На круги своя (СИ) - Романовская Ольга - Страница 53

Шум воды придал смелости. Выбралась из постели, наглухо запахнула халат и убрала пирамидку связи. Думала постыдно сбежать, но в комнате материализовался дух и торжественно сообщил:

— Цветы для миледи прибыли. Куда прикажете поставить?

— В мою спальню, — ответила, не раздумывая.

— Уверены? — в сомнении переспросил дух. — Их много, целая оранжерея фрезий. А еще вам просили передать подарок.

На ладонь лег увесистый медальон. Раскрыла его и обнаружила белоснежный волос, вправленный в кольцо странного металла. К украшению прилагалась записка: «Не выбрасывайте и всегда носите. В случае опасности позовите». Соланж пропустил строчку и дописал: «Просто так звать тоже можно. Рад услужить во всем».

Сунула записку в карман халата, благо таковой имелся, и вздрогнула. Эллан! Спиной ощущала его взгляд. Обернулась. Лорд церемонно поклонился и холодно сообщил: завтрак для меня накроют в столовой.

Обхватив себя руками, тихо спросила:

— Что происходит?

Эллан сделал вид, будто не расслышал, пришлось повторить.

— Ничего, — лорд откровенно лгал.

Видела по глазам, закрытой позе, прямой спине — характерном признаке обиды. Только вот на что? Я стонала, мне нравилось, мы провели чудную ночь — в чем проблема?

Эллан не собирался подсказывать. Он смотрел будто сквозь меня, потом сухо обронил: после завтрака нужно собраться и идти в портальную комнату. На все мне отводилось полтора часа.

— Куда мы?

Мороз в комнате лишь усиливался.

Отчаянно терла плечи, надеясь согреться.

В голове билась мысль: «Что не так?»

Эллан замкнулся, отдалился, хотя еще час назад… Наверное, так относятся ко всем доступным женщинам. Горько, но натуру светлой не изменишь. Я полюбила близость во всех ее проявлениях и не смогу стать тихой и скромной.

— Смотреть ваши владения, — с тем же успехом вместо меня могла оказаться стена.

Чужой. Абсолютно чужой!

— А как же дух матушки? — напомнила о давнем обещании.

Захотелось забраться под одеяло и спрятаться от собственных страхов.

Не стоило уступать Эллану, вот чем все обернулось.

Доступная женщина, наложница — кто я? А могла бы стать любимой.

Лорд молчал. Насупившись, он напряженно думал, а потом кивнул.

— Хорошо, если желаете, миледи, хотя не советую.

— А вы хотите? — спросила, но уже знала ответ.

Эллан никогда не скрывал нежелания возвращаться в Умерру и сопредельные миры. Признаю, он имел все основания для нелюбви к миру, ставшем моей родиной, но мама… С другой стороны, имею ли я право принуждать лорда ради мимолетной прихоти рисковать жизнью? По скупым намекам поняла, он занимал не последнее место в армии темных, допрашивал пленных, пробирался к серым и убивал. Вряд ли ланги забыли того, кто погубил столько их товарищей.

— Я связан словом, — поклонился Эллан.

Он разговаривал будто с королевой. Я уже знала: это обида. Только на что? Почему Эллан вновь замкнулся, сделал шаг назад? Странно после близости. Наоборот, мужчина должен пойти в наступление, окончательно и бесповоротно подчинить себе и получить максимум удовольствия. Как Геральт.

Если бы Эллан сбежал, все стало на свои места. Получил трофей и потерял интерес. Но он обиделся!

Не стала гадать и спросила.

— Миледи обозначила мое место, — ответ заставил хлопать ртом, как рыба. — Миледи имела полное право. Могли бы прогнать раньше, а не выбирали бы вежливую форму для отказа. Не беспокойтесь, Дария, на наших занятиях случившееся никак не отразится, как и на моем гостеприимстве. Оставайтесь в замке, сколько пожелаете. Захотите, сохраним дружеские отношения. Я постараюсь. А теперь, пожалуйста, вернитесь к себе. Мне тоже необходимо переодеться.

— Конечно, — пролепетала я и, подхватив вещи, торопливо покинула комнату.

Ничего не понимаю! Эллан решил, будто я считаю его случайным кавалером? Но почему? Неужели из-за медальона и фрезий Соланжа? Выкинуть бы, но рука не подымается. Цветы красивые, а медальон полезный. Да и даритель особенный, опасно разбрасываться подарками.

Интересно, Соланж прежде дарил женщинам цветы? Трепетавшее от гордости сердце подсказывало: нет. Я особенная. С остальными некромант только спал, удовлетворял похоть, а за мной ухаживал. Таким он мне нравился. Совсем капельку.

Сегодня же покажу Эллану, как он ошибся. Например, обниму и поцелую. Может, даже при слугах. Свидетели — отличный аргумент серьезности намерений. Раз в Веосе аристократки назначают свидания и дают ключи от спальни, придется проявить инициативу. Хотя бы ради еще одной потрясающей ночи и не менее потрясающего утра.

Только кто мне лорд Эллан Марон? Пока назову любовником: из перечисленных трех категорий эта наиболее подходящая, только звучит пошло. У меня к Эллану другое. Хотелось не только, чтобы он меня ласкал, исполняя сокровенные желания, но и разговаривал, обнимал, защищал. Любовник же только для спальни.

Бежала и надеялась по дороге не встретить горничную. На мне один халат, в руках панталоны, чулки и прочие свидетельства бурной ночи. Пусть я решила стать навсейкой, но предпочитаю официальное представление.

Очередная Малая хозяйка, только теперь не наложница. Захочу — уйду, захочу — останусь.

До спальни добралась без приключений и, распахнув дверь, замерла на пороге.

Фрезий воистину оказалось много. Слуги расставили корзины по оттенкам, в общей сложности их набралось несколько десятков. Соланж не поскупился и, кажется, опустошил все оранжереи Веоса.

Боялась заглядывать в гардеробную, чтобы оценить реальный масштаб цветочного бедствия.

Неужели вы любите меня, Соланж Альдейн?

Хихикнув, крутанулась на месте.

Взметнулись полы халата — словно крылья ветра. Скинула его на пол, хотела пройти в умывальную, но вспомнила о медальоне. Пришлось нагнуться и подобрать. Не найдя, куда положить, надела его. Он лег точно между грудей.

Тело покрылось мурашками.

Холодный металл на теплой коже — странное и безумно волнующее ощущение.

Взгляд упал в зеркало — на обнаженную меня с распущенными волосами, с пятном засоса на шее и призывно покачивающимся медальоном между округлых грудей с розовыми сосками.

Разглядывала себя, как мужчина, провела ладонью по каждому изгибу и, как недавно Эллан, наградила звонким шлепком мягкое место.

Ладони через бедра скользнули к животу и дальше к груди.

Медальон призывно покачивался, напоминая о подсмотренной сценке во дворце.

Между ног вновь стало жарко.

Прикусив губу, сжала бедра. Не помогло. Проклятый медальон бередил воображение.

Сдавшись, перестала сопротивляться и погрузилась во власть неизведанного прежде занятия.

Ладони накрыли и на миг сжали груди. Послюнявила палец и обвела ареолы. Осмелев, коснулось острых вершин и перекатила их между подушечками.

На миг перехватило дыхание, захотелось пойти дальше.

На время оставив в покое затвердевшие соски, приподняла и отпустила груди, чтобы кругляшек металла гулко ударился о тело.

Теперь я понимала Эллана, когда тот не позволил снять чулки. Меня жутко возбуждал вид медальона в ложбинке.

Никогда не трогала себя за соски, не щипала и не тянула. Могла бы поцеловать, поцеловала. Никогда не месила собственную грудь, словно тесно. Никогда рука не скользила между ног, впервые мои пальцы касались нежной кожи лона.

Пришлось лечь на кровать и согнуть ноги: иначе не могла добраться до полыхавшего внутри пожара.

Эллан, безусловно, проделал все искуснее, но стоило победить стеснение, удушливое облако накрыло с головой.

Эмоции захлестывали, неумелые движения неуклонно толкали к вершине.

Колени подрагивали, соски зудели. Пришлось прерваться и заняться ими.

Такие твердые, набухшие!

Только вот нежному местечку пальцы нужнее, и они вновь скользнули туда, смело и глубоко, чтобы вместе со сладкой судорогой, волной прокатившейся с головы до пят, вознести на вершину блаженства.

Испугавшись собственного крика, отдернула руку и села.