Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song" - Страница 47

— Я так долго искал себе жену… — неожиданно со сладостью в голосе произнёс зомби. И после этих слов одна его рука остервенело обхватила Кэт за талию, а другая скользнула к шее, принявшись стремительно сжимать ее беззащитное горло.

Кэт снова попыталась отшатнуться, разомкнуть эти поистине гадкие «объятия» — глупо, неосторожно. Потому что своим резким движением лишь невольно укрепила хватку цепких вражеских пальцев.

Всю её изнутри снова охватил сковывающий холод, включающий в себя и страх, и отвращение, и шокирующее изумление от внезапной фразы противника. Но она не должна была сдаваться, хотя какой-то ее предательской части очень хотелось это сделать.

Впрочем, сдаться, умереть от рук твари и стать такой же мерзкой, разложившейся как снаружи, так и изнутри, не видящей в незнакомцах никого, кроме жертв, — это было явно не самой лучшей идеей, которая только могла прийти в голову. Более того, это звучало как откровенный бред, нездоровый, безумный. И потому гораздо более логичным решением выглядела упорная борьба за жизнь, несмотря на усиливающуюся досадную беззащитность. А голос, что твердил Кэт, будто никакого выхода нет, в корне ошибался.

— Я нашёл жену. Жену! Я убью тебя, и ты станешь моей женой, — перед глазами Кэт сверкнул серебряный кинжал, украшенный кровавым камнем на древке.

Однако появление кинжала вовсе не стало для Кэт фатальным моментом — наоборот, она нашла в нем ход к спасению, внезапный, мимолётный. Чтобы достать оружие, зомби вынужден был отпустить одну руку, а следовательно, этим ослабить свою хватку. И выбрал он ту, что держала жертву за талию.

Кэт не могла не воспользоваться столь удачным моментом. Сделав неожиданный рывок, она сдавленным голосом произнесла заклинание, заставившее противника на несколько секунд обмякнуть и пластом повалиться на землю. Пока враг падал, Кэт поспешно разжала его расслабившиеся ладони, окончательно избавившись от омерзительного создания.

Кинжал также выпал из руки мертвеца, глухо ударившись о кладбищенскую землю. Кэт сначала хотела его поднять, уже даже наклонилась, почти взялась за древко, но резко передумала, осознав, что он самый обычный, не наделённый сверхъестественными свойствами. Поэтому в битве с зомби он бы ей вряд ли помог. Хотя бы потому, что все они уже были мертвыми, а значит, простое орудие не могло убить их второй раз или даже причинить им значительный вред, как и привычные магам заклинания.

Мысленно покорив себя за попусту потраченные секунды, которые в процессе битвы имели немалое значение, Кэт обернулась. Принялась взглядом искать Эдмунда, упорно, сосредоточенно. Но совсем недолго, потому что, увидев кое-что иное, сразу же оставила эту затею.

Под всплеск очередной волны изумления, всколыхнувшейся где-то внутри, Кристаленс стала свидетелем… торжества? Трудно было понять, торжество это, или, наоборот, некое трагичное событие — но почему-то в голове Кэт сразу закрутилась навязчивая мысль, что эта чья-то свадьба. Не особо пышная, плохо организованная и при этом чрезмерно шумная. И, пожалуй, довольно бессмысленная. Для этих существ, истинные жизни которых уже давно затерялись где-то далеко в прошлом.

Возможный жених, наряженный в длинные чёрные одежды, дополненные скромной мантией с редкими геометрическими узорами, тихо стоял около своей могилы под навесом из высохших трухлявых веток, украшенных живыми цветами. А со всех сторон его окружала гомонящая мёртвая толпа, каждый участник которой, как заметила Кэт, зачем-то сжимал в своих ладонях выцветшие позолоченные кубки. При этом словно что-то требуя. Вряд ли питья: среди зомби было много бывших магов, которые даже и при жизни не знали ни настоящей мучительной жажды, ни трепетного желания вкусить изысканные напитки. Но в чем же нуждались тогда? И в чем все-таки был смысл этого события, непонятного, фееричного и противоречивого по своему существу?

Между тем жених — если он таковым являлся — стоял одиноко, без невесты, лишь в окружении многочисленных могил. И даже несмотря на полностью омертвевшие грубые черты, в его лице можно было уловить тень печали — причём не горестной, угнетающей, а… растерянной? Как будто он чего-то упрямо и терпеливо ждал, но никак не мог дождаться.

Может, он пришёл на собственную свадьбу, но своенравная невеста так и не явилась, оставив суженого в одиночестве, среди наспех устроенной церемониальной обстановки и толпы разъяренных гостей, жаждущих начала торжества?

А может, перед ней творилась вовсе и не свадьба? Кэт просто подумала о женитьбе лишь потому, что ее чрезмерно шокировали слова прошлого противника? Это невозможно было разумно объяснить, не провзаимодействовав ближе с участниками торжества. Но последнее в их случае стало бы крайней глупостью.

Однако вид равномерно движущихся кубков и одинокого мертвеца, робко стоящего в окружении символов, знаменующих собой начало и неотвратимый конец совместной жизни, не мог не завораживать. Разум подсказывал Кэт, что наблюдать за ними, как она делала в тот момент, — откровенно бредовая идея. Но зачарованный взгляд не мог оторваться, упорно продолжая смотреть за творящимся действом.

Кэт опомнилась лишь тогда, когда почувствовала на своих руках чьи-то холодные, склизкие, упругие пальцы, — неожиданно. Вздрогнув, она первым делом попыталась вырваться из хватки очередного противника. Но этот враг, кажется, оказался ещё более продвинутым, чем предыдущий — скорее всего, бывшим магом: он явно знал, как волшебники применяют свои способности, поэтому сразу уверенно сжал Кэт именно так, чтобы она не смогла осуществить заклинание при всем желании. Если только не обладала высоким навыкам или талантом — вроде того, что был у Мавена Ворнетта или у Сэвартов. Но она таковым не обладала, хотя владела магией весьма достойно — однако не настолько, чтобы не пользоваться руками.

Кэт принялась мысленно корить себя за глупость, которую совершила, оставшись столбом стоять на месте и бездумно наблюдать за таинственным торжеством. Возможно, это все было устроено специально, чтобы маги попали в ловушку. И Кристаленс в неё угодила, так просто, наивно и бездейственно… Просто попалась, как муха в паутину, даже не сделав никаких предположений! Однако исправлять что-то было уже поздно.

Зомби затолкнул свою жертву под нелепый аляповатый навес из веток и цветов и… отпустил. Оставив рядом с виновником торжества.

Новый враг сразу же воодушевленно схватил Кэт за руку. И толпа гостей буквально взорвалась аплодисментами, бурными, безудержными, принявшись при этом биться друг с другом кубками. Разумеется, они подняли жуткий грохот — похожий на тот, что обычно стоит на пышных и весёлых праздничных церемониях, знаменующих начало чего-то нового и прекрасного.

А взгляд пустых глазниц бездушным кинжалом пронзил Кэт, уязвимую, беззащитную. Она попыталась обездвижить зомби с помощью магии, но попросту не успела закончить заклинание. Враг явно сразу уловил ее намерение и незамедлительно схватил свою жертву настолько крепко, что ее кисти хрустнули, а по рукам побежала сдавливающая волна боли.

Кристаленс принялась судорожно выискивать малейшие спасительные нити, которые могли тянуться сквозь это поистине прогнившее место, витать в удушливо тяжёлом воздухе. Но тщетно, совершенно тщетно, потому что ей не попалось ни одной. Потому что, скорее всего, их и вовсе больше не было.

Тем временем одна из гостей подобралась к Кэт и обхватила своими ладонями ее беззащитную шею.

— Не бойся. Это будет не больно, — прошептал свистящий женский голос. И ему аккомпанировала дружная волна оваций, которыми отчего-то безудержно взрывалась толпа.

— Молодая волшебница! Это прекрасно. Моё сердце так долго ждало тебя. А ты сама пришла ко мне, сама подаришь мне счастье. А знаешь, я уже забыл, что такое счастье… Мама, давай быстрее! Мне ведь не нужна живая жена.

Кажется, Кэт угадала: они и вправду играли свадьбу, абсурдную, бессмысленную. Вот только радости это открытие не принесло никакой — только усилило всепроникающий внутренний холод тревоги и отвращения. Как минимум потому, что уж кем-кем, а женой трупа, пусть и ожившего, Кэт становиться как-то не хотелось.