Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 148

«Как будто нам и так врагов мало», - думал Лесков.

- Если ты еще раз посмеешь влиять на Нефертари, ты лишишься руки! – Дмитрий не сразу понял, что обращаются к нему.

«Черт, неужели всё-таки заметила...» - промелькнуло в мыслях, но в этот раз мужчина решил всё отрицать.

- Не понимаю, о чем ты, - сухо произнес он.

- Зато я понимаю, - Акана резко остановилась. – Мне надоело, что ты постоянно мне врешь. Наверное, я тебя расстрою, сказав, что Ин-теп делает меня сильнее, и я могу слышать мысли тех, кто меня окружает. Пока что урывками, но постепенно я смогу воспринимать всё.

С этими словами девушка приблизилась к мужчине и ласково погладила его по щеке.

- Будь осторожнее, Дми-три. Если бы Косэй заметил, что ты сделал, мы бы уже с тобой не разговаривали. Он не предупреждает, перед тем, как убить. Не предупреждает и Нефертари. К счастью для тебя, они не знают о твоих способностях. Пока что.

Ей понравилась тревога, промелькнувшая в его глазах. Видимо, только сейчас он понял, что всё все еще жив лишь потому, что Акана его не выдала. Даже, когда Нефертари заговорила про лекаря, которого собиралась расцеловать, она предпочла перевести тему и поскорее уйти.

- Тогда, наверное, я должен... сказать тебе спасибо.

Эти слова дались ему крайне тяжело. В первую очередь потому, что Дмитрий ненавидел быть кому-то обязанным, предпочитая все оборачивать таким образом, чтобы обязанными оставались именно ему. Эти неуклюжие слова благодарности заставили Акану едва заметно улыбнуться...

Эрик Фостер очнулся, когда нечто прохладное в очередной раз скользнуло по его ногам. Первое, что он почувствовал, был холод, обрушившийся на него так неожиданно, что по коже побежали мурашки. Затем он понял, что лежит на песке, а вода легкими волнами то и дело касается его ног. Оглядевшись по сторонам, Фостер понял, что находится на берегу реки, в том самом месте, куда он ходил вместе с рабыней в свой единственный «свободный» вечер. Голова была настолько тяжелой, что Эрику показалось, что он несколько раундов держался против Майка Тайсона, после чего вылетел с ринга прямо на берег Нила. И сейчас ни черта не мог понять. На своей шее он обнаружил медальон с изображением скарабея, тот самый, который он должен был вынести из Главного Храма. В тот же миг Эрик вспомнил о болезни, поразившей обитателей пирамиды, и быстро осмотрел свое тело, с облегчением замечая, что ничего на его коже нет. Не было и укуса скорпиона. Фостеру уже начинало казаться, что, быть может, все, что случилось в пирамиде, это было своего рода защитной иллюзией. Или как тогда объяснить тот факт, что никаких следов произошедшего на его теле нет. Сидя на песке, Эрик растерянно потер лицо, пытаясь прийти в себя и собраться с мыслями. Он помнил момент, когда одна из стен разрушилась, и его вынесло потоком... куда-то. Неужто это было подводное течение, и пока Фостер был без сознания, его преспокойно несла на своих волнах река.

«Повезло, что хоть никакой крокодил не повстречался!» - подумал Эрик, поднимаясь на ноги. Он заметно ослабел после своего отвратительного приключения, но холод заставил его собраться силами и направиться в сторону дома Имандеса. Этот путь показался ему чудовищно длинным, и наемник невольно сравнивал, с какой легкостью проделал его в тот раз, прогуливаясь с рабыней. На миг Фостер заподозрил, что болезнь всё еще в его организме. То, что зараза поразила его тело, не могло присниться. Эрик был в сознании и четко помнил мертвецов, валявшихся в подземельях. Если бы он только знал, где находится эльф, то бросился бы к нему вымаливать у него «отпевание». Ильнес хоть и был гордым, но не выглядел последней скотиной, которая откажет в помощи умирающему. На этом Эрик обычно и выезжал.

Приближаясь к городу, Фостер применил свои способности делаться незначительным и добрался до дома Имандеса, совершенно не привлекая внимания. Оракул ждал его в главном зале. Он встревоженно мерил шагами комнату, и когда Эрик внезапно появился подле него, вздрогнул от неожиданности. Фостер молча протянул старику украшение, и глаза оракула алчно блеснули.

- Как же я удачно тебя купил! – воскликнул он.

- Я болен, да? – внезапно перебил его Эрик. Ему хотелось верить, что организм дракона помог справиться ему с болезнью, вот только усталость чертовски пугала его. Оракул пристально посмотрел на него, а затем раздраженно произнес:

- Глупый раб, почему ты должен быть болен? Я не вижу яда в твоем теле, иначе давно бы заразился сам. Думаешь, я не знаю, что происходит в Главном Храме?

- Могли бы и мне сказать, - зло произнес Фостер.

- У меня было видение, что ты исцелишься самостоятельно. Теперь иди, мой мальчик, поешь, отдохни. Ты сотворил великое дело, и я щедро награжу тебя.

Эрик с опаской наблюдал за тем, как жадно оракул сжимает в руке заветный медальон. Наемник подозревал, что от этой безделушки ничего хорошего ждать не придется, однако он надеялся, что Имандесу она понадобилась для того, чтобы расквитаться с каким-нибудь обидчиком еще со старых времен. Например, с оракулом Дмитрия или Ингемара.

Не желая больше испытывать судьбу, Фостер поклонился и направился в свою комнату. Рабы уже спали на соломенных тюфяках, и Эрик брезгливо поморщился, чувствуя зловонный запах их тел. Сам он был мокрым насквозь, поэтому Фостер переоделся в свой дорогой костюм и наконец почувствовал, что начинает согреваться. Вскоре он уснул, вот только ощущение того, что он не спит, не покидало мужчину. Ему снились шакалы. Огромные каменные статуи, на шеях которых висели золотые цепи с драгоценными камнями. Один из шакалов опустил голову и посмотрел на него, а затем в глубине своего сознания Эрик услышал слово: «Дар!»

Наемник не знал, что под этим подразумевается, но он помнил, что, когда он протянул медальон, шакал вновь повторил сказанное. Этот зверь больше не казался Эрику каменным изваянием. Грудь существа вздымалась, глаза блестели, мышцы напряглись, словно тварь готовилась к прыжку. Тогда Эрик поднял с земли острый камень и, совершенно не осознавая своих действий, глубоко рассек им свою ладонь. Он резал свою руку до тех пор, пока на ладони не появилось достаточно крови, после чего поднялся и провел ладонью по вздымающейся груди зверя. В тот же миг Эрик проснулся. Он сел на соломенном тюфяке, чувствуя, как по его лицу катится пот. Дыхание вырывалось из груди, словно мужчина никак не мог надышаться. Повинуясь внезапному порыву, он посмотрел на свою ладонь и судорожно сглотнул. Кожа была практически полностью покрыта малахитово-зелеными пластинами чешуи. Эрик не помнил, чтобы видел эту рану, когда он находился на берегу реки. Неужели он навредил себе во сне?

Нервный озноб сотрясал его тело, и Фостер беспомощно опустился на свою уродливую постель, все еще глядя на свою руку. Но как? Когда это могло произойти? Если он поранил себя во сне, то чем? Никакого оружия, никаких осколков и острых камней здесь не было, а под ногтями крови не наблюдалось, как и не ощущалась во рту.

«Надо найти эльфа. Если заплесневелый хер не солгал, завтра я раздобуду свободу, и тогда могу ходить, где хочу. Пусть остроухий разъяснит мне, с чего меня так глючит.»

Фостер долго еще не мог заснуть, и только, когда первые лучи рассвета окрасили верхушки пирамид, Эрик провалился в тревожный сон.

XIII

Ночная трапеза

После ухода Аканы и ее раба, Нефертари тоже изъявила желание возвратиться домой. Жестом поманив за собой Рейвена, она улыбнулась на прощание Косэю и ласково произнесла:

- Не калечь ее слишком сильно. Ты же сам сказал, красивая вещь.

С этими словами она многозначительно посмотрела на Лилит, которая выглядела настолько измученной, что, казалось, вот-вот потеряет сознание. Когда Рейвен поравнялся с графиней, направляясь к выходу, девушка попыталась слабо улыбнуться, но прошептать друг другу что-то обнадеживающее, они так и не посмели. Лилит ощущала на себе тяжелый взгляд Косэя и теперь уже сомневалась, что ее новый хозяин окажется лучше прежнего. Гнев оракула графиня спровоцировала сама, но этот господин казался ей непредсказуемым, словно бешеная собака. Когда Рейвен скрылся, Лилит перевела взгляд на Ингемара, чувствуя его безграничную поддержку. Капитан хотел приблизиться к ней, взять за руки и хоть немного успокоить, но этот красноволосый человек, а так же его слуги по-прежнему находились здесь. Ингемар раздраженно дернул плечом, когда Сфинкс коснулся его, желая увести прочь.