S-T-I-K-S. Существование - Каменистый Артем - Страница 10

А уж от Трэша один дым останется.

Слоняющиеся там и сям люди почти все обходились без защитных масок, да и одевались разношерстно, в отличие от тех, кого называли внешними или внешниками – тех самых, дышащих очищенным воздухом и жмущихся к бронетехнике. Оружие имелось у всех, но Трэша напрягали лишь противотанковые гранатометы, он не верил, что автоматы да ружья могут серьезно навредить его броне.

Но бронетранспортеры напрягали больше, гораздо больше. Они отличались от прочей техники во всем: новенькие, чистенькие, подчеркнуто смертоносные, без уродливого навесного железа и арматурных шипов, в разной степени пораженных ржавчиной. На них даже эмблемы были другими – не ядовито-красные ромбики, как на грузовике и пикапах, а стилизованное изображение серебристой птицы с непомерно тонкой шеей и чрезмерно массивным клювом.

Непонятно, из каких глубин памяти всплыли сухие строчки технического описания. Трэш теперь откуда-то знал, что эти броневики называются «Кайман», и при одинаковости конструкции они могут существенно различаться, потому как созданы по модульному принципу. У этой тройки отсутствуют дополнительные блоки защиты, что значительно уменьшает вес и улучшает ходовые характеристики, а вместо башенок стоят дистанционно управляемые блоки вооружения. Сам оператор может находиться как внутри, так и снаружи, или даже ехать в другой машине. Обращаться со всеми этими пушками и ракетами настолько же просто, как играть в компьютерную стрелялку не слишком высокого уровня сложности.

Под нижней грудной пластиной Трэша к шипу брони примотана небольшая черная коробочка, генерирующая радиосигнал, который улавливают хитроумные орудийные системы, автоматически наводя пушку. Так сказал человек, который разговаривал с Мазаем. Тепличные условия для оператора, ему даже не придется целиться, от него и правда требуется лишь одно – жать кнопку активации гашетки. С такой дистанции промах маловероятен, модуль вооружения и правда разворачивается настолько проворно, что, если эту коробочку примотать к мячу и как следует по нему врезать, прицел не потеряет мишень из виду ни на секунду.

Трэш не может двигаться, как летящий футбольный мяч, он даже не уверен, что сумеет ковылять. Он не боится смерти, но и не видит смысла встречать ее покорно. Ведь если позволить себя убить, что будет дальше?

Что-что… Дальше он никогда не сможет найти всех этих злобных людей в обстановке, располагающей к доверительному общению.

Особенно сильно хочется остаться тет-а-тет с Мазаем, ведь он больше всех Трэшу не нравится. Не нравится настолько, что при одном воспоминании об этой твари сами собой сжимаются кулаки, с силой упираясь когтями в запястье, а из глотки стремится вырваться рык угрожающей тональности.

Но Трэш сдерживает себя, благоразумно помалкивает. Чем безобиднее он сейчас выглядит, тем лучше, потому что у него всего лишь один шанс выбраться из этого места живым.

Шанс, если честно, так себе, но другого попросту нет.

Этим людям нужна не просто смерть, им подавай смерть красивую. Кто-то, скрытый в недрах одного из бронетранспортеров, ткнет в кнопку в нужный момент, наблюдая на мониторе высокого разрешения, как заточенные урановые стержни вырывают из тела Трэша фрагменты брони и костей. Все это будет сниматься на камеры, вон по сторонам два оператора замерли у своих треног, удерживая ржавую клетку в видоискателях.

И фото, и видео – все будет, смерть чудовища снимут с разных ракурсов.

И еще будет именной памятный знак для директора Грэя – стилизованное изображение чудовища и короткая подпись – «убийца элиты». Безделушка из желтого металла, пустой сувенир, получить который внешник сможет лишь ценой жизни Трэша.

Но у Трэша на этот счет имеются другие планы. И планы эти требуют от него максимальной самоотдачи. Но о какой самоотдаче может идти речь, если он настолько беспомощен? Ни сбежать, ни напасть, – вообще ни на что не способен.

Но у Трэша был план, ведь он прекрасно помнил, как по его телу вчера растекалась волна жизни. Ему очень нужно это повторить, причем немедленно.

Если быть совсем уж точным – Трэшу нужна та субстанция, которую заливал Мазай. Живчик, живец, да побольше, чтобы до каждой жилки дошло, до каждой мышцы. Пусть хоть ненадолго, но это может подарить ему скорость и ловкость.

Минусов в плане хватает, и с первым из них Трэшу вот-вот придется столкнуться. Эти люди недовольны тем, что он не выбирается из раскрывшейся клетки и даже не шевелится. Более того, перестал сидеть, – лег, как лежал в самом начале. Они вот-вот заставят его страдать.

Но это терпимо, страдать он уже привык.

Волна пламени сошла, оставив на ногах и левой лапе пляшущие язычки. Болью свело лишь след от пилы на локте, во всех прочих местах броня не поддавалась огню и достойно справлялась с отводом тепла. Трэша лихорадило, он ощущал нестерпимую жажду и сильно хотел выбраться из клетки, однако терпел, не шевелился, раз за разом выдерживая ослабленные залпы огнеметов, – ему не хотели навредить, всего лишь пугали.

Да хоть заживо сожгите, но выбираться только ради того, чтобы какой-то господин Грэй обзавелся званием убийцы элиты, Трэш не станет.

К тому же в перерывах между пыткой огнем он подслушивал много чего интересного. Похоже, у людей иссякает терпение, а Трэш добивается именно этого.

Пока что все идет по плану.

Огнеметы угомонились, но их раструбы остались наведенными на клетку. А люди, стягиваясь со всех сторон к грузовику с пулеметом, один за другим плескали из своих фляжек в ржавый таз, притащенный от одного из вагончиков. Ненавистный Мазай, присев рядом с неказистой посудиной, что-то размешивал в оранжевой каске, по такому случаю превращенной в импровизированный котелок.

До Трэша доносились запахи спирта и кое-чего еще, кисловатого, приторного, липко-жирного, заставляющего напрягаться мышцы и жилы.

Они помнили, каково это – напитаться силой живца.

Даже лежащий неподвижно с закопченными ногами Трэш пугал настолько, что люди не рискнули приближаться к его клетке, они поставили таз шагах в пятнадцати от нее, после чего торопливо отступили. Некоторое время он делал вид, что ничего не осознает, дабы не выдать свою информированность и крайнюю заинтересованность. Лишь выждав приличную паузу, повел головой, якобы принюхиваясь к заинтересовавшему его запаху.

И расслышал, как Мазай, стоя возле дальней камеры, сказал оператору:

– Это им как медок для пчел. Без ног без рук поползет, если как следует распробовал.

Трэшу хотелось подняться и помчаться со всех ног, но он сдержался, пополз нелепо, неловко, зарываясь костяной головой в щебень, переваливаясь с боку на бок, при этом все сильнее и сильнее убеждаясь, что готов на куда большее.

Похоже, зараза, пропитавшая его кровь, отступила, он, пожалуй, сумеет не только ковылять, он и бегать сможет. Правда, недолго и небыстро. Но торопиться с этим не стоит, бодрящий живец – прежде всего.

Жадно осушая таз, покосился в сторону бронемашин. Убедился, что самая опасная, выдвинутая чуть вперед, навела пушку точнехонько на него, можно разглядеть зрачок дульного среза на всю его глубину.

По телу прошла волна, заставляя непроизвольно сокращаться мышцы. Трэш понял, что еще минута, и он будет готов встретить как смерть, так и свободу.

О мести он мог лишь мечтать, нечего и думать в таком состоянии разделаться со всей этой техникой и гранатометчиками. К тому же на шум, который неизбежно поднимется, могут нагрянуть другие убийцы. Нет уж, будет несправедливо отомстить лишь некоторым обидчикам и затем остаться навсегда в ловушке карьера, ведь сверху он простреливается прекрасно.

Люди тоже поняли, что жертва готова к закланию, приникли к оружию и камерам, уставились во все глаза. А некоторые разными словами выражали одну мысль – сейчас начнется, сейчас чудовище вскочит и побежит в сторону живописной каменной стены, где и умрет, изрешеченное подкалиберными снарядами.