Любовь к драконам обязательна (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 42

- А денег на кеб дадите? Дилижансы в конце дня – настоящее чистилище…

В конторе только заканчивался рабочий день, а я, сжимая под мышкой большой желтый конверт с бумагами, стучалась в апартаменты Таннера. Ожидала, что мне снова откроет домоправительница, но на пороге возник сам хозяин. Неожиданно я оробела. Сердце билось так громко, что, казалось, Элрой мог услышать заполошный стук в тяжелой тишине. Наконец, я перешагнула через порог, осторожно прикрыла дверь и вымолвила:

- Я привезла документы.

- Вижу.

- И заявление по собственному желанию. - Я вытащила из кармана плаща изрядно помятое прошение об отставке. Рука дрожала, и сложенный лист истерично трясся.

- Понятно, – отозвался он, а в следующий момент сжал мой подбородок.

Конверт полетел на пол, бумаги небрежно рассыпались по натертому до блеска наборному паркету, а я молниеносным движением прижала пальцы к его губам, запрещая меня целовать. От неожиданности Таннер замер и изумленно изогнул брови.

- Ты со всеми личными стажерами заводишь служебные романы? – сердито выпалила я.

Он убрал мою руку и нахально улыбнулся:

- Это было бы очень сложно – они все были мужчины.

И пока я искала достойный ответ, прижался губами к моему приоткрытому рту.

Когда мы сгребали с пола рассыпанные бумаги, то я заметила, что на некоторых листах остались пыльные отпечатки от туфель. Во время страстного поцелуя за каким-то бесом мы топтались по холлу.

- Я могу тебя перевести в отдел судебных заступников, - предложил Элрой, забирая собранную пачку документов.

- Тогда все решат, будто я получила должность через постель… - немедленно осознав, что сморозила, я прикусила язык.

- Мне нравится ход твоих мыслей, – ухмыльнулся коварный соблазнитель.

- Знаете, господин ди Элрой, время к ужину. Я поехала, а то матушка будет волноваться… - немедленно решила я сбежать, проклиная себя за то, что теперь могла думать только о том, где в доме находилась спальня.

- Если я пообещаю ужин, останешься?

На самом деле, возвращаться домой не хотелось. На балу Эзра умудрилась познакомиться с каким-то «перспективным клерком», а господин «пять тысяч триста шиллингов» сбежал, и Арона возревновала. Моя спальня немедленно превратилась в комнату для постоя младшей сестры, а дом – в арену для боев. С затаенной надеждой я ждала, когда скандалистки разбушуются и разобьют самогонную установку, кажется, уже пустившую корни в углу комнаты.

- Уговорил, - проворчала я.

Предлагая еду, он забыл упомянуть, что отпустил слуг, и стряпать нам придется самим. Наверняка Таннер своровал романтичную идею о совместной готовке в одной из конфискованных сентиментальных книжек, для того и завлек меня в гости, но он не учел одной мелкой детали, ни один из нас не умел готовить.

Удивительно, но Элрой знал, где в его жилище располагалось царство кулинарии. Идеально чистая кухня в апартаментах была небольшой, и некоторое время в гробовом молчании мы изучали обстановку, и оба ощущали себя шпионами на вражеской территории. Вместо очага, какой готовили простые смертные, использовалась плита – мраморная столешница с вживленными кругами огненного камня, нагревавшегося от прикосновения с посудой. В теории я знала, что самый большой черный блин должен был раскаляться добела, а маленький грелся едва-едва. Кухонная утварь висела на крюках, в круглую мраморную раковину опускался хобот крана.

Подозреваю, что Таннер надеялся, будто процессом начнет руководить женщина, но мой растерянный вид лучше любых слов говорил, что нам стоило придумать другое мило-глупое и ужасное романтичное занятие, а главное, не грозящее пищевым отравлением. Однако отступать было поздно, мы уже стояли перед плитой.

- Посмотрим, что у нас есть в холодильном шкафу? - жизнерадостно потер руки Элрой, стараясь скрыть, насколько дезориентирован.

- Ага, - зачарованно согласилась я.

Мы с опаской раскрыли створки холодильного шкафа и остолбенели от продуктового разнообразия на полках. Изнутри шел пар, холод испарялся, я лихорадочно пыталась вспомнить хотя бы одно простейшее блюдо, неспособное довести человека до лекарской койки. Жаль, что Таннер своровал идею в любовном романе, а не в кулинарном альманахе с рецептами.

- Омлет! – хором вымолвили мы. Заговорщицки переглянулись и согласно кивнули, охваченные коллективным кулинарным вдохновением.

Дружно вытащили ведерко с куриными яйцами, зелень, ветчину, сладкие красные перцы и большой налитый соком помидор. Сложили на столешницу, с благоговением посмотрели на дело рук своих. Продукты выглядели ужасно свежими.

- Я режу ветчину, ты взбиваешь яйца, – подстегнутая азартом соорудить кушанье, не уступающее блюдам из королевской кухни, распорядилась я и надела поварской фартук.

- Давай помогу подвязать, – предложил дракон.

- Шарли Пьетро? - уточнила я, пытаясь припомнить, у кого из авторов он стащил обходительный жест.

- Таннер Элрой, – хмыкнул он, пока завязывал бантик, а потом мягко поцеловал ужасно чувствительную точку у меня за ушком, и по спине побежали мурашки.

Сосредоточенно, чтобы не оттяпать полпальца, я кромсала ветчину. У Летиции из-под ножа всегда вылетали маленькие красивые квадратики, потом аппетитно выглядывавшие из желтого омлета, у меня выходили разновеликие отрезки, словно я ветчину не резала, а казнила. У Таннера тоже дела шли ни шатко ни валко. Первое яйцо лопнуло в руке, пришлось тут же его бросить в миску, а потом ложкой вытаскивать скорлупу. Кое-как раскурочив две трети десятка, он принялся взбивать яичную массу венчиком.

- А где Ральф? – вдруг вспомнила я о вороватом хулигане, ставя на большой черный кругляш чугунную сковороду.

- Заперт, - объявил Элрой и добавил: - В спальне.

При запретном слове щеки вспыхнули, и, пряча глаза, чтобы мужчина не заметил бесстыдный блеск, я ссыпала труху из ветчины в моментально нагревшуюся посудину. Однако что-то пошло не так. Ломтики не пожелали покрыться приятной золотистой корочкой, а намертво прилипли к днищу – лопаткой не оскребешь. От сковороды пошел дым, кухня скоро наполнилась запахом гари.

- Скорее заливай яйца! – догадалась я.

Взбитая до пены яичная смесь плюхнулась на почерневшие ветчинные шкварки. Дым усугубился.

- Давай ложку! - с серьезным видом предложил Элрой и принялся намешивать неаппетитную массу с темными пригорелыми вкраплениями. Не теряя времени, я добавила куски помидора и перца, окрасившего омлет розоватым цветом.

- Надо снимать, - посоветовала я, начиная подозревать, что еще чуть-чуть и соседи вызовут пожарных.

Сковорода с грохотом опустилась на столешницу. Ошарашенные коротким, но яростным боем с омлетом, мы с изумлением смотрели на творение рук своих. Кулинарный шедевр потрясал своим несъедобным видом.

- Красного вина к ужину? - предложил Таннер. Видимо, догадывался, что без противоядия до конца вечера мы вряд ли дотянем.

Я отскребла омлет от сковороды, разложила по красивым тарелкам и поставила на белые салфетки, найденные в кухонном ящике. Хотя за окном ещё было светло, Элрой зажег свечу и разлил по бокалам тягучее темное вино. В общем, добавил романтики и предложил емкий тост:

- За нас.

Я скромно улыбнулась, пригубила напиток. Хотела бы сказать, что оценила букет аромата, ощутила мягкую терпкость на языке и прочее, но, истинная дочь трактирщика, разбавлявшего королевский виски сивухой, в благородном спиртном я разбиралась так же, как свинка в апельсинках.

А потом пришло время снять пробу с ужина. Некоторое время в нерешительном молчании мы взирали на содержимое тарелок. Кому-то надо было рисковать первым. Элрой поступил, как истинный мужчина – взял на себя риск внеурочно отправиться на тот свет. Он положил в рот кусочек и с задумчивым видом принялся жевать.

- И как? - осторожно уточнила я. Интересно, он сильно расстроится, если я подожду пятнадцать минут, посмотрю, не нужно ли вызывать лекаря, а потом поем? Таннер запил еду вином, а потом резюмировал: