Ощепков - Куланов Александр Евгеньевич - Страница 85

После империалистической войны все виды единоборства — бокс, борьба и фехтование получили широкое распространение не только в клубах полиции и армии, но и среди гражданского населения как спорт, который стал достоянием не только буржуазии, но и рабочего класса всех стран Европы и Америки, а Дзюу-Дзюцу стала тянуться в хвосте.

Что же мешало ей занять если не ведущее, то, во всяком случае, не последнее место среди этих видов боевых упражнений?

В силу утвердившегося о ней мнения как о новой форме драки, полезной для самозащиты, — европейская публика не признаёт ее за чистый вид спорта, — этому мешает наличие некоторых элементов в Дзюу-Дзюцу, которые, например, во французской и любительской американской борьбе считаются запрещенными. Кроме того, и костюм, служащий в этой борьбе специально для захватов, постоянно напоминает зрителю, не привыкшему к такому зрелищу, о Дзюу-Дзюцу как о сугубо прикладной борьбе.

Если сейчас Кано Дзигоро и скорбит о том, что Дзюу-Дзюцу в Европе с трудом переименовывается в Дзюу-До и преследует совершенно не те цели, которые он ставил и продолжает ставить сейчас, то он должен принять вину в таком неуспехе только на себя. В Европе и Америке с самого начала должно было быть не Дзюу-Дзюцу, а Дзюу-До, и не самозащита, а борьба вольного стиля, лишь на базе которой могла быть создана самозащита.

Если бы Дзюу-Дзюцу появилась в Европе и Америке как спорт, как борьба, она бы на сегодняшний день имела чрезвычайно широкое распространение и как борьба, и как самозащита.

На сегодняшний день положение с Дзюу-Дзюцу в Европе и Америке остается немногим лучше, чем это было 20–30 лет тому назад. Она по-прежнему именуется «Дзюу-Дзюцу», а не «Дзюу-До», ее также считают ценной системой самозащиты и отказываются признавать ее как спорт.

Зритель в своей массе, не испытавший Дзюу-Дзюцу на себе в условиях спортивной обстановки, не верит, что она может быть безопасна как спорт.

Кроме того, для Дзюу-Дзюцу в Европе и Америке растет серьезный конкурент — с одной стороны, американская профессиональная борьба вольного стиля, которая, включая в себя все приемы Дзюу-До, начиная с бросков и кончая всеми болевыми захватами, пользуется таким успехом у зрителя, что французская профессиональная борьба, не имея возможности с ней конкурировать, находится на краю полного банкротства, а в некоторых странах даже совсем вытеснена американской борьбой.

С другой стороны — любительская американская борьба вольного стиля, которая, включая в себя все броски Дзюу-До, за исключением собственного падения на спину ради приема, не имеет ни одного болевого приема — ни в стойке, ни в партере.

Эта борьба имеет успех у зрителя и постепенно привлекает все больше и больше сторонников. Надо полагать, что и оно в недалеком будущем станет серьезным конкурентом любительской французской борьбе.

В 1934 году Кано Дзигоро предпринял очередное путешествие по Европе в целях пропаганды Дзюу-До.

В результате этой поездки Дзюу-Дзюцу была переименована в Дзюу-До, создана организация Европейского союза по Дзюу-До и проведены первые европейские соревнования по Дзюу-До на звание чемпиона Европы.

В соревнованиях участвовали дзюудисты пяти весовых категорий в количестве 60 человек. Больше всего участников выставила Германия. Участвовали также представители Австрии, Англии, Венгрии, Латвии и Чехословакии. Германия, Швейцария и Венгрия дали судей. Все пять победителей были немцы. На первое место вышла Германия, а на второе Чехословакия.

Далее мы перейдем к освещению истории Дзюу-Дзюцу по отдельным странам…

Приложение 8

ИЗ ИНТЕРВЬЮ С УЧЕНИКАМИ В. С. ОЩЕПКОВА, ОПУБЛИКОВАННОГО В ЖУРНАЛЕ «ДОДЗЁ» № 1 ЗА 2005 ГОД

Нина Филипповна Розанова:

— Сейчас могу что-то перепутать в датах, ведь столько времени прошло, но, по-моему, Василий Сергеевич пришел в институт в 1930 году. Это был потрясающе обаятельный, интеллигентнейший человек. В институте он как-то сразу выделился своей манерой общения — очень культурный был, воспитанный. Мы тогда не знали, что он жил за границей, такие вещи в те времена скрывались, но было видно, что Ощепков явно неординарный человек. Занятия он, кстати, проводил в японском белом костюме. Потом мы узнали, что это называется кимоно.

Я поступила в институт в 1931 году — во время его структурной перестройки. В институт тогда пришли военные. Воинских званий еще не было, но в современном понимании ректором стал генерал, а проректором полковник. Ввели военную дисциплину и войсковую подготовку. В том числе и для женщин: нас всех обучали футболу, хоккею, боксу, а Ощепков учил нас борьбе.

Жили мы все, включая москвичей, в общежитии, утром вставали на поверку, потом на зарядку, на завтрак, на занятия. У тех, кто учился на спортивных факультетах, была своя специализация, а я училась на педагогическом, и нас обучали всему подряд. И вот тут-то я увлеклась самбо и скажу, что личность Василия Сергеевича сыграла в этом определенную роль — с ним было очень приятно и интересно работать.

…Тогда это называлось дзюдо, а писалось с буквой “у” в середине: дзюу-до. И на афишах так было написано. Мы ведь участвовали в очень многих соревнованиях, объездили московские спортклубы, почти все институты. Василий Сергеевич очень много рассказывал о дзюдо всем желающим, популяризировал борьбу. Было видно, что он влюблен в свое дело.

Познакомилась я с ним на уроке — мы построились, вошел новый преподаватель — очень приятное лицо, крепкий, лысоватый, солидный такой. Я стала тренироваться не только на занятиях, но и вечером ходила на дополнительные тренировки. Со мной было несколько девочек, среди которых самой сильной оказалась моя подруга Галя Шулятьева. Ощепков был с нами исключительно вежлив и внимателен, и мы, конечно, очень любили занятия у него.

…Василий Сергеевич очень много рассказывал о дзюдо всем желающим, популяризировал борьбу. Было видно, что он влюблен в свое дело.

Так прошло два года. Никакой аттестации у нас не было и никаких разрядов нам не присваивалось. Они, по-моему, году в 1935 только появились… Я как раз тогда окончила институт и осталась в нем работать. Занималась художественной гимнастикой — в те времена очень модными были парады с участием гимнасток. С Ощепковым мы встречались, конечно, где-то в коридорах института, здоровались, но на тренировки я не ходила — было просто некогда.

Это сейчас, наверно, трудно понять, но в том году арестовывали практически каждый день. В ГЦОЛИФКе были расстреляны почти все руководители, включая ректора. Декан нашего факультета Михаил Тимофеевич Окунев тоже был арестован и расстрелян. Многие писали доносы, и мы это знали. Мы с девочками пошли к одной даме в руководстве института и начали доказывать, что Окунев не мог быть врагом народа, на что она мне возразила: «Вы что-то слишком рьяно его защищаете. А может, вы с ним заодно?» Я оказалась на грани ареста, но в ту же ночь была арестована сама эта дама, и меня гроза миновала.

Такие были времена, и поэтому мы, честно говоря, не заметили, что Василий Сергеевич пропал.

Герц Адольфович Крупный:

— Я познакомился с Василием Сергеевичем Ощепковым в начале 1930-х годов, когда мы начали заниматься дзюдо у нас в институте. Причем произошло это не в институте, а в какой-то милицейской школе, кажется. Где-то на Хитровке (в Центральной высшей школе рабоче-крестьянской милиции, располагавшейся в здании Ивановского монастыря близ Хитровки. — А. К.). Он давал там уроки самозащиты милиционерам. Основным учеником Ощепкова и, как мне думается, доверенным лицом был Николай Галковский. Он был на курс старше меня, то есть выпускался в 1934 году, и в этой самой милицейской школе они преподавали вдвоем, и Галковский ассистировал Ощепкову. Наш курс был первым четырехгодичным после трехгодичных, и набирали на него только пролетариев, невзирая на возраст, так что сорокалетние студенты были у нас совсем не редкостью. Были даже студенты — ровесники самого Ощепкова — 1890-х годов рождения. Естественно, курс был очень необразованным: с семью классами школы ребят было очень мало. Но это не учитывалось, главное, чтобы был рабоче-крестьянского происхождения. Более того, для неграмотных студентов в институте даже создали ликбез, как ни странно это звучит сегодня.