Скины (ЛП) - Уайт Рэт Джеймс - Страница 20

- Да, в некотором роде.

- Это просто не имеет никакого смысла для меня. Убегаете, вредите себе ради удовольствия. Я думаю, тебе стоит перезвонить в колледж и узнать, сможешь ли ты попасть туда прямо сейчас. Жизнь на улице тебе не подходит. Знаешь, твоего друга Ламара подстрелили на днях, там, на авеню. Я слышала, он возится с наркотиками или еще с чем-то.

Мак пожал плечами.

- На самом деле он не был другом. Он был старше меня. Он бил меня все время, когда я был маленьким. Ламар был таким придурком. Когда я вырос, он убегал от меня, как мелкая шпана.

- О-о, не говори так о мертвых людях. Это нехорошо.

- Прости, мама.

- А теперь иди сюда и обними свою маму и поцелуй. Такое чувство, что я не видела тебя несколько дней. Что на этих улицах такого захватывающего, что заставляет тебя гулять всю ночь? В этом городе после двух часов ночи нечего делать.

- Ну, этого достаточно, чтобы не отпускать меня всю ночь.

Мак улыбнулся и подмигнул.

- О, ты просто ужасен. Ты прямо как твой дедушка. Знаешь, папа был настоящим дамским угодником, когда был молодым. Ты получил это честно. Это у тебя в крови.

Мак наклонился и поцеловал мать в щеку, крепко обнимая ее. Всякий раз, когда она говорила о том, что он наследует какие-либо мужские характеристики, это всегда было от его дедушки или прадеда. Она никогда не упоминала его отца. Мак никогда не встречал своего отца и никогда не хотел его увидеть. Он знал, что человек жил где-то по соседству или когда-то жил, но Мак никогда не видел его, а если и видел, то он никогда не знал, кто это был. Его мать приложила большие усилия, чтобы держать “это плохое влияние” от него, и он уважал ее желание. Если она сказала, что ему лучше не знать его, Мак поверил ей. Его мать стала для него обоими родителями, вместо отца.

Мать Мака была высокой женщиной с сильными угловатыми чертами лица, высокими скулами, сильной челюстью и темными пронзительными глазами, которые она приписывала “индийской крови”, как половина черных людей, которых знал Мак. Это было похоже на то, что черные люди не могли выдержать идею быть полностью черными. Они должны были самоутвердиться, добавив что-то еще к их расовому составу, как будто черный недостаточно хорош. Но правда в том, что прабабушка Мака была Семинолом. Он просто не говорил об этом, потому что не хотел звучать, как остальные ненавидящие себя. Насколько он знал, его семья была черной. Этого было достаточно.

- Эй, а где Джонас?

Джонас был парнем его матери, большим, кукурузным белым деревенским парнем почти такого же роста, как Мак и в два раза тяжелее. Он выглядел как отшельник от Мэйберри. Мак работал на Джонаса в его строительной компании. Так его мама познакомилась с парнем. Они сделали самую необычную пару, но он делал его мать счастливой... обычно.

- Он продолжал смотреть в мои кастрюли, пока я готовила. Знаешь, я ненавижу, когда люди заглядывают ко мне в кастрюли, когда я готовлю, и мешают мне. Поэтому я выгнала его из дома.

- Ты выгнала его из дома? Из дома?

- Да!

- И когда он вернется?

- Он не вернется. Я вышвырнула его.

Мак не мог поверить своим ушам.

- Ты имеешь в виду навсегда?

Она кивнула.

- Я сказала ему, чтобы он собрал все свое дерьмо и убрался из моего дома. Да, это так.

- Мама...

Он хотел сказать своей матери, что она должна научиться давать немного, что ей нужно уметь идти на компромисс и опускать некоторые вещи, но он знал, что это не принесло бы никакой пользы. Она была одинока слишком долго, с тех пор, как их бросил отец. Она привыкла управлять домашним хозяйством. Компромисса не было в ее лексиконе.

- ...вы, ребята, разошлись навсегда?

- Разошлись? Мы не расстались. Мы все еще встречаемся. Я просто не могу жить с ним. Он будет здесь завтра.

Мак улыбнулся и покачал головой.

- Я пойду наверх, вздремну, потом немного позанимаюсь.

- Ты голоден? Я знаю, что ты неправильно питаешься. Ты такой худенький. У меня есть жареная курица в холодильнике со вчерашнего вечера. Я могу разогреть ее для тебя?

Мак улыбнулся.

- Тебе не нужно этого делать. Мне нравится холодное. Я просто добавлю немного острого соуса. Ты иди и отдохни. Как прошел рабочий день?

- О, ты знаешь, как это бывает. Эти белые люди пытаются сбить твою бедную мать с ног.

Мак улыбнулся. За исключением скинхедов, Мак никогда не испытывал настоящего расизма. Собственные предрассудки его матери показались ему странными и немного странным противоречием, учитывая Джонаса. По ее мнению, белые люди все еще сговорились держать черных людей. Она считала, что это просто вопрос времени, прежде чем белые девушки, которых Мак иногда приводил домой, начнут называть его ниггером в приступе ярости. Странно, она никогда не думала о Джонасе в таком ключе. Для нее он всегда был исключением, хотя Мак думал, что гораздо более вероятно, что “ниггер” выскользнет изо рта Джонаса, чем от любой из девушек, с которыми он встречался. У человека была тенденция защищать неправильные вещи, такие как расовое профилирование и отказ от программ позитивных действий. Его мать защищала его, говоря, что он просто из другой эпохи. Как “Клан из другой эпохи”? – Подумал Мак. Но он никогда этого не говорил. Он не ненавидел этого парня. Вообще-то Джонас был хорошим парнем. Он был добр к матери, щедр и любвеобилен. Ho в нем было что-то не так. Мак однажды просмотрел коллекцию видеозаписей этого человека и нашел ленту, в которой не было ничего, кроме черного порно и эпизодов “Soul Train”. У мужчины был фетиш, и Мак был уверен, что его фетиш был единственной причиной, по которой он был с мамой. Это было более чем отвратительно. Но его мама была слепа к этому, и она была счастлива, и все, что делало его маму счастливой, было круто для Мака.

Несмотря на ее отношения с Джонасом, мать Мака по-прежнему придерживалась своей собственной воинственной позиции по большинству расовых вопросов. Она была “черной пантерой” в начале семидесятых, и Мак мог вспомнить, как шествовал с ней. Хотя она никогда прямо не говорила об этом, он знал, что она все еще ждет “революции”. Она ожидала, что расовая гражданская война разразится в любую минуту. По-своему, она была столь же невежественна в отношении расы, как и скинхеды. Но, по-своему, она тоже была права. Расовая гражданская война вот-вот должна была произойти, и это, вероятно, произойдет на Южной улице с Маком прямо в центре. Только это было бы не так ясно, как черные против белых. Это были бы расистские жопы с бритыми головами против парней в коже и шипами с ирокезами и техничными прическами.

Мак наклонился и поцеловал мать в лоб.

- Спокойной ночи, мам. Увидимся завтра утром.

Глава 16

Дом Синди, 9:34 вечера

- Уже слишком поздно. Он спит, и я не разбужу его. Ты должен был прийти раньше.

Маленький Дэйви закатил глаза и стиснул зубы. Синди действовала ему на нервы больше, чем любой другой человек на земле. Просто тон ее голоса мог бросить его в ярость. Сдерживание в его характере теперь принимало титанические усилия, но срыв привел бы только к тому, что он отправился бы в тюрьму, где они могли бы даже найти связь с его нападением на педика в прикиде Майкла Джексона. По крайней мере, она получит судебный запрет, и он больше никогда не увидит своего ребенка.

- Прости меня. Мне пришлось сходить в магазин за моего отца, когда я пошел за памперсами.

Синди положила одну руку на бедро и наклонила поджатые губы набок. Она посмотрела на него, как на жука на ветровом стекле.

- Ты мог бы просто дать мне деньги. Я бы купила подгузники.

- Я принес тебе немного денег, но я не дам тебе ни цента, если не увижу своего ребенка.

На короткое мгновение казалось, что она собирается бросить ему вызов, но затем она смягчилась и открыла дверь, чтобы впустить его.

- Он наверху. Я пойду, приведу его. Будь здесь, внизу. Ты не можешь остаться надолго. Мой парень скоро придет. Тебе нечего здесь делать.