Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 134

- Почему ты разговариваешь с ним, Щенок? – обрушилась Нефертари на своего раба. Тот бросил взгляд на Рейвена и быстро произнес.

- Потому что он со мной разговаривал!

Харт покосился на Аризена, несколько недоумевая с его аргументов.

- Запрета на слова не было, поэтому ты не можешь ругать нас за разговор, - ответил Рейвен. Его глаза окрасились медным, ясно давая понять, что он зол настолько, что не в состоянии этого скрыть. В этот миг он буквально ненавидел эту женщину.

- Я могу делать всё, что захочу, вещь! – в гневе воскликнула египтянка. – Аризен, приведи Алоли. Мне он начинает надоедать...

- Так, так, так, какие мы свирепые! – раздался ироничный женский голос, и Нефертари резко обернулась, желая выяснить, кто смеет вмешиваться, когда она собирается проучить своих рабов. В тот же миг губы египтянки тронула улыбка.

- Акана! – воскликнула она и быстро направилась навстречу той, кто сейчас стояла у ворот в сопровождении двух своих рабов. Обе египтянки крепко обнялись.

– Неужели ты поправилась? - Нефертари ласково погладила подругу по щеке, а затем снова прижала к себе. – Я молилась за тебя богам, милая! И боги услышали. Ты все-таки справилась со своим недугом.

Затем Нефертари бросила мимолетный взгляд на двоих спутников Аканы, которые стояли поодаль, и радостно воскликнула:

- А у меня тоже белая вещь. Иди сюда, ты же еще не видела! – с этими словами египтянка схватила подругу за руку и потащила ее к Рейвену, после чего указала на него пальцем и довольно улыбнулась. Но Харта куда больше интересовала не незнакомая госпожа, а ее спутник. Увидев Дмитрия, он кивнул ему в знак приветствия, и тот ответил таким же кивком. Оба переглядывались, надеясь, что им удастся обмолвиться хоть парой слов и узнать о судьбе своих спутников. Рейвен стал первым после Ильнеса, кого встретил Лесков, и он уже знал, что американец жив. Однако, увидев его на цепи, понял, что дела обстоят не так хорошо. В свою очередь, Рейвен не мог не ужаснуться состоянию Лескова. Щетина, изможденный вид, какая-то тряпка вместо костюма за нецензурную сумму денег.

- Эти белые вещи очень много о себе мнят, - пожаловалась Нефертари. – Чем белее, тем наглее себя ведут. Видимо, считают, что из-за их цвета кожи им ничего не сделается.

- Знаю я одного, кто как раз-таки сделает с ними всё именно из-за цвета кожи, - мрачно усмехнулась Акана. – Интересно, если отправить их на денек-другой к Косэю, может, они станут более покладистыми. Мой Дми-Три отказывается есть, пить и вести себя так, как я захочу.

- С каких это пор появился тот, кто тебе в чем-то отказывает? – Нефертари с любопытством посмотрела на того, кого назвали Дми-Три.

- Потому что он сам внушает другим свою волю. Это и есть его способность.

- Ах, теперь я понимаю, почему во время торгов его хотели купить все. Господа прознали о его способности. А мне никто не сказал. Я бы тогда сама его прикупила. Хотя куда мне... С этим бы справиться.

Акана усмехнулась.

- Я могу помочь... Я ведь тоже умею убеждать, - с этими словами она хотела было приблизиться к Рейвену, но Нефертари остановила ее. Почему-то ей не понравилось это предложение подруги. Она не хотела, чтобы кто-то усмирил ее раба раньше, чем то сделает она. Из дома как раз вышла Алоли с несчастным Аризеном, но Нефертари лениво отмахнулась от них, сказав, что потом накажет провинившихся. Обе госпожи направились к водоему со священными водами, где захотели освежиться, а Дмитрия и Рейвена оставили вдвоем. Оказавшись наедине, они успели переброситься парой фраз и к общей досаде выяснить, что ни тот, ни другой не знают, что происходит с Эриком, Лилит и Ингемаром. Харт вкратце пересказал историю своих злоключений, Дмитрий сухо поделился своими.

Полицейский не сразу заметил, как Дмитрий смотрит ему через плечо. Его глаза на миг окрасились медным, и спустя несколько минут рабыня, которая хотела было подслушать их разговор, принесла им кувшин с водой. Рейвен позволил русскому напиться первому, да и размер емкости был достаточно велик, чтобы хватило на двоих. После оба опустились на траву, обсуждая загадочный колодец Гора, который в итоге оказался всего лишь очередным чудовищем. Затем их разговор переключился на арену, на луны, на проклятье. Разговор с Лесковым сейчас казался Рейвену какой-то отдушиной. Сейчас их вражда ушла на второй план, и обоих куда больше интересовало, как выбраться из этого проклятого места...

Утро одного из представителей великого эльфийского народа началось с падения чего-то липкого и мокрого прямо ему на грудь. Ильнес резко сел на постели и брезгливо смахнул с себя ярко-синюю слизь, которая шлепнулась на пол и замерла, словно решила прикинуться дохлой. Несколько секунд эльф ошарашенно смотрел на неведомое существо, пытаясь понять, представляет ли оно опасность, но после вчерашней встречи с Клитием, Ильнес готов был подозревать даже муравьев. В тот момент, когда эльф потянулся за каменной статуей богини Бастэт, чтобы обрушить ее на странную субстанцию, дверь резко распахнулась, и в комнату заглянула уже знакомая Ильнесу девица со странным именем Роса.

- Послушай, а ты не видел... – начала было она, как вдруг заметила то, что она искала, лежащим посреди комнаты на полу. Затем ее взгляд скользнул по руке эльфа, которая уверенно сжимала голову Бастэт и уже приподнимала фигурку над поверхностью стола.

- Даже думать забудь! – произнесла девушка, угадав, что замыслил остроухий. – Я не для того билась над ним тридцать девять дней, чтобы ты раздавил его! Откуда в тебе столько кровожадности, помощник? Вчера ты пробудил «охотника», который едва не убил тебя и всех обитателей Комнаты Истины, а сегодня решил раздавить невинное создание, чья задача заключается в том, чтобы отпугивать насекомых. Или тебе нравится, когда по ночам тебя кусают разные крылатые...

- Откуда мне знать, что эта штуковина предназначена для того, чтобы отгонять комаров! - Ильнес нахмурился, но все-таки поставил фигурку божества обратно и приблизился к своей гостье. – И вообще-то, неплохо бы научиться держать своих питомцев при себе, а так же быть вежливее и хоть иногда здороваться. Для разнообразия. Я даже покажу пример: здравствуй, Роса! Как спалось?

Бесцеремонность этой девушки несколько рассердила эльфа. Его народ никогда не позволяет себе подобного панибратства. Разве что смертельная опасность заставит их ворваться в комнату к спящему, даже не заботясь о том, что этот самый спящий может быть неодет.

- Это тебе спалось, а я спасала комнату Истины от того разгрома, что ты там устроил, - усмехнулась девушка. – И что это за церемонии такие? Ты что, фараоном себя возомнил? Такой же раб, как и все.

- Я никогда не был и не буду рабом, Роса, - спокойно ответил Ильнес. – Мой народ скорее сложит голову, нежели подчинится.

- Теперь понятно, почему почти все твои собратья уже либо высечены, либо сидят в подземельях, либо отправлены на опыты. Упрямые высокомерные выскочки, что с вас возьмешь.

В тот же миг Ильнес переменился в лице.

- Они – не мой народ! Я – эльф, а они – люди!

- Ты белый, они тоже белые. Какая разница! Если тебя уколоть, разве не потечет кровь? Что в вас, эльфах, такого особенного, кроме жажды убийства.

- В нас нет жажды убийства!!! – Ильнес хоть и боролся со своими эмоциями, пытаясь говорить сдержанно и возвышенно, как его учили, но заявление Росы в миг перечеркнуло все его спокойствие. – Мой народ – самый миролюбивый. Мы никогда не нападем первыми. И то чудовище в комнате Истины я пробудил лишь потому, что хотел помочь Клитию. Он страдал от жажды! А это... синее... я посчитал очередным чудищем в вашем безумном городе! И мои спутники – не эльфы. И никоим образом к ним не относятся.

В тот же миг Ильнес прервался, желая перевести дух, а затем чуть тише произнес:

- Ты что-то знаешь о них?

- Знаю, - девушка скептично оглядела эльфа. – Змей наказан за попытку побега, Мудрец-танцор создает воинов для арены, черную женщину высекли и заперли в подземельях за непослушание, Дми-Три отказывается от еды и воды. Один лишь Низам ведет себя покорно, за что его наградили именем, одеждой и женщиной.