Служба без опасности. Последний шанс палача (СИ) - Возный Сергей - Страница 8

- Меня Глеб зовут. Ты, наверное, это… Кристина какая-нибудь?

- Наташа. Я похожа на дочь Пугачевой?

- Не-а. Просто у всех тут имена такие… финдибоберные! Блин, ерунду, наверное, говорю?

- Угадал. Хорошо, что сам это понимаешь – значит, не все потеряно.

- А ты ехидная! – ухмыляется он, и осознает, вдруг важнейшую вещь.

Объект по имени Наташа – чужая здесь!

Не менее чужая, чем сам Глеб!

- Может, это… погуляем?Подышим кислородом, побазарим за любовь. Москву тебе покажу…

Иногда итог беседы ясен сразу. Есть фразы, которые нельзя говорить первой встречной, и есть девушки, которым нельзя говорить определенные фразы.

- Знаешь что?! – глаза ее становятся ледяными, с легким оттенком брезгливости, рука рвется прочь из мужской ладони, но Глеб не отпускает.

- Тихо-тихо-тихо. Я все знаю, можешь не говорить! И Москву можешь не смотреть, но любовь тебе чем не нравится?! Между прочим, это… как его… биохимическая реакция организма, а для реакции кислород нужен! Что ты имеешь против кислорода и химии?!

Подействовало, как ни странно. Взгляд теплеет, ладошка расслабилась, а тут и музыка другая пошла. Второй «медляк» подряд, вопреки всем законам дискотеки! Тягучее что-то, незнакомое, щекочущее душу до самых ее корешков.

- Прелесть! «Порги и Бесс»…

- Чё?

- Это колыбельная, из оперы. Ты не знал?

- Ну, как тебе сказать… давно я чё-то в опере не был!

- Очень плохо, - качает она головой, не принимая шутки. – Еще москвич, называется! Что ж, придется срочно заняться твоим просвещением, если раньше не сбежишь…

***

Проснулся резко, будто кипятком изнутри обдали. Холод по коже, шум крови в ушах. Мышцы сжаты близкой опасностью.

Рядом кто-то есть! Чужой!

СОВЕРШЕННО ЧУЖОЙ!!!

- Глеб…

Его рука стиснула девушку, не давая выдохнуть, правая ищет ружье… не находит…

Кто-то шел прямо к ним – не скрываясь, цокая подковками каблуков, сопя, фыркая. По полу, левее, выше… ПО ПОТОЛКУ?!

Нервы сдали – палец вдавил кнопку, луч фонарика пробил коридор. В стену уперся. В цоканье каблуков (когтей?), нарастающее из тьмы. В никуда!

Кажется, она застонала. Кажется, сам чуть орать не начал. Невидимое приближалось, цокая, дыша хрипло.

- Гле-еб…

ЭТО замерло рядом совсем. Тихое ворчание, кашель, сопение. Цокот – прямо сквозь них, на потолок, прочь.

Боль в пальцах пришла позже – разжал кое-как, выпуская ружье, воздух из груди вышел шумно.

- Что… что это?!

- Сама как думаешь? Вот и я не знаю. В домах и то, говорят, всякое водится, а тут пещеры, миллионы лет!

- Пойдем быстрее, Глеб!

- Да не суетись ты! Раз мы еще здесь, значит, жрет ОНО не людей. Может, вообще акустический эффект – по другой пещере кто-то ходит, а мы слышим!

Храбрился, конечно. Трусом никогда не был, но лучше бы пару медведей встретить, живых, теплых, ПОНЯТНЫХ! Айланы, к примеру, пещер вообще боятся – искренне считают вратами в Нижний Мир, где живым не место. При всем своем миролюбии, готовы перестрелять приезжих археологов, вскрывающих то, что человеку вскрывать не положено, отчего случаются потом землетрясения и прочие напасти. Мы, конечно, люди трезвомыслящие, но, тем не менее… ОНО ВЕДЬ БЫЛО!

- Если слышали оба, значит, еще не рехнулись. А из центра Земли ничего хорошего выйти не может. Нефть разве что. Вверх пойдем, ближе к небу!

Гладко было на бумаге, а ходы уводили все глубже. Тупики, гроты, вода под ногами, лазы, коридоры. Усталость и равнодушие опять, на смену всем страхам.

- Глеб, а вдруг ЭТОТ тоже был человеком: Умер здесь и теперь ходит.

- Дух что ли? Ну, тебе видней, ты у нас ведьма. Боишься?

- Ничего уже не боюсь. Совсем…

***

Духов встретили не скоро. Где-то в центре пути, густого как вакса и черного как сама безысходность. Услышали неясный шум, потом пришел запах, потом…

- Гле-е-еб!!!

Обманула – испугалась-таки! Темнота вокруг взорвалась визгом и клекотом, фонарик мигнул на последнем издыхании.

Духи!!!

Сотни, тысячи! Шелест крыльев, ветер, шлепки!

- Мыши! Динка, это ж мыши!!!

Трудно обрадовать женщину такой новостью – ведьма визжала уже вовсю, нетопыри метались вокруг, хаос полнейший. Хаос жизни, которой не может быть в склепе!!!

- Мыши, дура, живые, летучие! Наружу летят!

Кажется, он плясал. Такие коленца выделывал, что куда там гопаку! Бежал вприпляску, свет гибнущего фонаря не давал упасть, а потом и фонарь стал не нужен. Пещерная ночь затеплилась рассветом, и вскоре солнце резануло по глазам, вынуждая зажмуриться.

Свет, шум реки, воздух вкуснейший!

Счастье!!!

***

Переоценка реальности состоялась позже.

Осознание мысли простой и банальной – умереть можно по-разному!

Если вкратце: обрыв и река. Очередная дырка в скале, откуда не спустишься уже, по причине полной отвесности. Бурная Хотунь со стремниной и валунами, где перемелет тебя как в том блендере.

Без вариантов!

Счастье первых минут сменилось тоской, потом пришла злость. Бесконтрольная, слепая, от которой бьются башкой в стену и решетки грызут. Вместо решеток тут был обрыв, и Дина едва не кинулась туда, перехваченная Глебом уже на краю. Еще чуть позже на смену злости пришло осознание – назад ведь дороги нет. Вообще нет! Опасность видимая, солнечная и красивая, рядом сейчас не стояла с возвращением в катакомбы.

- Плавать умеешь?

- По горным рекам? Сплавлялась как-то на рафте.

- Вот с рафтом нынче проблемы, - сообщил Глеб, сооружая из брючного ремня крепеж для ружья. К руке привязать или движение скует? Патрон вынуть, упрятать поглубже.

- С рафтом – в следующий раз как-нибудь, а сейчас смотри на реку.

- И что?

- Излучину видишь? Бревна, мусор навалены. Нас, при хорошем раскладе, должно вынести как раз туда. Задача минимум – беречь башку от камней, иначе вынесет не полностью. Вопросы есть?

- Нет, - сказала Дина спокойно, и ее синий рюкзак мелькнул над кромкой обрыва – вместе с хозяйкой. Красиво пошла, «ласточкой» будто в бассейне. Глеба, с его ружьем, хватило только на «солдатик». Удар, плеск… здравствуй, в общем, река Хотунь!

[1] Томас Андерс и Дитер Болен – участники группы «Modern Talking», популярной в середине-конце 80-х г.г.

Часть 1. Глава 6

Глава 6

Гонки с препятствиями

…Однажды всё это уже было – совсем давно. Прокаленный июлем лес, стрекот кузнечиков, горький запах срезанной травы. Отец, молодой и сильный расстилает тряпку, мама выкладывает яства, простые, но вкусные до одурения: черный хлеб, вареные яйца, малосольные огурчики. Рассыпчатые клубни картошки пересыпаны укропом, аромат летней сытости дразнит и влечет, но жара сильней. Уйти от зноя, спрыгнуть под глинистый бережок, где вода застоялась в следах коровьих копыт, а зеленые струи реки кажутся плавленым стеклом. Разбег, толчок, удар холода, полумрак. Дна нет. Вверх, к воздуху и свету – а света нет тоже! Холод и мрак тянут вниз водоворотом, ужас дерет легкие… не закричать… держать воздух! Грести!!! Бурые космы водорослей как патлы водяного, путают ноги… отгребать в сторону… еще! Воздух, солнце, лето! Жизнь!!!

Другая жизнь!

Валуны вместо глинистого яра, скользкие стволы на отмели, вперемешку с хворостом. Запах гнилого дерева вместо травы и укропа – аромат возвращения к реальности. Нет ни отца, ни его сильных рук, и никто не нажмет на грудь, заставляя выплюнуть тину. Сам должен! Ты снова здесь и сейчас, отвечаешь за себя и за мокрое тело рядом, почти бессознательное. Ты снова жив и обязан двигаться! Без проблем, запросто, сделаем! Минутку полежим и сразу…

***

Бежать по тайге – удовольствие ниже среднего. Скользкая хвоя и ветки в лицо. Так и хочется ногу сломать или глаз себе выстебнуть… тьфу, тьфу, тьфу! Ладно, пневмония сейчас опаснее – в мокрой насквозь одежке, из ледяных объятий горной реки. Бежать, сушить на себе!