Игра на двоих (ЛП) - Эванс Селини - Страница 100

– Ты так же, как и я, вьешь веревки из любого, заставляя верить каждому своему слову. Так кто же из нас лучший обманщик Элис? Я или ты? – заканчиваю я наконец с дьявольской усмешкой.

Уголки её рта расплылись в ответной улыбке. Сказать, что сестра была поражена, это ничего не сказать. Она ждала, что я скажу какуюнибудь глупость, но я превзошел все её ожидания.

– Вау, Дилан, – усмехнулась Элис, чувствуя ко мне ещё большую неприязнь, чем раньше.

– Спасибо тебе за такой подробный анализ моей души. Я под впечатлением! А моё мнение о себе узнать не хочешь?

– Давай.

– Так вот, – она изобразила точно такой же высокомерный тон, каким говорил я. – Ты козел и ничего не понимаешь в людях. Ты боишься умных женщин и самоутверждаешься за счёт дур.

Я глядел на сестрёнку, приподняв брови и улыбаясь.

– Очень хорошо, пусть будет, по-твоему. Но я не вижу логики в твоем последнем замечании, оно просто плоское.

Дверь открылась, и в дом вошла Грейс. Она занесла пакеты с покупками в комнату, посмотрела на нас двоих, и сказала:

– Может поможете?

– Да, – ответил я, приближаясь.

По прилету домой.

Сегодня я буду играть до потери чувств. А когда вернусь домой, надеюсь, у меня не останется сил, чтобы думать об Элис.

Однажды Тори спросила меня, неужели теперь я дерусь из-за денег. Нет. Я дерусь, потому что это приносит мне наслаждение. Мне нравится, когда мой кулак врезается в чье-то лицо. И я приветствую боль, растущую изнутри, когда кто-то другой наносит удар мне. Вот настоящие эмоции. Острые ощущения, в которых я никогда не испытывал необходимости. Но лишь до тех пор, пока в моей жизни не появилось трещины.

Теперь мне трудно даже дышать, если моей доброй подруги и сиделки Тори нет рядом. Но я справляюсь.

Я протягиваю руку, чтобы открыть двери черного входа в здание, когда оттуда высыпает компания парней. Один из них толкает меня плечом, а потом рявкает:

– Смотри, куда идешь, Дилан!

Я тут же напрягаюсь, скрестившись взглядами с Кристофером, мразью, который поддержал Микаэлу.

– Рад снова видеть тебя, Крис, – растягивая слова, говорю я.

– Чему удивляться, я тоже. – он презрительно усмехается. – Здесь же позволяют слоняться всяким отбросам.

Не пойму, кого он имеет в виду: меня или себя.

С презрительным видом я поворачиваюсь к Крису.

– Не понимаю, о чём ты.

– Ну, ещё бы, – его губы кривятся в усмешке. – Вы, под фамилией Дэй, все больные на голову.

Я сжимаю ладони в кулаки. Было бы здорово сейчас вырубить этого ублюдка, но его отец окружной судья, и подозреваю, будет весьма непросто откупиться от обвинений в насилии, состряпанных снова его отцом Уиллом Джексоном.

– Заткни пасть! – предупреждаю я.

И бросаюсь к нему, но рядом вдруг появляется мой старый приятель Люк и оттаскивает меня назад.

– И что ты собираешься сделать, ударить меня? – задирается Кристофер. – Мой папа судья или ты забыл? Тебя упекут снова на реабилитацию или ещё хуже в тюрьму, не успеешь и глазом моргнуть.

– Твоя бабушка знает, что когда ты подбираешься к девушкам, то сперва накачиваешь их наркотой?

– Слушай шагай куда шел, мне не нужны проблемы.

Крис как тупой баран, и не слушает, что я ему говорю.

– Думаешь, мой отец не знает? Знает, всё знает. Я просто всегда молчал, потому что равнялся на тебя своего друга-лидера. Но ты не лидер, ты всего лишь грязный кусок дерьма, который вечно терроризировал свою сестру.

Рука Криса перехватывает мой удар. Но заявляются ещё два парня из нашей общей тусовки, хватают Кристофера и оттаскивают прочь, а он все никак не может заткнуться.

– Ты теряешь свою власть над всеми, Дилан! Скоро ты не будешь королем.

Как будто мне есть какое-то дело до кучки отбросов.

– Утихомирься, Дилан. – предупреждает меня Люк. – Сегодня у тебя итак рукопашный бой.

Я выворачиваюсь из его хватки.

– Этот мерзавец пытался меня спровоцировать.

Люк моргает.

– С помощью твоей замужней сестры? Это же просто смешно?

– Забудь, – рычу я.

Я отталкиваю Люка и наблюдаю, как Крис садится в машину.

Но в следующий раз, когда наши пути пересекутся, он так легко не уйдет.

Посмотрев на Люка, я беззвучно произношу:

– Ты идёшь?

Он выразительно кивает.

Хрящ и кость носа моего противника ломается. Парень кричит. Я снова бью. Но несколько пар рук оттаскивают меня от него прежде, чем мне удается нанести очередной удар.

Судья свистит в свисток прямо у меня перед лицом и показывает большим пальцем за свое плечо.

– Ты удален! – орет он, покраснев сильнее, чем вареный рак.

С боковой линии мне кричит тренер.

– Где твоя голова, Дилан? Где твоя гребаная башка?!

Моя голова у меня на плечах.

Вернувшись в раздевалку, я снимаю форму и сажусь на полотенце перед своим шкафчиком. До меня доходит, какую ошибку я совершил. Меня больше ничего не отвлекает, и всё, что мне остается, снова думать об Элисон.

Я стараюсь отогнать от себя мысли о ней, прислушиваясь к приглушенным свистам и рёву трибун, доносящимся с поле боя, но воспоминания вспыхивают перед глазами, как трейлер фильма.

То, как она танцевала. Черт, как же она танцевала! То, как мы раньше целовались.

Я вскакиваю на ноги и иду в душевую. Злой, охваченный вожделением, я выворачиваю барашек на кране с холодной водой и встаю под ледяные струи.

Но это не помогает.

Желание не ослабевает. Черт, есть ли смысл сопротивляться ему?

Я помню вкус её губ. Какая она горячая и приятная.

И я не выдерживаю. Внизу спину покалывает от напряжения, и я представляю ее под собой, выгоревшие на солнце каштановые волосы разметались на моей коже, глаза смотрят на меня с ненасытным желанием.

Когда тело расслабляется, ненависть к самому себе возвращается с новой силой. Я таращусь на свою руку, сжимающую член. Если можно пасть ещё ниже, то я уже на полпути туда.

Оргазм оставляет после себя лишь опустошение. Я включаю горячую воду, моюсь, но не чувствую себя чистым.

Надеюсь, что тот, с кем мне предстоит драться снова сейчас, будет огромным заносчивым засранцем и заставит меня купаться в боли, от пошлых мыслей о сестре.

На следующее утро я еле-еле поднимаю себя с кровати, всё тело протестует против даже самых простых движений. Честно говоря, вчера вечером я был не в лучшей форме. Да, меня вела слепая ярость, но вот стойкости было недостаточно. Я получил несколько ударов, от которых сейчас морщусь.

Синяк на ребрах слева стал фиолетово-зеленым. Я роюсь в вещах, чтобы достать футболку посвободнее и скрыть место ушиба, а потом надеваю спортивные штаны.

Ведь бокс – это не просто мордобой, как многие думают. Это особое искусство! Заработок был маленьким, но у моего внутреннего я появился смысл в жизни.

Впоследствии, я поставил перед собой более широкие цели и стал приобретать навыки работы в скорой помощи чтобы уже наверняка иметь хоть какую-то профессию. Я освоил базовую программу курса где меня научили: пользоваться дефибриллятором, принимать роды, накладывать жгуты и повязки и делать уколы.

В итоге получилось так, что со временем я породнился с Тори и мы стали встречаться и жить как пара. Тем более, что, по мнению опытных юристов и адвокатов ни каких ежемесячных пособий и денег мне не полагалось со стороны семьи. Считалось, что всем необходимым меня уже обеспечили. В таком возрасте я должен обеспечивать себя сам.

***

Весь следующий год, я катался по городу на вызовы жертв и больных, так же зарабатывал деньги на «боях», менял приятелей, менял квартиры. Заглядывая в будущее, я видел там всё ту же тягомотину, только мне при этом на десять лет больше, и я в долгах.

Несколько месяцев скучной повседневной переписки и вот, наконец, последнее письмо от моей сестры. «Тебе нравится?» – было написано в теме письма. Элисон прислала мне своё фото с новой стрижкой: волосы каштановые, серые глаза, соблазнительная поза. Я ей даже не ответил, но оценил образ на пять с плюсом.