Голуби — стражи ада (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song" - Страница 11

— Расскажи мне про голубей, — внезапно попросила я. Мне и самой было непонятно, как эта фраза сорвалась с моих губ, словно её промолвил кто-то другой, управлявший в тот момент моим сознанием.

— Давай я расскажу тебе про них, когда мы приедем? — предложила Аня, несколько удивлённая моей просьбой.

— Нет. Нужно сейчас.

— Ну, если ты так просишь…

Но внезапно, уловив мой взгляд, Анна замялась. Казалось, её изумило не только моё весьма неадекватное поведение, но и внешний вид. Может, я и впрямь на некоторое время перевоплотилась в кого-то другого, ни капельки не похожего на себя?

Однако, быстро отойдя, Аня начала свой рассказ:

— Это случилось десять лет назад, когда мне было всего тринадцать. Ко мне в класс пришёл новый мальчик, который, если честно, сразу мне не понравился. Он был таким занудой! — говоря это, Анна забавно поморщилась. — И однажды, когда я шла из магазина, он встретился мне, причём не просто так, а с какой-то гадостью в руках. Оказалось, он убил голубя и собирался что-то сделать с его трупом. Я ничего не поняла, мне стало противно, но, кроме того, ещё и интересно. Сначала одноклассник был против того, чтобы я пошла с ним, однако мне удалось настоять на своём, и ему поневоле пришлось согласиться. Тогда-то я и узнала страшную тайну о мистическом происхождении голубей… В общем, голуби — не просто птицы. Они только кажутся милыми созданиями, которые преспокойно расхаживают по городским площадям, клюют зёрнышки и никому не мешают. На самом деле, страшнее голубей, пожалуй, никого не существует…

Закончить свой рассказ Аня не успела. Неожиданно из коридора послышался отчаянный детский вопль, разнёсшийся по всему поезду. Ребёнок кричал где-то совсем рядом, и, судя по всему, он был серьёзно напуган.

Оставив Анну, я, вновь охваченная тревогой, рывком отворила дверь и выбежала в коридор, в котором уже толпился народ. Узнав, что привлекло их внимание, я замерла, как вкопанная, не в силах даже пошевелиться. Невольный ужас охватил меня, сковав всё тело, а сама я, поддавшаяся внезапному испугу, застыла около окна, неотрывно глядя на то, что за ним творилось.

Поезд по-прежнему мчался по железной дороге, отдаляясь от города, в котором жил Антон. И теперь нас со всех сторон окружал лес, охваченный пламенем. Огненные языки вздымались к потухшему небосводу, пронзая тяжёлый воздух, поглощая беззащитные деревья. Казалось, будто они стремились добраться до небес, и, забрав всё в свой клокочущий круговорот, сжечь дотла и облака, и беспечную лазурь, сокрытую густой пеленой туч. Единственными, кого огонь точно бы не тронул, были… голуби. Нет, не те милые глупые птички, каких мы ежедневно встречаем на городских улицах. Это были поистине страшные создания с горящими красными глазами, уродливыми клювами и исполинскими крыльями, которые то поднимались, то опускались, прорезая клочья дыма, — точь-в-точь как в моём сне.

Люди смотрели на птиц, словно заворожённые. На лицах большинства из них застыли гримасы неподдельного страха, что, в общем-то, было вполне оправдано. Некоторые дети плакали, прося родителей, чтобы те как-то убрали этих чудовищ с дороги. Однако взрослые, которые сами не понимали происходящего, ничего не могли поделать.

А поезд между тем мчался прямо в дымовую завесу. Видимость становилась всё хуже, всепоглощающее пламя окутывало окружающее пространство, превращая его объекты в безжизненные кучки пепла. Казалось, ещё немного — и мы сойдём с рельсов, утонув в этом бушующем океане безумия.

Моё сердце часто билось. Меня не покидало желание рвануть вперёд, побежать, и неважно куда именно. Я паниковала, но, несмотря на это, не двигалась с места. Какой-то внутренний голос заставлял стоять и, следуя его указаниям, я не смела делать какие-либо движения.

Но вот какой-то ребёнок подошёл ко мне и, по-видимому, ни о чём не подозревая, спросил абсолютно спокойным голосом:

— А что это за птицы? Они плохие?

Я, не соображавшая, что ответить на такой вопрос, предпочла просто промолчать. Мне было совершенно безразлично, узнает дитя, что это за твари или нет. Я даже пошевелиться не могла, а уж вести диалог с кем-либо — тем более.

А люди между тем всё прибывали и, взглянув в окно, или кричали от ужаса, или застывали на месте так же, как и я. Никто не понимал, что происходило. Мы словно попали в фильм ужасов, которые я, по причине собственной впечатлительности, не слишком любила.

Поезд разогнался до максимальной скорости. Объекты, окружавшие нас, начали проноситься неимоверно быстро, отчего происходящее стало выглядеть ещё большим безумием.

Но вот поезд сделал резкий поворот, прорвав дымовую завесу. Теперь мы двигались по мосту, воздвигнутому над небольшой речушкой, петлявшей среди незнакомых мне окрестностей. Голубей больше видно не было, как и пламени, чуть не закрутившего всех нас в свой клокочущий круговорот.

Завидев это, многие вздохнули с облегчением. Теперь нашим жизням, наверное, ничего не угрожало, что и радовало, и настораживало одновременно. Ведь голуби могли еще вернуться, и месть их, безусловно, вполне могла оказаться куда более страшной.

Люди начали расходиться, а я осталась стоять на месте, вглядываясь в туманные дали. Несмотря на то, что панический страх уже отступил, на душе у меня было неспокойно.

========== Глава 10. Площадь ==========

До города К мы добрались относительно быстро. К счастью, никаких приключений, подобных тому, какое случилось, когда поезд мчался мимо злополучных лесов, больше не происходило.

Время, остававшееся до прибытия на станцию, я провела в купе, сидя за неудобным столиком и слушая музыку, что играла в наушниках. С Аней мы не разговаривали. Да и она сама, казалось, не особо желала вступать в диалог, так как о чём-то усердно думала, видимо, строя какие-то планы.

И вот, по прошествии нескольких часов, уже начали показываться хорошо знакомые окрестности, в которых я сразу же узнала родной город. Вот только теперь он выглядел не таким, как тогда, когда я его покинула. Что-то на его территории определённо изменилось, и это было заметно даже невооружённым глазом.

Преодолев ещё некоторое расстояние, поезд остановился — мы наконец-то прибыли. Люди стали выходить из тесных купе, чтобы полюбоваться на тех отважных храбрецов, решившихся самолично отправиться в логово врага.

Странные взгляды, которыми нас одаривали прочие пассажиры, мне определённо не нравились. Я вообще не любила, когда на меня кто-то косился исподлобья, а тем более так, словно я совершила какое-то ужасное преступление, даже хуже тех, какими забавлялись птицы.

В то время как мы потихоньку выдвигались из тесного коридора поезда, люди, высунувшиеся из купе, с опаской переводили свои взоры то на нас, то на окна, словно пытаясь обнаружить что-то или кого-то. Я бы тоже присоединилась к ним, если бы не прибыла на свою станцию. А так приходилось ждать, пытаясь бороться с жутким интересом, охватывавшим меня всё сильнее.

И вот мы покинули поезд. Перед глазами предстали не понаслышке известные мне платформы, на которых обычно, оживлённо переговариваясь, толпились люди. Однако сейчас они подозрительно пустовали. Не было ни взрослых, проклинавших рабочие будни, ни студентов, радовавшихся началу каникул, ни школьников, ни стариков — просто никого. Несомненно, это выглядело очень странно. Только взглянув на всё это, я ощутила, как по моему телу пробежали неприятные мурашки.

Стояло раннее утро. Небо, покрытое густой пеленой туч, казалось неестественно тёмным. Лишь в некоторых местах виднелись бледные световые полосы, тянувшиеся к линии горизонта. Даже звёзды не догорали — только чуть заметный рожок месяца, спрятавшийся за раскидистыми ветвями деревьев, словно защищавшихся от неведомого врага, тускнел, постепенно утопая в безбрежном океане туч.

От этого зрелища мне стало не по себе. Тело пробрала неприятная дрожь, и на некоторое время у меня возникло глупое желание вернуться к Антону, чтобы не встретиться лицом к лицу с этими гадкими птицами. Но уже было поздно, да и маме грозила неминуемая опасность, так что останавливаться не следовало.