Раскаленная пустыня - Полищук Вадим Васильевич "Полищук Вадим" - Страница 35

— Зачем? Разгоним гвардейцев, охрана раненым не понадобиться, не разгоним — она их не спасет.

На этот раз Алексу пришлось выдержать весьма пристальный взгляд штаб-капитана. Наконец, Катасонов, принял решение.

— Хорошо, пусть будет по-вашему, лейтенант. У меня нет другого выхода, кроме как довериться вашему опыту. Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом.

"Даже если и придется, то ненадолго". Эту свою мысль Алекс озвучивать не стал. Наоборот, он тут же развил бурную деятельность. Первым делом, он прервал сбор трофеев, чем его разведчики остались явно недовольны. Кроме оружия у гвардейцев при себе наверняка было немало монет. А серебро, оно и есть серебро, купцы с удовольствием обменяют его на руоссийские деньги.

— Значит так, ничего еще не закончилось. Гохарцы отсюда не уйдут и их еще очень много. Сейчас Шохад найдет, где они собрались, и мы идем туда. Наша задача — разведать подходы и снять посты гвардейцев, если они догадаются их выставить. Все ясно?

— Так точно, господин лейтенант! — ответил за всех Фелонов. — Ну чего встали? Приказ слышали? Оружие и патроны проверить, верблюдов пригнать…

Кстати, сам Алекс вспомнил, что у него самого в кобуре разряженный "гранд". Его перезарядкой он и занялся. В процессе этого занятия, он решил и себе подобрать трофейную винтовку, хоть это и шло вразрез с традициями руоссийской армии, где офицеры должны были управлять действиями подчиненных, а не выполнять обязанности простых стрелков. Но в предстоящем бою каждый ствол будет на счету.

Из груды собранных винтовок лейтенант выбрал почти новую "тартини". Смахнув с казенника песок, Алекс открыл затвор. Тот нехотя открылся, явив солнечному свету толстый слой густой консервационной смазки. Предыдущий владелец оружия даже не удосужился удалить его. Похоже, и из этой винтовки вообще еще ни разу не стреляли, а дисциплина и боеготовность эмирской гвардии высока только по гохарским меркам.

Себе лейтенант выбрал себе другую винтовку, чуть более потертую, зато затвор у нее перемещался без усилий и задержек. Оставалось надеяться, что и о пристрелке бывшего своего оружия убитый гвардеец тоже позаботился. Хотел было прихватить штык, да передумал — носить его вместе с саблей неудобно, а до штыковой схватки в этот раз авось не дойдет.

— Шохад возвращается!

"Быстро он управился, видать, гохарцы недалеко ушли", подумал лейтенант. Так и оказалось.

— Где они?

— Недалеко. Там, — Шохад указал рукой на южное направление, — есть ложбина. По-вашему, отсюда верст пять будет. Там они и собираются.

— Посты они выставили?

— Нет.

— Совсем службы не знают, — пробурчал Ивасов.

Алексу не было дела до того, как поставлена караульная служба в эмирской гвардии, сейчас его волновали совсем другие проблемы.

— Я доложить Катасонову, как вернусь, сразу выступаем.

Саперов лейтенант застал уже в строю. Унтеры подгоняли отстающих солдат, на пятерку верблюдов грузили патронные ящики. Бледный от потери крови штаб-капитан, ожидая доклада о готовности роты, наблюдал за происходящим с мрачной решимостью.

— Мы готовы, господин штаб-капитан!

— Выступайте, рота будет готова к выходу буквально через минуту.

Алекс вскинул руку к козырьку кепи.

— Слушаюсь, господин штаб-капитан!

Правая рука Катасанова автоматически дернулась, чтобы отдать честь, но с половины пути рухнула обратно, лицо ротного командира исказила гримаса боли.

К месту, где собирался противник, незаметно подобраться не удалось. Едва только лейтенант Магу начал взбираться на гребень бархана, откуда должен был открыться вид на противника, как за его спиной вспыхнула перестрелка. С десяток гохарцев, стремившихся присоединиться к основным силам наткнулся на руоссийцев. Хоть встреча и была неожиданной для обеих сторон, солдаты успели открыть огонь первыми.

К тому моменту, когда Алекс успел скинуть с плеча трофейную винтовку и зарядить ее, схватка уже практически завершилась. Уцелевшие гохарцы скрывались за гребнем. Лейтенант торопливо вскинул оружие и выпалил им вслед. Промазал, конечно. На песчаном склоне остались три раненых верблюда и четыре всадника. Пока солдаты добивали и тех, и других, Алекс все-таки добрался до гребня и осторожно выглянул.

Открывшаяся картина ему не понравилась. Гохарцев здесь собралось, несмотря на предыдущие потери, не меньше трех сотен. А еще сколько-то мелких групп бродило по окрестностям. Атаковать надо было, пока все еще не собрались.

Противник явно разделился на две группы. Одна, большая, сумела сохранить некое подобие порядка и дисциплины. Там перевязывали раненых, а командиры вновь собирали свои подразделения. Среди второй группы шло непонятное людское бурление, похоже, это и были кочевники и, если бы у них была вода для обратного перехода, они давно отсюда сбежали. Только опасность безводной пустыни удерживала их на месте.

— И что там?

На гребень бархана выполз любопытствующий Ивасов.

— Хреново все, уж больно их много. Ну, куда вылез?! Пригнись, а то заметят!

То ли их, действительно, заметили, то ли командира гохарцев потревожила короткая перестрелка за ближайшим барханом, но на их глазах полсотни всадников отделились от основной группы и двинулись в их направлении.

Алекс торопливо вставил патрон в казенник и, потянув скобу вверх, закрыл затвор. Ивасов торопливо последовал его примеру.

— В кого?

— Вон, который руками размахивает.

— Понял.

Вообще-то, даже для "тартини" дистанция была великовата, но попробовать стоило. Поймав вражеского командира в прорезь прицела, лейтенант пытался совместить с ним мушку. К счастью, тот сидел на своем верблюде, не трогаясь с места. Задержав дыхание, Алекс потянул спусковой крючок. Винтовка лягнула плеча, пороховой дым закрыл видимость. Алекс поднял к глазам бинокль и шагнул в сторону от дыма. Гохарец все так же сидел на своем верблюде, только теперь смотрел в их сторону. Промахнулся.

В этот момент бабахнула винтовка унтера. Лейтенант различил, как дернулось тело всадника от попадания пули, и он начал сползать с седла. Несколько гохарцев кинулись ему на помощь.

— Бежим!

Пороховой дым с головой выдал стрелков. Вражеский разъезд торопливо погнал своих верблюдов в их направлении.

— Все, уходим!

Лейтенант взлетел в седло между двумя мохнатыми горбами так быстро, как у него ни разу еще не получалось до этого случая. Солдаты не менее стремительно последовали его примеру. Поскольку далеко уходить не предполагалось, руоссийцы сразу погнали верблюдов с максимальной скоростью. Непривычные к таким гонкам верблюды явно были недовольны.

Алекс решил вывести погоню на путь подхода роты и подставить ее под огонь саперов штаб-капитана Катасонова. У солдат явно будет минута-другая чтобы изготовиться к стрельбе. С одной стороны, такой маневр позволял уничтожить врага по частям, когда в каждом бою его численное превосходство не будет таким подавляющим. С другой, терялось преимущество внезапности первого удара.

И тут лейтенанту в голову пришла мысль, от которой на лбу выступил холодный пот. А что, если найдется среди гохарцев хладнокровный командир, который сообразит, что вышедшие за пределы караван-сарая руоссийцы оставили его без прикрытия? Обойти медленно ползущую по песку роту никакого труда не составит, а за стенами осталось два десятка раненых, из которых винтовки в руки может взять, в самом лучшем случае, только половина. А еще, там есть вода, сотни ящиков с патронами и тысячи тюков с продовольствием. Даже, если караван-сарай удастся отбить, то все это может пропасть, достаточно только факел к патронным ящикам поднести.

Впрочем, долго мучиться такими мыслями Алексу не пришлось. За очередным барханом показалась короткая серая змея пехоты, ползущая по их следам. Передние ряды вскинули было винтовки, но опознав своих, опустили их. Лейтенант рванул клапан кобуры и, достав "гранд", выстрелил вверх, давая понять, что за ними гоняться. Его поняли правильно, рота развернулась и ощетинилась штыками.