Мужчина несбывшейся мечты - Михайлова Евгения - Страница 4

– Тот случай, когда отец ясно понимает, что сыну и наследнику не досталось от него ни одной извилины. И не знает, радоваться по этому поводу или горевать. Дима – дурак. Спасибо, что вынесла этот вечер.

Если Борис и предан кому-то, чему-то, то это он сам. Он предан своей сложной, ни от кого и ни от чего не зависящей особой личности. У Бориса один авторитет – только он. И закон один – его решение. Чужие нравственные нормы, догмы и требования для Бориса – мусор. Впрочем, для Марии он делает исключение: по-дружески уточняет и корректирует то, в чем она, на его взгляд, заблуждается. Так он сказал по поводу ее отношения к Кристине:

– Ты сделала больше, чем могла. Я тебя за это уважаю. Но у тебя не получилось совместить это с собственными интересами. Ты стремишься к собственному забвению. А это непростительная слабость. Пойми хотя бы сейчас. Ты помогла повзрослеть другому человеку. У Кристины все в порядке: здоровье, работа, семья. Она – обыкновенная, ограниченная курица. А ты – неудовлетворенная страдалица в результате. Потому что ты ей больше не нужна, а себя ты ради нее потеряла. Заметь, я ни слова не сказал о вашей любви. Существует она или это твоя иллюзия, – в спокойной ситуации никто не узнает. Такие вещи проявляют только в беде. Надеюсь, это никогда не случится. Твоя Кристина замужем за человеком, который способен создать вечное и мертвое болото тихой, обычной жизни. Это его идеал существования. Ты поняла?

Мария поняла, что Антон с первого взгляда вызвал резкое неприятие Бориса. Ее возлюбленный оказался настолько нетерпимым, что это не поколебали ни доброжелательность Антона, ни его родственное к ним отношение, ни редкое, вообще-то, обаяние. Впрочем, в этом, возможно, и дело. Мужчины не доверяют красивым людям своего пола.

А вот она видит что-то общее в этих непохожих мужчинах. Это человеческая избирательность: кажется, у Антона так же мало знакомых и друзей, как и у Бориса. Это склонность к анализу, когда речь идет о других, и скрытность в выражении личных чувств. Антон говорит, что любит Кристину, но в это не очень верит даже сама Кристина. Борис не говорит, что он любит Марию, и это совпадает с ее желанием не слышать лжи и не преувеличивать, не драматизировать простой факт привязанности. Быть может, на короткое время.

Борис пришел к ней поздно вечером. У него было потемневшее, усталое лицо.

– Три дня пытались получить наши грузы из Германии. Доказывали, что ни мы, ни отправители не верблюды. На этот раз отбились. Не доставили им удовольствия отправить наши миллионы и тонны отличных продуктов под бульдозеры. Но как же достал идиотизм! Сейчас у твоего подъезда бабушка выуживала из помойки остатки гнилой еды. Знала бы она про бульдозеры. Ты не обижаешься, что не звоню в таких ситуациях? Не то чтобы ни минуты. Просто не хочется делиться плохим настроением.

– Нет, не обижаюсь. Но обиделась бы еще меньше, если бы ты поделился плохим настроением, тогда я бы знала, что ничего не случилось. Но это неважно. Неудобно звонить – не нужно. Ты же где-то спал в эти дни?

– Дома. По два-три часа. Иногда не помывшись или не раздеваясь. Сегодня на рассвете даже приснилось, что пытаюсь тебя догнать. Как добычу. Не догнал.

Когда он принял горячую ванну, выпил вина, съел бутерброд вместо ужина и с наслаждением закурил в кресле, Мария показала ему рисунок. Он долго рассматривал. Сказал задумчиво:

– Вот как ты меня увидела. Довольно дикое существо. Хищник. В этом суть?

– Не знаю. Так получилось. Я ничего не вкладывала из своих представлений. Только потом почувствовала неукротимость и что-то еще. Позитивную последовательность, что ли. Но я точно не психолог и не аналитик.

– Тебе это не нужно. Ты не в первый раз оказываешься талантливее, чем я предполагал. Не только в рисовании.

Мария удивленно посмотрела на Бориса. Он никогда не делал ей комплиментов.

Друг

У Антона не просто мало друзей. У него был всего один друг. Кажется, ключевое слово теперь «был». Они с Никитой, худым и длинным очкариком, умным не по годам, вместе пришли в первый класс, вместе участвовали на олимпиадах по физике и математике, делили пьедесталы победителей и отличников и в школе, и в вузе. Они даже распределились на работу вместе. Антон с группой работает над своей темой. А Никита стал менеджером, отвечающим за поиск и приобретение оборудования.

Проблемы возникли вдруг и сразу. Сначала Антон заметил неточность своих расчетов и показаний приборов. Затем решил посмотреть документацию. Трудно было представить себе столь банальное и подлое открытие. Деньги на приобретение оборудования явно отмывались. Никита заказывал по бумагам те, которые требовалось, очень дорогие, а ученые получали дешевый заменитель.

У Антона не было выбора. О том, чтобы кому-то жаловаться, разоблачать друга, не было и речи. Он завел сложный и болезненный разговор. Никита сначала отбивался вяло, нелепыми аргументами: «Все так делают», «Думаешь, это только моя выгода, я по системе обязан со многими делиться». А потом пригласил Антона к себе домой.

– Сегодня вечером я один. Попробую что-то объяснить. Никому не жалуюсь на жизнь, но ситуация получилась безвыходная.

После развода с женой и размена общей жилплощади Никите досталась однокомнатная квартира в центре. Антон вошел и недоуменно осмотрелся. Он был здесь давно, сразу после переезда Никиты. Тогда это была прекрасная квартира для одного. В красивых дубовых книжных шкафах – отличная библиотека. Повсюду дорогая техника последних версий. Сейчас как будто все на местах. И при этом ощущение заброшенности и какой-то странный запах. Запах болезни.

Пока Никита варил кофе и готовил тосты, Антон прошелся по комнате, большому холлу, осмотрел ванную. Да, везде какие-то лекарства, бинты, ингаляторы, шприцы. Никита болен? Антон так и спросил:

– Ник, у тебя что-то со здоровьем?

Никита долго молчал. Потом достал свою трубку, набил табаком, придвинул Антону пачку сигарет и пепельницу, произнес:

– Если бы. Знаешь, бывают ситуации, когда думаешь, насколько легче было бы просто умереть. Заболеть самому и умереть. И не выкручивать мозги над тем, как помочь другим.

Антон страдал. Он испытывал почти физическую боль, слушая рассказ Никиты. У него было богатое воображение, он знал всех действующих лиц. Надя – первая жена Никиты, худенькая, нервная, скромная, порядочная женщина, безумно любившая мужа. Петя – его сын, копия самого Никиты в детстве и юности. Очкарик-отличник. Сейчас учится во Франции. Никита говорил, что Петя так и не поверил в реальность их развода с Надей, которая воспитала его в духе обожания отца. И Ольга, вторая жена Никиты. Строгая, молчаливая блондинка – редактор телевидения. Она влюбилась в Никиту так же самозабвенно, как и Надя когда-то. Трудно мужчине судить о достоинствах другого мужчины. Но что-то есть в Никите, что делает его неотразимым для женщин. Антон замечал это и на работе. Секретарши млели, когда Никита с ними разговаривал. Женщины-коллеги без устали окутывали его заботой. В кабинете Никиты вечно оказывались какие-то домашние угощения, фрукты с дачи, графины с домашними соками и вишневой наливкой.

Именно сейчас, во время трудного разговора, Антон попытался оценить друга глазами женщины. Наверное, он понял, в чем секрет такой привлекательности. Серьезное, умное, строгое лицо Никиты с красивыми серыми глазами приобретало выражение необыкновенной доброты и кротости, когда он снимал свои сильные очки. Никита производил впечатление доверчивого и беспомощного богатыря благодаря своей близорукости. Возможно, с нею связана и эта прелестная, почти восхищенная улыбка, с которой он смотрит на женщин. Никита снимает очки, и все женщины кажутся ему красивыми. В школе и институте не было числа его романам.

– Я даже тебе не говорил, – начал Никита. – Все думают, что я просто развелся и просто женился. Спокойные интеллигентные женщины, приличные отношения. На самом деле это война. Кровопролитная война с возможными смертями.