Дракон не спит никогда - Кук Глен Чарльз - Страница 38

Идем к Звездной Базе. К дому. Здесь слишком много одиночества, неуверенности. Джо не хватало семейной близости отделения и взвода, уверенности, когда знаешь, кто ты, что ты и где ты. А без окаменелости командной иерархии с ее недостатком юмора и человечности Джо вполне обходилась.

В мире творились странные вещи. Непонятные, дикие, интересные. Когда Джо родилась, вселенная была совсем не такая.

Родилась? Женщина, которую она уже не помнит, носила ее в своем теле. Там, в мирах, еще это делают? Джо не могла вспомнить, когда последний раз видела беременную женщину.

Там, в мирах, у них нет бессмертия. Это не разрешено. Может появиться кто-нибудь слишком сильный.

А это место было преддверием ада. Здесь встречались и танцевали тени безумия. Джо страшно хотела отсюда выбраться.

Когда-то, давным-давно, она жила на поверхности планеты, была ребенком, который мог поднять глаза и увидеть открытое небо… Да что это с ней такое?

А, черт. Место это такое, что мурашки бегут по коже. И этот проклятый призрак «Траяна-4» все время мелет языком и не собирается заткнуться, пока не высадит их на Звездной Базе. Изливается, как сумасшедший старый отшельник, который тридцать лет людей не видел.

Мама-паучиха съела деток и плачет от одиночества.

60

Блаженный еще раз прочел доклад, отодвинул его от себя, покачал головой, придвинул снова и посмотрел на остальных.

– Ты что думаешь, Кейбл?

– Маловероятно. Но соответствует фактам.

– Бунт на корабле? Убийство легата Канона и почти всех его людей?

– Как сказано в докладе, убит случайно. И легат был инкогнито.

– Так бывает, – сказал Найо. – Особенно если они хотят что-то вынюхать.

– Поэтому, быть может, их и убили, – предположила Тина. – Потому что они что-то узнали.

– Этот тревеллер вообще с самого схода с Паутины вел себя странно, – заметил Кейбл. – Идентифицировал себя как тревеллер Дома Ханса «Истинный церемониал».

– А Блиггер говорит, что это не так? – спросил Блаженный. – На основе тех жалких данных, что у него есть?

Ролан Блиггер был начальником гарнизона Канона М. Шрилики. Почетная отставка. Но он относился к свой должности серьезно.

– Его записи по кораблям – седая древность. Но там отмечен один тревеллер Ханса «Истинный церемониал». Он пропал на Паутине пятьдесят три года назад. И еще он говорит, что маркировка этого корабля – один из трех Домов: Свелдров, Пиюгов или Волгодон.

– Краденый корабль? Это значит – пираты.

– Тогда это объясняет отсутствие интереса к расследованию.

Блаженный стал грызть ноготь. Чем-то это дело дурно пахло. И кажется, может свалиться ему на голову.

– Так что у нас есть? Биоробот и два чужака. Зачем легат таскал их с собой?

Тина рассмеялась.

– Биоробот – само собой понятно. Затем же, зачем ты таскаешь меня.

– Ты в самом деле думаешь, что она умеет готовить, Тина? – спросил Найо.

Шайк улыбнулся. Похлопал по одной из трех голограмм.

– Вот это – ментальная штука. Псионическая, точнее. И сильная. Удобно, если надо кого-то укротить.

– А второй? Жуткая уродина. И вид злобный.

– Блиггер говорит, что это квайский воин.

– Это что еще за черт?

– Историю надо знать, Найо, – заметил Блаженный.

– Я посмотрел, – сказал Кейбл. – Они вывели их давным-давно для борьбы со Стражами. Весь вид подвергся генной инженерии. Воины квая быстрее и беспощаднее любого человека. Если бы я был легат Канона и отправился что-нибудь опасное вынюхивать, я бы вполне мог взять подобного типа прикрывать себе спину.

– Интересная выстраивается картина, – задумчиво сказал Блаженный. – Я им не верю, но хочу посмотреть поближе. Приведите их.

– Я взял на себя смелость их привести, когда поговорил с Блиггером. Они ждут. Я нюхом чую, что с этого дела может быть польза.

Ожидая беседы, Панцирь признал:

– Может быть, я слишком густо заварил.

– Наверное, этот тревеллер в сильном подозрении.

Это уж точно. Фальшивую идентичность они предъявили не по вынуждению Янтарной Души. Об этом Панциря спрашивали многократно. Но он знал только, что взошел на борт тревеллера, который должен был быть «Грегором забытым». Проезд заказал лорд Стрейт. Не его, Панциря, дело знать зачем. Он телохранитель.

Стрейта он выбрал потому, что это было имя, которое Миднайт было легко запомнить и говорить о нем бесконечно – Панцирь только надеялся, что не слишком много.

Если он удержит их внимание на себе достаточно долго, они потеряют интерес. Тогда – в Нижний Город, а там исчезнуть и построить план бегства до того, как придет «Джемина-7».

Высокий молодой человек пригласил их в кабинет. Панцирь оценил его с одного взгляда. Убийца. Вдвойне опасный, поскольку сочетает в себе незаурядный ум с совестью паука. Имеет с собой не меньше трех единиц оружия.

Он встал и пошел за пригласившим. Миднайт знала, что говорить будет он, если только к ней не обратятся прямо. Янтарная Душа не могла бы молчать, даже если бы захотела.

В кабинете было еще трое, все моложе убийцы. Лидер был виден сразу, даже если бы не окопался за огромным столом с информационным центром. Панцирь сразу отметил его жесткость и ум, несмотря на молодость.

Сидевший за столом спросил:

– Говорить будешь ты?

– Ага.

Панцирь понизил голос до нижнего порога человеческой слышимости. От примеси инфразвуков людям было неприятно.

– Имя?

– Салли Монтегрин.

Это было имя известного на весь Канон конферансье.

– Что?

– На дурацкий вопрос получаешь дурацкий ответ, деточка. Оно перед тобой. И следующий ответ там тоже есть. И после него который. Все вопросы задавали пять раз четырнадцать разных хмырей. И проверили на трех разных компьютерах. Так что хватит дурака валять.

Он достал мальчишку. Наверное, ему никто никогда не возражал.

– Ты знаешь, с кем говоришь?

– А какая мне разница? С пацаном, который считает себя важным, потому что в своем Доме большая шишка. А для Канона он – тьфу.

– Я могу сделать твою жизнь очень неприятной.

– Не сделаешь хуже, чем есть – сидеть здесь у вселенной в заднице и отвечать на вопросы пятнадцатилетнего сопляка, вообразившего, что он важная птица.

Миднайт коснулась его плеча, предупреждая, чтобы он не пересолил.

А девушка рассмеялась.

– А в самом деле у вселенной в заднице, Блаженный.

Мальчик полыхнул на нее раздраженным взглядом. Она фыркнула. Мальчик вернулся к Панцирю.

– Может быть, ты и прав. Если твои ответы – сплетение лжи, я вряд ли тебя поймаю с ходу. Так что же мне с вами делать?

– Не будучи человеком, я не очень понимаю, почему ты должен что-нибудь с нами делать. Но человек, у которого есть власть, всегда считает, что должен вмешаться. Что бы сделал квай? Игнорировал бы нас начисто, решив, что возиться с нами – никак не его работа. Если он не винтик бюрократии. Тогда он отправил бы нас на Капиталу Примагению, чтобы с нами разбирались президенты.

– Большинство администраторов-людей тоже с этим согласились бы.

– Но ты не собираешься этого делать, поскольку думаешь, что можешь нас как-то использовать.

Лицо мальчика заледенело. Он шевельнул пальцем. Казалось, Панцирь только чуть качнулся в сторону и ступил шаг назад. Громила пролетел мимо него и с изумлением растянулся на полу. Поднимаясь в сидячее положение, он никакой враждебности не проявлял.

– Этого хватит, Блаженный.

– Эксперимент, – сказал мальчик Панцирю.

– Если бы я решил, что ты серьезно, все вы были бы сейчас мертвы.

Юные глаза остекленели, когда в юных ушах послышалось эхо шелеста крыльев смерти.

– Ты произвел впечатление, квай, – сказал этот мальчик, Блаженный. – Серьезно, ты знаешь, кто я?

– Кто ты – нет. Слыхал, что этот мир принадлежит Трегессерам.

– Я – Блаженный Трегессер. Мой дед – Симон Трегессер.