Безумный рейс (СИ) - Куно Ольга - Страница 1

Ольга Куно

Безумный рейс

Глава 1

Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!

Фильм «Чародеи»

Звон бьющегося стекла резанул по ушам, заставляя отскочить от окна. Алекс, молодой лаборант, устроившийся на работу в Центре с полгода назад, прижался к стене с правой стороны. Мы с Янлин заняли позицию слева. После непродолжительной тишины снаружи возобновились гневные выкрики. Нервно переглянувшись, мы позволили себе отдышаться.

Нашими действиями руководил инстинкт самосохранения, но, на самом-то деле, сейчас в нем не было нужды. Разбить окно, сделанное из герцианского стекла, практически невозможно, разве что из эксплоудера по нему палить. Сегодняшняя акция была не первой, да и поведение обитателей лаборатории не всегда предсказуемо, поэтому её владельцы уже давно озаботились вопросом безопасности. Так что демонстранты, скорее всего, крушили предметы, которые сами же и притащили с собой. Например, били о столбы бутылки из-под пива. Не слишком «по-зеленому», конечно, но с них станется. Они же борцы за правое дело, а такие люди считают, что им простительно решительно всё.

Понимая, что инстинкты инстинктами, а прятаться все-таки глупо, мы потихоньку сошли с занятых позиций.

- Чёрт! Упорные ребята! – выдохнул Алекс.

- И колоритные, - добавила я, разглядывая через окно особенно специфического персонажа.

Борец за справедливость в рваных джинсах и серой майке, открывавшей на всеобщее обозрение татуировку в виде черепа, радовал нещадно.

- Если в течение ближайшего часа эти колоритные не растеряют своего упорства, нам снова придется здесь ночевать! – возмущенным полушепотом посетовала Янлин.

Младший научный сотрудник проработала в лаборатории три года, то есть была, в отличие от нас с Алексом, старожилом, и успела повидать всякое.

Отреагировать на это высказывание мы не успели. Перекрывая прочие крики, с улицы раздался дикий вопль какой-то экзальтированной демонстрантки:

- УБИЙЦЫ!!!

- Мило, что вы представились, - пробормотал Алекс. – Очень приятно, а мы – зоологи.

- Что шутки шутишь? – раздраженно осадила его Янлин. – Ты, между прочим, здесь единственный мужчина. Мог бы как-то нас и защитить.

- Это как конкретно? – не особенно смутился лаборант. – Перестрелять их всех из бластера или, например, плазмомета? Я тоже боевики смотрю, ты не думай. Только ничего, что я – не киллер, а биолог, а это как бы мирная профессия?

- Они там так не считают, - пробурчала я.

- Могу во второй раз вызвать полицию, - завершил свое выступление Алекс.

Мы с Янлин синхронно скривили губы. Полицию, как можно догадаться по высказыванию лаборанта, уже вызывали, и толку это не принесло. Флаер с синими мигалками прилетел, в громкоговоритель что-то покричали, и демонстранты послушно разошлись. Говоря точнее, разбрелись по близлежащим улицам. А стоило стражам порядка удалиться, борцы за права животных вернулись и принялись бороться за эти права с удвоенной ожесточенностью.

- Марина, потуши свет! – попросила Янлин. - А то темнеет, мы здесь скоро будем, как на ладони.

Я согласно кивнула и перевела выключатель в положение «Off». В качестве альтернативы можно было опустить жалюзи, но хотелось иметь возможность отслеживать происходившее внизу.

- И что они к соседней лаборатории не прицепились? – проворчала коллега, какое-то время понаблюдав за демонстрантами. – Там хоть правда опыты над животными проводят, а у нас здесь что?

Я болезненно поморщилась.

- А им без разницы. Ладно, о чем тут говорить. Пойдемте лучше зверей проведаем. Заодно посмотрим, можно ли тут правда устроиться на ночь. А то я лично сегодня по темному времени суток не рискну выходить на улицу.

- Да можно устроиться, - со вздохом успокоила нас Янлин. – За то время, что я тут работаю, всякое случалось, так что опыт есть. Главное, все мы люди свободные, дома никто не ждет.

- Я не свободный, у меня девушка есть, - запротестовал Алекс. Правда, возражал он не всерьез, все больше для виду. – Вот что я ей скажу?

- А ты дай нам с Мариной трубку, - вкрадчиво предложила Янлин. – Мы подтвердим, что да, ты действительно провел ночь вместе с нами.

- Спасибо! – Лаборант аж отпрянул от греха подальше. – Я лучше как-нибудь сам разберусь.

Коллега, которой только это было и нужно, первой прошествовала в соседнее помещение. Оно было очень просторным, хотя делилось на условные «подкомнаты» благодаря соответствующим образом расставленной мебели. В первой части располагались вольеры и клетки с нашими подопечными, вторая предназначалась для экспериментов и потому оставалась более-менее свободной, не считая встроенной видео-аппаратуры. Каждый приносил сюда то, что требовалось для работы с его животным и над его темой. В дальней, третьей, части располагались столы с компьютерами, аппаратура, необходимая для расшифровки сделанных по соседству записей, и низенький холодильник с небольшим запасом перекусов – нет, не для нас, а для зверей. Это было нужно для сиюминутных поощрений. Основная часть продуктов и кормов хранилась на кухне. В случае, если во время эксперимента кто-то работал с данными или читал статьи, он мог избавиться от шума, отгородив кабинет прозрачной стеной. Стоит ли уточнять, что у старших научных сотрудников имелись отдельные офисы, но к нам троим, засидевшимся сегодня до вечера, это не относилось. Впрочем, я очень надеялась, что в скором времени мои условия изменятся к лучшему, и я сама превращусь наконец из младшего в старшего – хотя, вероятнее всего, в какой-нибудь другой лаборатории.

Последние девять лет своей жизни я посвятила академической карьере. Янлин была права: как и коллеги, я жила одна, в небольшой, но уютной квартирке, которую снимала недалеко от лаборатории. Мои родители были живы и, к счастью, здоровы, но их дом находился на западном побережье Южного континента, в то время как почти все основные научные центры располагались в районе восточного. Так что когда-то давно мне пришлось перебраться на другой конец материка ради учебы на отделениях химии и биологии (специализация - космическая зоология) в престижном Континентальном университете Нового Парижа. С тех пор навещать семью удавалось два раза в год, в основном во время каникул. За восемь лет, то есть в довольно-таки короткий срок, я закончила бакалавриат, магистратуру по сравнительной психологии и защитила докторскую диссертацию. Затем наступила пора постдока, основная цель какового – приобрести опыт работы за пределами родного университета и написать как можно больше научных статей. И то, и другое впоследствии превращалось в чрезвычайно важные строчки моего резюме. Почти год я проходила практику в городском космозоопарке, а последние три месяца трудилась здесь, в Центре изучения инопланетных животных.

- Чтоб они были здоровы, эти демонстранты! – завуалированно выругался Алекс, едва мы зашли в просторную комнату.

Звери проявляли крайнюю степень беспокойства. Одни слышали то, что творилось снаружи, другие столь острым слухом не обладали, но тонко чувствовали вибрацию либо улавливали наше психологическое состояние. Теперь кто-то ходил из угла в угол по вольеру, кто-то дрожал и нервно попискивал, кто-то ожесточенно скреб когтистыми лапами пол. Каждый выказывал тревогу по-своему.

- Так, всем по вкусности! – распорядилась я, подходя к вольерам.

Их обитатели, почувствовавшие себя спокойнее при нашем появлении, уже успели приблизиться к решеткам и прозрачным дверям, и теперь настойчиво требовали внимания. Просунув руку между прутьями (вопреки правилам техники безопасности), я погладила по мордочкам миенгоподобных обезьян, потом почесала за ушком белого и невероятно пушистого гатобланко с планеты Дуэлла наконец взяла за протянутую лапку длинноклюва (вообще неясно, с какой планеты). Последнее и вовсе вопреки всем распоряжениям. Зверька, во многом напоминающего утконоса, привезли в лабораторию всего несколько недель назад, и к нему полагалось пока только присматриваться. Дескать, никто не знает, на что именно он способен: все-так почти не изученный вид, к тому же умеющий производить электрические заряды. Но ситуация сложилась, мягко говоря, внештатная, и я не собиралась оставлять без поддержки животное, которое за все время проживания в Центре ни разу не проявило агрессии.