Время перемен - Ежов Константин Владимирович - Страница 42

Инока отпустили, и он вновь подошёл ко мне.

— Так сколько ты говоришь, эта цифирь существует.

— От сотворения мира, а может и ранее.

Слегка ущипнул себя. Ничего не изменилось. Ощущение полного сюра не пропало. Я куда попал? Вроде все, так как и было в прошлом, насколько хватает знаний. Или может, нам чего не говорили, и на самом деле всё не так. Получается, они более 7000 лет существуют. Куда Арабы и Индийцы со всеми Майями попали!

На меня глядели с листка вполне узнаваемые цифры от 0 до 9, те, что мы называем арабскими.

Смотри не смотри, а решать чего-то надо.

— Подь сюда. — Подозвал я дьяка и помахал призывно ладонью.

Он же, быстро подбежав, грохнулся на пол и уткнулся лбом в него.

— Слушаюсь Государь!

Вот как тут работать. Эх!

— Да встань ты и возьми свиток. Вот, бери покажи боярам, думу думать будем.

На лавках вдоль стен прошло некоторое оживление, когда подносили свиток к очередному боярину. Но быстро возвращалась маска умного мыслителя. Прямо-таки о России думают!

— Кто у нас против русской цифири?

Такая постановка вопроса зарезала начинавшуюся дискуссию на корню. Кто же будет? Особенностью, буквально всего населения страны, была чуть ли не показная русскость. Это была не показуха, а скорее состояние души. Так здесь во всём. Не русское вызывало отторжение, и считалось скверным. Даже церковь была скорее Русской, чем Православной. Да взять ту же библию, была она своеобразна, отличавшейся в мелочах, от общеупотребительной, но кардинальных мелочах. Собственно, скорее именно это делило страну на две части, Великое Княжество Московское и Великое Княжество Литовское. Сохранение самоидентификации нам дорого обошлось, потому подобное ценили высоко.

— Значит никого против нет? Пиши указ. Ну что Варлаам, доволен? Всё будем русскую цифирь пользовать. Ты лучше расскажи, много ли чего в летописях ещё интересного?

— Не вели казнить! Запамятовал я. Летописей немало, не все кириллицей писаны, надобно переводить. — Проговорил скороговоркой он, пав на пол.

— Заварил ты кашу, вот будешь и расхлёбывать. Станут теперь монастыри архивами. Соберёте все и перепишите во множестве и чтобы во всех были копии чего только не найдёте, а оригиналы, вернёте туда, где взяли. По одной копии и для Кремля сделаете, и тут архив сделаем. Вот печатный двор построим, мы их ещё и напечатаем. Библию напечатаем во множестве и другие книги.

На меня уставились не понимающие лица. Есть ведь летописи, зачем их ещё размножать, а вот при упоминании библии, была видна положительная реакция.

— Теперь Макарий, вернёмся к тебе. Строить будем церковь, чтоб лепоты была неописуемой. Напротив стен Кремля Московского, аккурат промежду Фроловской и Тимофеевской башнями. Двор же Митрополичий с Кремля уберём и поставим в Китай-городе на берегу кремлёвского рва от новой церкви в сторону Водяных ворот. Подберёшь подходящие места и для кремлёвских монастырей.

Пора было заканчивать с нагромождением в Кремле различных дворцов и просто дворов разных князей и бояр. В конце концов, он уже не единственная крепость в городе.

— Будем строить здесь дома для приказов. Дворец для Думы построим около Тимофеевских ворот, вдоль Москвы-реки. Селиться князьям и боярам в Кремле и Китай-городе запрещаю.

Бояре на такое зароптали. Ещё бы, их же от моего тела отрывали. Ничего привыкнут.

— Стены Белого города пора менять. Будем делать из плинфы.

Это предложение в свете новых веяний прошло на ура.

— Ров, вдоль Кремля, оденем в камень, и Пожар покроем им же. Не очень как-то звучит, нужно другое название, не так ли?

На это моё обращение не сразу отреагировали. И в самом деле, какая особо разница.

— Приказов надобно больше. Нужны ещё Челобитный, Морской, Розмысловый и Приказ Великокняжеской Казны. В этих приказах головами будут пока бояре, как и в приказе Большого двора. Пиши указ о создании всех приказов скопом, нечего бумагу марать.

Эта новость вновь оживила бояр. Опять пошли пряники.

Всё это конечно хорошо, но это решения на перспективу. С Казанью же решать нужно было сейчас.

— Отошлите приказ явиться в Москву воеводе князю Воротынскому.

Посмотрим, кто таков и почто его фамилия меня заинтересовала. Потом родилась запоздалая мысль.

— Сколько ему лет-то?

— В возрасте Иван Михайлович уже, — ответил мне мой тезка.

— А у него сыновей случаем нет?

— Есть, как не быть.

— Их тоже вызывайте.

— В Новгород пошлём мы Ивана Михайловича Шуйского. Посмотрим, за кого у него душа болит.

— …суров государь-то. Ему же теперь, чтоб опалу снять стольких примучить нужно, — донеслось до меня.

— С Шуйским пошлём Охранную стражу. Пусть только попробует Русь матушку не любить.

— Собираем войско. Казань воевать будем. Побить, может и не побьем, но пограбить их нужно. С этого года зорить казанцев будем каждую зиму. Они к нам летом, а мы к ним зимой. Холопить их без разбору. Всё, хватит, откормились они там, нам в самый раз. Чтоб до самых Ногайцев ни одной живой души не осталось. Только не так, что недавно, хватит уже заговоров!

Глава 10

На этом Дума закончилась, и я решил малость отдохнуть, но не тут-то было! Борьба за власть начала разгораться. А что вы хотите? Приходится признать, что произошла революция, только об этом никто не догадывается. Да и ругательства такого ещё не придумали. Вроде в своём праве, но пятнадцати лет мне ещё нет, а значит, по завещанию, править должны опекуны. Но те, кто по нему был им уж далече, а иные и вовсе отошли в мир иной. В новые…. Особо желающих не находилось. Вот и наступила парадоксальная ситуация.

Ох и нажились бы юристы, всякие адвокаты и иные сволочи на чем-то подобном, там, в будущем, однако в настоящем этих достижений цивилизации ещё ни одна свинья не родила, и пока, беззакония творили без их помощи. Здесь, все тонкости в прочтении прав решались словом Великого князя. Иногда хватало даже недоумённого взгляда. Нет, закон, конечно, был, однако Президиум Верховного Суда, а так же Конституционный отсутствовали как класс, да и в голову бред об их создании никому не приходил. Так что время ещё моё как бы не наступило, но протестовать вроде уже и не кому.

Пока суд да дело, вот и решил приступить к «небольшой» трапезе. Кто бы мне раньше сказал, что когда стол, и не маленький стол, всего лишь заставлен едой, а не ломится от неё, это так, лёгкий перекус, в глаз бы ему плюнул.

Начнём с самого простого, с чёрной икры. Ладно бы я её ещё ел, или хоть немного в ней ковырялся, так нет, каждый раз по чашке. А логика простая, вдруг государь ножкой взбрыкнёт, а её нет, всё амба! Таисия со свету сживет!

Ей богу, вроде всем рулят мужики, а боятся пуще чёрта её. Бедные беззащитные забитые существа. Как они тут без феминизма то живут, что даже однажды на Думе зашёл разговор, что пора бы со всеми этими женскими безобразиями закончить. Они те без всяких могли и в глаз заехать, да ещё чем потяжелей догнать. Одно слово, правовой беспредел! Не…, ошибся, два!

Кстати, по мне так всё европейское воспитание «моей» матери и заключалось в одном, что властвовала она в открытую. Тяжко боярам пришлось, на работе она, домой придёшь там ещё опасней, жена встречает. Эх, где ж вы кроткие безмолвные существа. Точно, в этом времени таких найти непросто. Да и как иначе, мужики постоянно в войнушку играются, а хозяйство кому вести. Тут особо не помычишь! Нате здрасте, муж на пару дней заскочит, а попробуй, перестройся сразу, вот и перепадает.

Ладно, вернёмся к икре, да к чёрту её, тьфу. Ни там, в будущем её не любил, ни здесь. Гадость, одним словом и чего в ней находят? Однако продолжим. В обязательном джентельменском наборе, солёные грибочки с лучком и под сметанкой, квашеная капустка, солёные огурчики и яблочки мочёные. Прелесть, однако, не всегда до этого дохожу, но бывает в прикуску с птицей или мясом, очень даже оно. Правда, здесь это едой не считается и стоит вместе со специями, соответственно не учувствует в перемене блюд.