Златовласка черного дракона (СИ) - Елена Рейн - Страница 51

Ревон нахмурился, пытаясь соединить все в целое, и то, что он получал, ему совершенно не нравилось. Хмурясь, вертел книжку в разные стороны, а потом принялся листать книгу, внимательно отмечая все.

Ларисинья ходила кругами, повторяя фразы, а потом резко остановилась и хмыкнула. Через секунду она подбежала к магу и, схватив книгу, перевернула листьями к земле, попросив Ревона:

- Можно как-нибудь организовать темноту?

Мужчина кивнул, загадочно сощурив глаза, и мгновенно стало темно. Девушка принялась ходить по территории сада, а потом направилась к выходу, где у самой двери книга на одно маленькое мгновение на какой-то раскрытой странице засветилась.

Драконица улыбнулась и быстро принялась открывать каждую страницу, пока на одной из них не просочился свет. Перевернув, Лари прочитала:

- Быль о покаянии души заблудшего мага.

- Сколько фальши и пафоса, - буркнул Ревон, не веря в раскаянье мужчины, скорее в желание отомстить за свою смерть.

- Дождемся вечера, и отправимся на поиски книги, а страница подскажет нам правильный путь, - воскликнула Лари.

Ревон с довольной ухмылкой посмотрел на Конера и с восхищением выдал:

- Она у тебя не только красавица, но и умница. Может, украсть?!

Девушка улыбнулась, но тут же улыбка исчезла с ее нежного лица: с таким ледяным хищным спокойствием наследник смотрел на мага.

- Ларисинья - моя жена, и не стоит злить меня, Ревон, - прорычал он, совсем забывая, что рядом с ним друг.

- Адский Нор, даже не представлял, как все запущено. Раньше-то шутить не мог, а сейчас вообще юмора не понимает, - смеясь, проронил маг, и, хлопнув друга по плечу, добавил: - Не волнуйся, когда я найду свою неверную невесту, так и ты сможешь вдоволь надо мной шутить, наставляя на путь истинный.

- Жду не дождусь, - буркнул Конер. - Надеюсь, она потреплет тебе нервы.

- Как я понял со слов ликви, она это будет делать постоянно, - проворчал маг, скучающе смотря на облезлые гнилые парты. - Ну, раз я вам не нужен, предлагаю пообедать в нормальном месте. Тут... все не свежее. Без обид. Но категорически отказываюсь от такого питания.

- Ревон, - предупреждающе проговорил Конер.

Маг посмотрел на Лари и сказал:

- Прости, Ларисинья. Но я, действительно, поражен. Такого я нигде не видел. Даже у нищих рацион лучше, чем тут. А мясо всегда тухлое, его вымачивают в мерзкой траве.

- Знаю, - с горечью в голосе прошептала девушка, всем сердцем презирая алчную тварь, издевающуюся над детьми и всеми, кто живет в приюте, в пользу своего кошелька. Выдохнула и добавила: - Но пока ничего не могу поделать.

- Тогда до вечера. Если понадоблюсь, вызови. Кольцо есть? - уточнил маг, направляясь к выходу.

- Да, - ответил Конер и добавил: - Осторожно с красавицами.

- Да куда уж мне, я теперь очень вежлив и не даю лишних надежд, - буркнул Ревон и исчез за дверью, оставив Лари и Конера наедине.

Мужчина тут же оказался напротив девушки, и, только притянул ее к себе, услышал детский плач. Лари резко повернулась и увидела, как в помещение вбежала Салания. Она мгновенно остановилась, увидев громадного мужчину, а потом отступила назад.

Ларисинья рванула к ней и, присев на корточки, взволнованно произнесла:

- Сали, что случилось? Тебя кто-то обидел?

- Мне страшно, очень страшно, - прохрипела малышка, шмыгая носом, и вдруг громко расплакалась.

- Все будет хорошо, - ласково проговорила девушка и обняла маленькую магиню, добавив: - Я не дам тебя в обиду. Никому! Моя маленькая.

Но девочка стала вертеть головой и произнесла:

- Нет, я не за себя переживаю,

- А за кого? - непонимающе уточнила Ларисинья.

- За тебя... Мне приснился ледяной нож в твоей груди. Я видела... видела...

- Салания, ты можешь видеть вещие сны? - уточнил мужчина, пытаясь говорить спокойно, хотя в груди все клокотало от переживания.

- Нет, иногда... очень редко, - пролепетала светловолосая девочка, обнимая Лари.

Конер внимательно слушал, не находя себе места. Сурово посмотрел на свою женщину, желая потрясти, сказать, потребовать, чтобы она не вмешивалась в это дело. Самое страшное для него - потерять ее, и сейчас дракон это как никогда понял. Но важный разговор решил оставить на вечер. А пока он с нежностью и любовью наблюдал, как его нежная драконица ласково успокаивает ребенка, переживает за нее.

- Ты сегодня кушала? - спросила Ларисинья у Салании.

Сали с грустью покачала головой и только прошептала:

- Я только... хотела, пришла, а там уже все убрали. А Рона дала мне по рукам, когда добрая тетя - повар подала мне кусок пирога, и еще наказала ее... из-за меня.

Лари почти рычала, удивляясь бесчувственности дочери Виеты, желая лично поговорить с этой жадной змеей. Хотя, чему удивляться, если мать хуже Роны в несколько раз? Вместе эта семейка представляла собой идеальную пару заносчивых, злобных тварей, жалящих любого, кто посягнет на что-то, что они считают своим.

- Не волнуйся, мы сейчас обязательно тебя накормим. А ты предупреди детей, что, если вдруг кто не успел поесть, чтобы они подходили ко мне. Хорошо?!

- Правда? - недоверчиво прошептала Салания, дергая потасканное платье, перелатанное из старых на несколько раз.

- Конечно, - выдала Лари, предлагая руку девочке, незамедлительно принявшей ее. Малышка поднялась и направилась за любимой учительницей, сжимая ее ладонь.

Конер шел позади и испытывал гордость, что его драконица не только сильная, но ласковая и добрая девушка.

Долина территорий мутари

Ниналия собирала мужа и сына на пастбища. Несколько раз в год они перегоняли животных на другую территорию, пытаясь защитить от набегов недоброжелателей, желающих похитить диковинных лошадей, породы хертров.

Черно-синие кобылы и темно-синие кони с длинной кудрявой гривой. Только мутари выращивали этих необузданные буйных диких зверей, безоговорочно подчиняющихся их силе и терпению. Мужчины на несколько недель уходили на новые пастбища, приручая и обучая животных для продажи и осваивая новые земли, так как степные хертры не могли пастись только на одном месте.

На базарах в особые праздники мутари продавали животных за огромную сумму золотых (целое состояние), почти ручных, но оседлать их могли лишь могучие войны, способные выдержать характер неукротимого животного.

Сложив вещи, она задумчиво осмотрела комнату и поняла, что, к сожалению, все собрано.

- Ты волнуешься, любимая? Я чувствую, - хрипло проговорил огромный мужчина, ступая в спальню и шествуя к своей прекрасной жене.

Женщина посмотрела на мужа с любовью и гордостью, искренне восхищаясь им. Черноволосый дикий необузданный мутари с длинными вьющимися волосами, поражающий своим бесстрашием и твердостью духа. В глазах Жатара горели огромная сила и суровое мужество, выдавая мощь вождя мерта.

Он стоял в одних широких шароварах, а голая мускулистая грудь была расписана выбитыми по обычаям дикого народа черными знаками орда. При виде любимого мужчины сердце женщины до сих пор сжималось с невероятной силой от предвкушения его неистовых ласк, зная, что только он может так на нее влиять.

Оборотень подошел к жене и обнял сзади, через одежду поглаживая и сжимая крутые бедра, стройное тело, высокую грудь.

- Переживаю, - согласилась драконица, прикрывая глаза от нежности его прикосновений, поднимающих в ее теле невероятную бурю страсти.

- Любимая, хочешь, я останусь? Хотар, наш сын, поведет людей...

Ниналия открыла глаза, даже не задумываясь над его словами. Она не желала отпускать его, но хертры слишком необузданны, неукротимы. И только Жатар мог управлять ими, а сын хоть и силен, но недостаточно, чтобы управлять таким стадом.

- Нет, без тебя не справятся, любимый. Отправляйся, думаю, ничего страшного не произойдет, кроме того, что я буду очень сильно скучать.

- И я... уже скучаю, - прохрипел мужчина, нежно прижимая Ниналию к своему возбужденному телу, тут же прикусывая шею, шепча: - Думаю, можно задержаться, проговорил он, разворачивая жену к себе, целуя в сладкие, как нектар, губы.