Заложница (ЛП) - Мартин Анника - Страница 60

Этот человек тоже нападёт на Стоуна? Скольким мужчинам он сможет противостоять?

В комнате раздаётся громкий и внезапный взрыв, от чего я инстинктивно вжимаю голову в плечи и затыкаю уши руками.

Это был не взрыв, а выстрел. Кто-то стрелял?

Моя кровь стынет в венах при мысли, что кто-то мог выстрелить в Стоуна.

Но нет, мои глаза цепляются за него в центре комнаты, стоящего бок о бок со своими братьями, как будто всего минуту назад они не сражались друг с другом.

— Какого хрена? — выкрикивает Грейсон.

В комнату входит девушка с красивыми шоколадными волосами и очками на переносице. У неё прекрасные точёные черты лица, отчего она походит на куклу. На ней надеты красные штаны для йоги и розово-серая футболка, но самое удивительное — это блестящий пистолет в ее тонкой руке.

Она прицеливается им в мужчин со словами:

— Никому не двигаться. Даже не вздумайте.

Что она делает здесь? Она одна из них? Стоун упоминал только о братьях.

— У тебя серьёзные проблемы, — рявкает Грейсон.

В ее глазах появляется озорной блеск, но то, как она держит пистолет, говорит о том, что она не шутит. Все остаются на своих местах, когда девушка подходит ближе ко мне.

— Отдай мне пистолет, Эбби, — говорит Грейсон. В его тоне слышен намёк на близость, отчего я думаю, что они вместе. Является ли тогда она угрозой для Стоуна? Я никого тут не знаю и чертовски сильно запуталась, но, может, она на моей стороне? Стоп, на нашей стороне.

Теперь у меня и у Стоуна есть своя сторона.

— Это не твоё дело, Эбби, — говорит Стоун.

— Ты в порядке? — У меня занимает какое-то время, чтобы понять, что эта женщина, Эбби, разговаривает со мной.

— Я в порядке, — говорю я дрожащим хриплым голосом.

Эбби поворачивается обратно к парням.

— Не круто, Эббс, — говорит Грейсон.

— О, я дико извиняюсь, а избивать друг друга это круто? Круто?

— Она знает, где спрятаны дети, — ни с того ни с сего говорит Грейсон.

Эбби застывает на месте от его слов, выглядя при этом задумчиво. Она поворачивается обратно ко мне:

— Ты знаешь, где спрятаны мальчики?

— Нет! Я не знаю, где они! — отвечаю я быстро.

Эбби хмурится:

— Она говорит, что не знает.

— Но она знает, кто такой Смотритель, — на этот раз говорит Нокс.

— Это правда? — Эбби опять обращается ко мне.

— Наверное, но полиция уже разбирается с этим, — отвечаю я. — Я дала им все необходимые доказательства.

— Ты должна назвать им имя, — говорит Эбби мягким голосом.

Я качаю головой.

— Это кто-то близкий тебе? — голос Эбби мягок. — Брат? Отец?

Я бросаю взгляд на Стоуна, видя, как в его голове все части пазла встают на места.

— Самосуд — это не решение, — умоляю я всех. — Убийство не решит проблемы. Пусть полиция разберётся с этим.

Эбби стонет.

Блондин настораживается, прислушиваясь к какому-то звуку. Я ничего не слышу, поскольку у меня до сих пор звенит в ушах из-за выстрела. Стоун поворачивается к двери.

Там кто-то стоит.

Я в ужасе задыхаюсь.

Это мой отец. Его глаза налиты кровью и мечутся между всеми присутствующими, голова откинута назад, а рука неестественно вывернута назад, так как его за неё удерживает кто-то сильнее и крупнее.

— Посмотрите, кого я нашёл на улице, — говорит мужчина, волосы которого выбриты до чёрного короткого ёжика.

— Папочка, — шепчу я.

— Отпустите ее. Вам нужен я, не она, — говорит мой отец.

— Не трогайте его, — кричу я.

Я вижу, как Стоун складывает два плюс два, или же он уже все понял после невинного вопроса Эбби. Отец или брат. Кто-то близкий мне настолько, что я готова была умереть за него. Смотритель.

— У вас есть я, — говорит папа. — Отпустите ее.

Стоун выходит вперёд.

— Смотритель. — Не зная его, можно подумать, что его голос звучит повседневным, однако я улавливаю стальной холод.

— Да, это я Смотритель.

Гробовая тишина повисает в комнате, пока все вокруг замирают. Моя грудь дрожит от страха.

Папа смотрит мне в глаза:

— Ты в порядке?

— Да, все хорошо, — я перевожу умоляющий взгляд на Стоуна. — Не трогай его. Ты обещал.

— Я сказал, что не причиню боль тебе. — Стоун не смотрит на меня, сфокусировав свой взгляд на папе. — Ты привёл копов?

— Нет.

— Он один, — говорит мужчина, который привёл его сюда. — Периметр чист, камеры никого не засекли.

— Как ты нашёл нас? — спрашивает Стоун ледяным голосом.

Отец кивком головы указывает на мою сумку:

— Я прикрепил к сумке Брук маячок.

Не знаю почему, но я не удивлена. Мне стоило ожидать этого, но скорее от детектива Ривера, чем от отца.

— Что ж. Мы долго ждали встречи с тобой, — говорит Стоун. — На самом деле годы, пока сидели взаперти. Но для тебя это не сюрприз, не так ли? Ты и так знал обо всем.

— Я не знал, — решительно заявляет отец с бледным лицом. — Не тогда, когда это происходило, клянусь. Я узнал обо всем позже.

Блондин тянется вперёд, и пока парень, пришедший сюда вместе с папой, выворачивает ему руки, бьёт со всей силы отцу в лицо, придерживая его за рубашку. Папа отлетает назад к стене.

Я кричу со всей силы.

Грейсон подходит, так же нанося удары. Нокс кружит поблизости, пока Стоун застывает на месте с яростным выражением лица. Я вижу, что его мысли витают далеко отсюда.

Я беспомощно смотрю то на Стоуна, то на Эбби.

— Сделайте что-нибудь!

— Я… — девушка качает головой в замешательстве. Она помешала парням причинять боль друг другу, но не собирается помогать мне и останавливать их от избиения моего отца.

— Он же сказал, что не знал! Стоун! — я молю его сквозь слезы. — Он же мой отец!

Стоун шумно выдыхает.

— Черт, — он молниеносным движением вырывает из рук Эбби пистолет и выстреливает им в потрескавшийся потолок.

От очередного выстрела мои барабанные перепонки взрываются болью. Гипсокартон падает сверху, оседая на плечах собравшихся белым снегом. Несмотря на творящийся хаос, все, как ни странно, замирают на месте.

— Достаточно, — говорит Стоун.

Нокс встаёт прямо перед Стоуном, не заботясь о пистолете между ними:

— Это Смотритель. Он обязан умереть.

Папа полулежит на полу. Он смотрит мне в глаза, пока кровь стекает по его избитому лицу. Его губы снова и снова бесшумно повторяют одно и то же слово: «прости».

— Пожалуйста, — молю я сквозь рыдания, — это мой папа.

— Он сказал, что не знал правду, — говорит Стоун, обращаясь ко всем сразу.

— С каких это пор тебе есть дело до этого? — взрывается парень с черным ёжиком на голове. — Он отвернулся, не потрудившись поинтересоваться, что происходит в тех домах. Он признался, что узнал обо всем позже, так почему же те мрази не оказались в тюрьме? Оу, конечно, потому что все эти ублюдки заодно. Этот парень должен заплатить.

— Если он хочет умереть быстро, ему лучше бы рассказать нам правду о том, где сейчас удерживают мальчиков.

Стоун заслоняет своим телом отца, поворачиваясь лицом ко всем:

— Только попробуй, и я перережу тебе глотку, — каждое его слова наполнено неоспоримой уверенностью.

Комната в очередной раз погружается в тишину. Все парни выглядят потрясёнными, если не возмущёнными.

Стоуна превосходят численностью, но в его руке пистолет. Кто же выиграет? Я чувствую, что победителей не будет, ведь каждый человек в этой комнате потерпит поражение, если один брат навредит другому.

— Какого хера ты творишь, Стоун? — спрашивает его Нокс.

Стоун смотрит на меня. Ярость и решительность на его лице превращают его в прекрасную ненастоящую скульптуру, отчего я отчаянно желаю снова увидеть мужчину, с которым потеряла девственность.

Но я улавливаю что-то новое в его взгляде. Что-то изменилось в нем.

— Те ублюдки издевались и запугивали нас как животных, — говорит он всем, — но мы не животные. К черту все.

— Это точно, мы не они, но... — отзывается Нокс.