Настоящий волшебник (СИ) - Элиза Сторк - Страница 43

Вскоре за мной пришли сотрудники социальной службы и рыцари-приставы. Первые – еще раз подтвердили и документально засвидетельствовали факт исчезновения ближайших родственников. Вторые составили протокол передачи собственности в учет уплаты долгов перед государственной казной, сделали опись имущества, постановили выделить пособие и… перенаправить в приют.</p>

<p>

Временно.</p>

<p>

До выяснения всех обстоятельств.</p>

<p>

И пока шел активный процесс перепродажи наследства, вскрытия счетов, арест (и снятия ареста) недвижимости, я ютилась то на одном стуле, то на другом в однотипных кабинетах бесчисленных законников. Меня то дергали за ладошку, таща по бесконечным коридорам на встречу с очередным общественником, то усаживали в уголочек, моментально забывали и настоятельно рекомендовали молчать. Чтобы не путаться под ногами.</p>

<p>

Взрослые два месяца решали, как со мной быть. Спорили с воспитателями. С гувернерами и учителями. С надзирателями и стражниками… А папины долги (о которых я, разумеется, узнала многим позже) требовали возвратов по достижению мною совершеннолетия. Пособие в итоге решили убрать, а меня полностью перепоручили на попечение государства.</p>

<p>

На самом деле, я довольно смутно помню то время.</p>

<p>

(Два годика же).</p>

<p>

А если честно, то не помню вообще.</p>

<p>

Только что-то далекое, резкое… Какие-то голоса, руки и ручки, лакированные башмаки и строгие юбки. Книги и поджатые губы. И то, как хлопали двери, и как окна резали глаза светом…</p>

<p>

И беспредельную вереницу чужих.</p>

<p>

(Разумеется, все вышеперечисленное мне рассказывали уже позже. Точнее – я заставляла рассказывать. Угрозами и пирожными. Потому что ни дядя, ни дедушка не особо любили распространяться на эту тему - по понятным причинам…).</p>

<p>

Так я оказалась в приюте-пансионате при Академии госпожи Джейд. Довольно известном, кстати. Роскошном, чистом, с уймой дерева и лака. С бархатными занавесками и кроватками с балдахинами. И с формой с узором из лисичек. Но не успела я потянуться к фигурам с указками и в очках, как… за мной опять пришли! Очередной стражник с очередной хмурой тетенькой. И увели к заведующей. Выяснилось, что из-за отсутствия дополнительного пособия из наследства (которое как раз в эти минуты благополучно уходило с молотка) – мне… тут не место. Денег нет. И нужно срочно что-то решать.</p>

<p>

Кучу кабинетов спустя, меня перенаправили в Общину для девочек. Не такую многочисленную и внешне попроще. И кормили там редькой с сырным паштетом. Бе-е-е, одним словом. С маленьким садом и тремя старыми башенками. С уставшей сиделкой и разновозрастными воспитанницами.</p>

<p>

…Но мне вновь не дали времени в них влюбиться!</p>

<p>

Через неделю приехала какая-то проверка по технике безопасности. Заведение не прошло аттестацию, и всех прикрыли до устранения неурядиц. Крошек разогнали кого куда, кого-то приняли сами воспитатели… А я… Я оказалась самой маленькой. И опять-таки – без материального довольствия. А потому, в конце концов, неделю спустя измученные сотрудники остановились на малопонятном религиозном заведении, оставившем в моей памяти печальный оттиск из длинных окон, жестких кроватей и тревожного шума.</p>

<p>

Когда спустя два дня дверь распахнулась, впустив уже привычную угрюмую делегацию, я с самым серьезным видом соскочила с кроватки и затопала к тумбочке. Точно за мной! И… за тапочками.</p>

<p>

И оказалась права!</p>

<p>

Комиссия вальяжно проследовала меж рядами перепуганных глаз и остановилась напротив меня. И попросила выйти во двор. И… я пошла. А куда мне было деваться? Меня уже даже не надо было брать за ладошку – сама шла, неся в ручках крохотный рюкзачок со всеми пожитками.</p>

<p>

На улице гарцевала целая толпа незнакомцев. Служивые, клерки, чиновники… Местные обитатели с недовольными лицами, старшая группа, повисшая на ограде… Туча каких-то ругающихся взрослых. Спорящих. Что-то кому-то доказывающих. И объясняющих.</p>

<p>

Но среди всех них выделялся один.</p>

<p>

Во-первых, потому, что был выше всех. На две, а то и на три головы. Во-вторых – вдвое шире в плечах. В-третьих, одет как-то странно: в синий китель с веселыми звездочками. Рядом с ним отплясывал лихой старичок с красивой тросточкой. Он-то и служил источником безостановочного шума, объяснений, нотаций и озорства. Пожилой хитрец с воодушевлением упражнялся на кислых сотрудниках в остроумии, а великан рядом взволнованно оглядывался по сторонам. Всматривался в толпу. Как будто кого-то разыскивал…</p>

<p>

А потом они оба заметили меня.</p>

<p>

Я… я помню, что меня быстренько цапнули за руку, практически стащили по ступенькам и протолкнули к ним через гудящие от негодования скопления рыцарей. Я… помню, как старичок изумленно мигнул, рассмеялся и что-то быстро сказал, а потом с лукавой улыбкой склонился ко мне, а великан…</p>

<p>

Я смотрела на него во все глаза…</p>

<p>

Великан опустился на корточки, не обращая внимания на воцарившуюся вокруг осуждающую тишину и редкие выкрики несогласных, и… протянул мне ручищу. Такую огроменную, что я могла бы уместиться в ней целиком.</p>

<p>

…Кажется, я отшатнулась: такой… высоченный! Здоровый! И грозный! Как… башня. Как крепость! Как целый дворец! Сразу видно, что сильный до невозможности!</p>

<p>

Просто невероятный.</p>

<p>

…И абсолютно чужой. Н-наверное, тоже попросит меня…</p>

<p>

- Эмма. – Прогрохотал голос, страшнее которого я еще не слышала. – Моя Эмма… Боже мой, какая ты крошечная, я почему-то думал…</p>