не оценил, — так это количества проходящих сквозь кольца кораблей и разбросанности новых планет. В полном списке Моники числилось более пятисот отслеженных переходов. Многие корабли были еще меньше «Росинанта» и держались группами, предъявляя права на новые неизвестные миры или присоединяясь к недавно основанным поселениям на каких–нибудь «Парижах», «Ныо–Марсах» или «Фирдоуси». Другие были побольше — настоящие колонизаторские суда, обеспеченные не хуже тех, что несколько поколений назад доставляли человечество к Луне, Марсу, спутникам Юпитера.

Первый из пропавших назывался «Сигюн» — переоборудованный водовоз не многим новее «Кентербери». За ним исчез «Просторы Шотландии» — крошечный межастероидный прыгун, который пришлось выпотрошить, чтобы освободить место для эпштейновского двигателя втрое мощнее, чем могло понадобиться кораблику такого размера. «Рабиа Балхи», которую Холден уже видел, была лучше других подготовлена к переходу, но оказалась не первой и не последней из пропавших. Перебирая названия, Холден записывал типы и профили исчезнувших кораблей для передачи Алексу. «Пау Кант» мог быть любым из них.

В исчезновениях прослеживалась еще одна закономерность. Все они приходились на периоды самого плотного движения, когда внимание станции «Медина» распределялось между пятью или шестью кораблями. А после перехода исчезнувшего корабля — что тоже было любопытно — Кольцо выдавало не всплеск излучения, а внезапное изменение в фоновом уровне. При других переходах такого как будто не наблюдалось. Моника видела в этом доказательство жуткой и непостижимой деятельности чужой техники. Холдену с учетом всего, что удалось узнать, это представлялось, скорее, глюком на месте подчищенных данных. Вроде «потери» контейнера, в котором вывезли Монику или бесследного исчезновения похитителей в мужской уборной. Вероятно, кто–то пытался скрыть возвращение «пропавших» кораблей из–за Кольца. Если такой же сбой выдавали датчики колец, ведущих в родную систему человечества…

— Холден?

Помещение, принадлежащее службе безопасности, сейчас пустовало. Фред освободил его специально для Холдена, превратив в центр закрытого расследования с целью установить объем инфильтрации. Безопасники не обрадовались изгнанию из собственных кабинетов, но возмущаться никто не стал. По крайней мерс вслух.

Фред стоял под арочной дверью в комнату для допросов. Он был в отлично скроенном штатском костюме. Седая щетина словно припорошила ему щеки и подбородок, а желтые, как старая слоновая кость, белки глаз покраснели от усталости. Впрочем, держался он, как всегда, прямо и с такой твердостью, о какую рискуешь расшибить лоб.

— Есть новости? — спросил его Холден.

— Я побеседовал с очень старым знакомым. Ужасно неудобны эти разговоры с запаздыванием сигнала, зато… Теперь я лучше представляю, что искать. По крайней мере, с чего начать.