Стая (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 72

Они находились в полутемной большой комнате – спальне харцессы. Во всем чувствовались незыблемые предпочтения хозяйки. Пол устлан мягкими белоснежными коврами с высоким пушистым ворсом. Стены оклеены дорогой тканью с ручной росписью золотыми красками. На них расцветали янтарные цветы и блестящие золочеными клювиками птахи радовались сверкающим лучикам солнца. Свет едва проникал сквозь тяжелые ламбрекены, в большом количестве развешанные на окнах. На памяти Чилвы Миген никогда раньше не стремилась так тщательно завешивать окна. Казалось, хозяйка боялась, что стекла могут замерзнуть, как новорожденные котята, и попыталась максимально их укутать. Занавеси в избытке украшали и саму комнату, и огромную высокую кровать. Чилва неодобрительно покачала головой. Как же жизнь запугала молодую женщину, что она так тщательно все скрывает за ширмами.

Перед началом разговора Миген тщательно осмотрела все двери, окна, даже потрясла каждую занавесочку: лишние уши тут были совсем ни к чему. Служанка с удивлением наблюдала за ее действиями – кто же осмелится подслушивать под дверьми харцессы, но та проигнорировала вопросительный взгляд верной подруги. Никакая предосторожность не помешает. Убедившись, что все спокойно, харцесса почти упала на небольшую кушетку с резной спинкой.

– Так ты вышла за Алодлора? – тихо уточнил Чилва.

– Конечно, – пожала плечами Миген, расправляя складки бархатного платья цвета спелой вишни по поверхности звериной шкуры, укрывающей жесткую кушетку. – По закону он унаследовал замок. А я успела привыкнуть к роли хозяйки… – Она растерянно кашлянула и поправилась: – То есть, мне было так плохо! А Алодлор был рядом, каждый день клялся мне в любви. Пойми, мне никто никогда не заменит Сориана. Так какая разница, за кого выходить? Не возвращаться же на север. Алодлор хотя бы казался безобидным…

– Казался? – осторожно переспросила подруга. Ей показалось, что за этими словами стоит боль. У нее самой сердце буквально сжалось от сострадания к хозяйке. Уж Чилва-то знала, каким может быть новый харц, если чего-то захотел.

– Казался, – жестко усмехнулась харцесса, впиваясь длинными ногтями в шкуру. – Но я его не виню, он просто мужчина… Влюбленный мужчина, как он утверждал. А я ведь добровольно стала его женой. И вообще, с моей стороны было глупо думать, что он будет блюсти мою невинность в память о брате. Но принимать его каждую ночь оказалось выше моих сил. Поэтому я уехала. Сказалась больной и поехала к кузине в Пролен. В то время Алор еще отпускал меня иногда. Ведь как раз тогда и начались его странные мигрени…

Миген замялась. Можно ли довериться Чилве? Придворные, слуги, подданные… узнай кто о видениях харцессы, пойдут нежелательные слухи. Но ей было так необходимо выговориться! Конечно, можно было бы поговорить с Лаем, но пугать мальчика не хотелось. Когда-то Чилва была единственной подругой молодой иноземной харцессе и не раз подтверждала свою преданность на деле. Но что она подумает, когда узнает, что ее госпожа на самом деле была вполне счастлива в объятиях Алодлора?.. До тех пор, пока однажды не заметила странности в его поведении. Он мог быть нежным и ласковым, а мог за одно мгновение стать неоправданно жесток и ревнив, проявить насилие. В эти моменты она замечала странное облако над головой харца. Именно это и напугало настолько, что харцесса решилась бежать. Вот только далеко уйти женщине не удалось.

– Мигрени? – Чилва постаралась тактично прервать затянувшееся молчание госпожи.

– Да, – рассеянно подтвердила Миген и пытливо покосилась на служанку. – Болезнь полностью изменила харца, превратив в страшного деспота. Только на свежем воздухе он чувствовал себя лучше. Может, поэтому так полюбил охоту.

На лице Чилвы она прочла сомнение. Служанка мучительно пыталась решиться сказать госпоже правду об Алодлоре. Ей так хотелось крикнуть, что тот всегда был чудовищем и болезнь тут ни при чем. Миген же отнесла недоверие бывшей подруги на свой счет. Она поникла. Харцессе так хотелось внимания и сочувствия…

– Я уехала потому, что… – Харцесса помедлила и опустила глаза. – Я думала, так будет проще покончить со всем этим, – решительно закончила она.

Чилва побледнела. Решительность госпожи опасна! После такого потрясения, она вполне способна покончить с собой. Сейчас бывшая служанка была готова впиться в горло лицемерному ублюдку. Он посмел касаться тела харцессы! И это после всего, что сделал…

Миген поспешила спрятать довольную улыбку. Вздохнула и сложила ладони вместе.

– Но случилось что-то, что дало мне силы для жизни…

– Лай? – догадавшись, тихо уточнила Чилва. – Ты узнала, что беременна?

Харцесса снова вздохнула, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Славный тихий городок Пролен. Она хотела бежать от жестокости мужа, потому что не знала, как вернуть его любовь. Миген решила, что его недовольство появилось вместе с незаконнорожденным сыном харца, – после страшной ночи она никак не могла забеременеть, – и испугалась, что Алодлор попытается убить бесплодную жену. Но один день перевернул всю жизнь. Город тогда напоминал разворошенный муравейник. Везде стража, много странных людей в черных одеждах. Они отбирали детей у матерей. Крики, слезы… Её карета с трудом пробиралась по запруженным народом улицам…

Погрузившись в воспоминания, Миген не заметила, как тихонько отошел в сторону тяжелый ковер на стене. Чилва же, словно завороженная, следила, как из темного прохода, один за другим, появляются воины стаи. Именно этим потайным ходом совсем недавно привел ее саму посланец харцессы.

Верный горбун поспешил в главную башню сразу же, как исчез наследник. Девушка, как две капли воды похожая на его любимую хозяйку! Харцесса, едва выслушав слугу, тут же отправила горбуна к камню с тайной запиской. В тот же вечер, заливаясь слезами, Чилва рассказывала, как девочку и ее саму приютили у себя добрые люди.

И теперь, обрадованная, она ожидала увидеть Коту, но за воинами стаи вышел незнакомый молодой парень с жесткой складкой, залегшей между бровей, да абсолютно седыми волосами. Горбун скользнул в сторону хозяйки и легонько тронул хрупкое плечико. Миген очнулась от раздумий.

– Лай, – тихо ахнула она. – Что с тобой произошло?

Потом заметила мужчин, суровый вид которых заставил сердечко затрепетать от страха. Юноша же только усмехнулся.

– Произошло столько, что и за несколько дней все не расскажешь! Да и стоит ли… – медленно промолвил он и, переглянувшись с одним из воинов, жестко спросил: – Где харц?

Миген вздрогнула и беспокойно оглянулась на горбуна, уродливой тенью притулившегося за креслом харцессы.

– Собирается на охоту, – тихо ответил тот. – Думаю, будет отсутствовать до самой ночи.

– Как всегда, – мрачно буркнул Лай. – Видимо, на меня охотиться надоело. Или решил отпраздновать. Возможно, колдун уже доложил нанимателю о смерти наследников. Меня локки бросил умирать на пустынном плато Борх, а Коту… мою неожиданно появившуюся сестру! – Голос юноши звенел от боли, а Миген, прижав ладонь ко рту, бледнела с каждым словом. – Может быть, прикончил где-то в другом месте.

Харцесса вскочила и, вскрикнув, завалилась набок. Солдес подскочил как раз вовремя. Он бережно подхватил обмякшее тело, перенес и осторожно уложил Миген на мягкую кровать.

– Лай, – Врадес недовольно покачал головой. – Тебе что – мало трупов?

Юноша сглотнул комок в горле и медленно подошел к матери. Осторожно взял в руки маленькую холодную ладошку, совсем, как у Коты. Упал на колени и прижался к ней лбом.

– Мама, прости. Я не хотел…

– Хотел, – Солдес пристально посмотрел на юношу. – Хватит винить мать во всем, что происходит в твоей жизни. Благодаря ей, твоя жизнь хотя бы состоялась. Уже есть за что быть благодарным до конца дней.

Миген застонала и повернула голову. Огромные темные глаза увлажнились. Харцесса слабо прошептала:

– Где моя девочка? Она жива?

Лай опустил глаза, ощущая себя виноватым.

– Я не знаю, – кусая губы, проронил он. – Не знаю, жива ли она. И понятия не имею – где она находится. Но я все бы отдал, чтобы узнать это!