Дорога слёз (СИ) - Любимка Настя - Страница 57

– Яртар, невеста не та. Не она его равная, послушай….

– Ничего не хочу слышать! Мы поклялись, поклялись на собственной крови! – я зажала ладошкой рот, клятвы на крови не имеют обратной силы, – ты обещал, что Инелл будет окружена заботой! Сейчас, ты предлагаешь опозорить мою дочь перед всеми. Этого не будет!

– Яртар, я нарушу клятву, – обреченно выдохнул собеседник.

Я поняла, что человек, который ругается с моим отцом, глава северных пайри.

– С ума сошел? – гнев отца больше не говорил в нем, он был потрясен заявлением друга, – ты обречёшь на смерть свою равную и себя?

– У меня нет выбора, Яртар. Его пара твоя младшая дочь.

– Ксанари? –   глухо выдохнул отец.

– Да. Отмени ее помолвку, позволь нашим детям соединить свои жизни. Они предназначены друг для друга.

По моим щекам стекали слезы, руки дрожали. Боги, в какие игры вы играете?

– Это не в моих силах, – глухо изрек князь, – не в моих силах!

Я всем телом почувствовала злость отца. Почему, почему он говорит, что отменить мою помолвку невозможно?  Почему он считает, что это не в его власти?

– Я не понимаю, – обескураженно произнес Юлай ар Дерстанри.

«Я тоже», – хотелось крикнуть мне, но я только вцепилась зубами в ладонь, прокусывая е до крови.

– Я не могу отменить ее помолвку с Рагнаром Варнавским, ее заключал не я, – признался князь.

Рагнар все это время знал, что является моим женихом! Почему именно он, и почему я? Он же ненавидит меня!

– С Рагнаром? Она помолвлена с Варнавским?

– Да.

– Я вообще не собирался связывать Ксанари узами брака, пока она сама этого не захочет, – покаялся отец, – я не хочу неволить ее.

Отец, я знала это. Знала, что ты не пожелал бы своей девочке худшей доли. Я никогда не была марионеткой в твоих делах.  Тебе всегда были важны мои чувства.

– Если это так, – недоуменно протянул Юлай, – тогда, как  такое произошло?

Отец молчал. Я практически не дышала. Мне важно было слышать ответ. И плевать, что подслушивать нехорошо. Я должна знать, что творится с моей жизнью и почему отец бессилен помочь мне.

Не знаю, сколько длилась пауза, казалось, мир замер вместе со мной.

– Яртар, почему ты не можешь расторгнуть помолвку? – допытывался Юлай, – кто заключил ее?

– Я! – голос, от которого у меня дыбом встали волосы.

Я бы узнала его из тысячи. Амори дер Сенг!

– Ты? Убирайся! – гневно выкрикнул князь.

Ненависть отца к легендарному магу буквально прошила меня. Я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела. И не могла понять причины.

– Амори дер Сенг,– хмуро произнес Юлай,– каков долг Яртара тебе?

– Долг? – изумленно выдохнул отец, – о чем ты?

– Если не долг то, что заставило тебя вручить жизнь твоей дочери этому проходимцу?

Проходимцу? Почему Амори называют проходимцем?

– Я давно отошел от дел, – рассмеялся легендарный, – тебе ли не знать, Юлай.

– Ты никогда не отказывался от своей цели, – резко ответил Юлай, – очередная игра за власть. Чего ты хочешь взамен расторжения помолвки?

– Все еще не простил себя? – уклонился от ответа Амори, – я помог тебе получить Лалилэ, настал черед справедливости восторжествовать.

– Она равная Рагнара? – ошеломленно выдохнул Юлай.

– Ксанари не игрушка! – вспыхнул отец.

– Молчать! – рявкнул Амори.

Я задрожала. Никогда, я не слышала, чтобы декан так кричал.

– Ее имя Атриэль! Атриэль! Не смей звать ее иначе!

Почему он взвился из-за моих имен? Они оба принадлежат мне.

– Виалин дала ей это имя. Это последняя просьба умирающей матери!

Мама.  Мамочка я никогда не задавала много вопросов о твоей жизни. Никогда не выспрашивала отца о тебе, боясь причинить ему еще большую боль. Но как может быть именование меня, быть твоей последней просьбой? Ведь ты была отравлена Аригаей!

– Дрянь не имела на это права!

Меня уже колотило, окровавленная ладонь пульсировала. Я кусала ее, чтобы не закричать.

– Не смей! – вскинулся князь, – не смей ее оскорблять!

– Она была моей женой! Моей женой, посмевшей сбежать к тебе!

Невероятно. Мама была женой Амори?

– Только моими стараниями она выносила плод в своем чреве! Ты знаешь, легендарные не могут иметь детей, это плата за наше могущество! Но я сумел обойти этот закон! Она носила под сердцем ребенка, моего ребенка! И посмела сбежать!

– Ксанари моя дочь!

– Мы заключили договор, Яртар. Шестнадцать лет ты воспитывал ее как свою дочь. Но время вышло, я забираю ее.

– Яртар, о чем он говорит? – вмешался Юлай.

Я больше не могла сидеть в укрытии. Я должна сама услышать правду, какой бы она не была. Я должна видеть лицо князя.

– Да, отец, – выходя из укрытия, прошептала я,– о чем говорит Амори?

– Атриэль?

– Ксанари?

Мужчины одновременно позвали меня, и лишь отец Онерга молчал. Он смотрел на мою окровавленную ладонь. Мгновение и холод бережно окутал израненную руку.

– Я хочу услышать правду, – сжав руку в кулак, произнесла я.

– Ксанари, – кинулся ко мне князь Эрсарана.

Я отшатнулась.

– Не нужно.

– Атриэль, – сделал ко мне шаг легендарный.

– Лучше Вам оставаться на своем месте, – рыкнула я.

Молниеносно Юлай преградил дорогу Амори, отрезая меня от двух мужчин одновременно.

– Атриэль, послушай.

– Стоя вон там, – я указала на портрет, который и был тайной дверью, – услышала достаточно, чтобы не доверять Вам.

По щекам отца стекали слезы. Ни разу я не видела, чтобы князь Эрсарана плакал. Для меня это стало шоком. Амори наоборот был невозмутимым, на его лице не вздрогнул ни один мускул.

– Юлай, я не могу расторгнуть помолвку Ксанари, потому что ее отец не я.

Мне было понятно, почему князь обращается к другу, а не напрямую ко мне. Ему так было легче, и я не могла винить его за эту слабость.

Я бы могла догадаться раньше, что нас с Амори связывают родственные узы. Еще тогда после экзамена поступления в Академию Велес. Он же делился со мной своей энергией! А безболезненное принятие чужой энергии возможно только между родственниками!

– Шестнадцать лет назад Виалин появилась в моей жизни, – глядя на меня, прошептал князь, – Ее золотистые глаза, так похожие на мои, были наполнены болью. Время, проведенное с ней, сделало меня самым счастливым на свете.

– За полгода, что ты мог понять, – фыркнул Амори, – она задурила тебе голову.

– Замолчите! – не выдержала я.

– Я знал, что твоя мама носит тебя под сердцем, но это не было для меня помехой. Я полюбил тебя также сильно, как и ее.

– А как же Аригая? – выдохнула я.

– Женясь на ней, я сделал самую большую ошибку в жизни. Я был молод, мне была нужна поддержка ее семьи, чтобы закрепиться у власти. Единственным выходом стал брак с ней, – князь опустил голову, – она никогда не любила меня, не хотела детей, травя их еще в утробе. С помощью Танриса я сумел заставить ее выносить и родить Инеллу.

Я пошатнулась. Рука Юлая удержала меня. Я благодарно сжала ее.

– Но материнство не смягчило ее. Власть – вот чем жила Аригая. Боги дали добро на расторжения нашего брака в день твоего рождения, – отец резко поднял голову, – я должен был предотвратить ее смерть, я должен был догадаться, что Аригая не сдалась. Женщина, принимавшая роды у Виалин, была подкуплена Аригаей. Но у нее не хватило духу убить тебя. Когда я ворвался в покои Виалин, она умирала. Я был бессилен. Если бы я пришел на несколько минут раньше… но яд сделал свое дело.

Князь судорожно выдохнул.

– Твоя мама, прижимала тебя к своей груди, а ты плакала. Но в молоке Виалин уже был яд, и, накормив им, она бы обрекла тебя на смерть. Ксанари, она звала тебя Ксанари, – крупные слезы капали на пол, стекали по шее князя, но он не обращал на них внимания, – Она просила позаботиться о тебе. Последнее, что сказала твоя мама: Будь сильной, моя Ксанари.

Я неосознанно сжимала руку Юлая все крепче. По моим щекам давно струились слезы.