Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 136

Лилит не сразу заметила, как в зале появился Нахти. Он возник у входа прямо из воздуха, и теперь его слепые белые глаза пристально смотрели на графиню. Оракул выглядел совершенно спокойным, вот только он всегда вел себя так прежде чем убить того, кто его разочаровал. На лице старика даже появлялось что-то вроде сострадания.

- Ты. Потеряла. Силу.

Его тихий, можно даже сказать, успокаивающий голос заставил Лилит вздрогнуть. Она затравленно посмотрела на безобразного старика, боясь даже представить, что он теперь с ней сделает. Затем взгляд графини скользнул по лицам рабынь, замечая на них неприкрытую радость. Они скалились, как гиены вокруг умирающей львицы, к которой еще несколько часов назад боялись подступиться. Злость, зависть и страх смешивались в одну невыносимую массу, и Лилит опустилась на пол, не в силах больше устоять на ногах.

- Я рад, что ты достаточно умна, чтобы понять, как сильно меня разочаровала, - тихо произнес Нахти. В тот же миг его глаза вспыхнули белым огнем, отчего воздух в храме стал прореженным, словно высоко в горах. В тот же миг Лилит прижала руку к груди, чувствуя, что начинает задыхаться. Она приоткрыла губы, жадно хватая воздух, но удушье все стремительнее захватывало ее легкие. Панический страх отразился в ее глазах. Нет, только не так! Она не могла умереть вот так, не в силах даже защититься.

- Как интересно вы тут живете! – это громкое восклицание заставило оракула отвлечься и тем самым позволило Лилит сделать спасительный вдох. Сейчас она походила на русалку, выброшенную на берег. Ее грудь высоко вздымалась, лицо было иссиня-бледным, а на шее проступили узоры вен.

- И что же это вас так разгневало, Создатель? – снова этот насмешливый голос, который показался Лилит до боли знакомым. Отдышавшись, она осторожно подняла глаза на того, кто сейчас поравнялся с оракулом и с любопытством смотрел на нее. Это был тот самый красноволосый мужчина, в озере которого она имела неосторожность искупаться. Он весело ухмылялся, глядя на Лилит, словно видел перед собой что-то очень забавное.

- Я заплатил за нее высокую цену, а она не стоила даже шкуры старого осла, - мрачно произнес Нахти. – Что ты здесь делаешь, Косэй? Разве я приглашал тебя сегодня?

- А я здесь для того, чтобы лично посмотреть на свою каменную женщину. – усмехнулся мужчина. - Ваш раб передал мне, будто бы она готова, и чтобы я перегонял вам два десятка быков. Вот только, если меня не подводит память, в последний раз я видел не камень, а зловонную грязь, и что-то мне подсказывает, что с тех пор особо ничего не изменилось.

- Ты смеешь подозревать оракула во лжи? – прогремел Нахти, но красноволосый лишь весело осклабился.

- Я хочу заранее увидеть то, что покупаю. Не вижу в этом ничего оскорбительного. Я всегда смотрю на дерево и кожу, прежде чем покупать эти материалы, так почему мне нельзя посмотреть на своего воина?

- Посмотришь ты на своего воина, - усмехнулся Нахти. – Ее как раз готовят к тому, чтобы отвезти в твой дом. Единственное, ты должен вернуть мне раба, который будет рядом с ней. Им нужно быть вместе до следующего утра, чтобы процесс завершился. Не разъединяй их руки.

- А что будет, если разъединю? – полюбопытствовал Косэй.

- Она расколется на куски. Я так думаю. Ее кожа прочна, но неизвестно, что у нее внутри.

- Кстати, о коже... Вы уже точно решили убить эту вещь? – Лилит почувствовала, что начинает злиться, когда ее назвали вещью, да еще и указали на нее пальцем, словно на какое-то животное.

- Да. Я даже перепродавать не хочу эту грязь – слишком много чести!

- Может, все же перепродадите? Мне, например...

Красноволосый вновь ухмыльнулся, бросив насмешливый взгляд на Лилит. Он едва не рассмеялся, глядя на то, как графиня пытается подняться. В какой-то миг ведьма уже собиралась было смириться со своей участью, но то, что ее пожелал купить кто-то другой, придало ей надежды. Теперь, когда Косэй находился так близко, Лилит могла по-настоящему рассмотреть его. Этот мужчина был удивительно высок для египтянина, его кожа была смуглой, а красные волосы казались неестественно-яркими. Его тело не обладало мускулатурой великого воина, отчего графиня предположила, что он является представителем здешней аристократии. Одет он был в какие-то белые ткани, но довольно небрежно, отчего Лилит уже начала сомневаться в своем первом суждении. Волосы этого мужчины доставали до поясницы, но при этом были совершенно неаккуратно стянуты тремя золотыми скобками в хвост. В тех местах, где находились крепления, волосы торчали во все стороны, отчего графиня поняла, что этот человек явно обходится без помощи слуг и делает себе «прическу» самостоятельно.

Нахти всё еще молчал, обдумывая заманчивое предложение. Наглая девка заслуживала лишь смерти, но это означало, что выплаченные за нее деньги пропадут вместе с ней. Вложение получалось абсолютно бессмысленным, но еще соблазнительнее для оракула была мысль о том, что Косэй подарит этой девке куда более страшную смерть, нежели от удушья.

- У нее красивая кожа, - продолжал Косэй. – А вы ведь знаете, Создатель, что красивая кожа – моя слабость.

Лилит почувствовала некоторую неловкость. Теперь она уже сомневалась, что покупатель сильно лучше самого продавца. Наверняка, этот тип под своим бесстыжим комплиментом подразумевает различные непристойности, и графиня в ужасе подумала, что, не обладая силами, она даже не сумеет защититься. Быть может, капитан был прав, говоря о том, что есть что-то гораздо унизительнее мытья полов.

«Я отдам ему все свои украшения, и он не станет прикасаться ко мне. В прошлый раз ведь не прикоснулся» - успокаивала себя графиня.

- Только потому, что мне нравятся твои работы, - ответил старик. – Я возьму за нее еще десять быков.

- Недавно вы не хотели давать за нее даже шкуры старого осла, - Косэю явно не понравилась цена, и это чертовски уязвило самолюбие графини. Неужели этот невоспитанный человек купит ее, словно какую-то бездушную вещь, при этом еще и торгуясь, точно на рынке.

В итоге торги состоялись. Косэй смог сбить цену до семи быков, и Нахти неохотно согласился. Затем оракул отдал приказ рабам, и спустя какое-то время в зал внесли Ингемара и каменную статую красивой молодой женщины. Лилит в растерянности смотрела на изможденного капитана, чья рука крепко сжимала руку статуи. Эристель что-то упоминал о том, что капита спас кому-то жизнь, но, Господи, не такой же ценой. Он сам был едва жив!

Ларсен, казалось, не замечал графини. Он был настолько измучен, что не видел никого вокруг себя. Ему безумно хотелось спать. Разговоры, доносившиеся до него со стороны, уже были ему откровенно безразличны. Его и подопытную куда-то уносили. Он чувствовал, как его кладут на какую-то повозку, и солома покалывает его кожу. Затем телега тронулась. На улице было жарко, солнце пекло, словно в преисподней, и лицо капитана мигом покрылось испариной. Но камень подле него по-прежнему оставался прохладным. Казалось, даже солнечные лучи не могли прогреть его основательно.

- Идем, вещь! – услышала Лилит резкий голос своего нового хозяина. От неожиданности она вздрогнула и попыталась было отстраниться от стены, как пошатнулась и едва не упала. Боже, почему она была настолько слаба именно сейчас? Почему должна подвергаться таким унижениям?

Тогда красноволосый прикрикнул на Лилит еще раз.

- Живее! Я не буду повторять сотню раз!

Графиня бросила на него горящий взгляд, но физическая слабость была сильнее ее злости.

- Она даже на ногах не держится, - в голосе Нахти отчетливо слышалось отвращение. Тогда Косэй грубо выругался и направился к Лилит. В какой-то миг графине показалось, что он сейчас ударит ее, и девушка зажмурилась. Но вместо этого новоиспеченный хозяин грубо подхватил ее на руки и быстрым шагом направился вон из храма. Беспомощность этой девки страшно бесила его, но ждать, пока она доползет до его дома, он не хотел. Впервые столь рыцарский жест, который воспевался во всех романах, показался Лилит неприятным. Ее схватили, словно какой-то неодушевленный предмет, грубо и собственнически, отчего графиня почувствовала себя униженной.