Черная кошка для генерала. Книга первая (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 15

 Тем временем младший брат вдохновенно врал про то, что в лесу водится страшный дикий леший, который заманивает детей в лес и водит их кругами, пока те не умрут от усталости.

«А может, и не врет. Если демоны существуют, почему бы и лешим не быть», – хмыкнула про себя Лара. Но воспоминание о Дамиане и его поступке с ней отдалось в душе острой болью, и Лара постаралась целиком сосредоточиться только на мальчишках и еде.

– Это не страшно, – снисходительно молвил старший, – это ты мамины истории пересказываешь. Она специально их рассказывает, чтоб мы без взрослых в лес не ходили.

– Ты в леших не веришь? – спросил младший брат и посмотрел на старшего как на величайшего авторитета по вопросам лесной нежити.

– Верю, вестимо дело. Тут и спору нет, что лешие в лесу обитают. Только чего их бояться-то? Чтоб не потеряться – иди всегда на солнце и к селу выйдешь. А если солнца нет – иди туда, куда муравейник у дерева повернут, и все, – важно пояснил старший мальчик. – Самая опасная тварь в лесу – это не леший, а... лешехвост, вот!

– Какой еще лешехвост? – засомневался младший. – Выдумываешь!

– Ничего не выдумываю! Его Илька видел, и Анритка видела тоже. Лешехвост, он такой... весь черный, покрупнее кошки, одет в жуткие лохмотья, а из-под лохмотьев черный хвост торчит. Голова – как горшок глиняный, а воет так зловеще, что помереть со страху можно.

– А лешехвоста приручить можно? Если я ему понравлюсь, например? – с серьезным видом спросил младший.

– Лучше молись, чтоб ты ему НЕ понравился, – зловещим шепотом проскрежетал старший. – Они не приручаются, они людей ЕДЯТ!

– Ой! – младший стал испуганно озираться вокруг. – Прям целиком едят?

Старший с превосходством посмотрел на младшего:

– Конечно, целиком. А ты думал, надкусят и выплюнут? Они под воду маленьких детей затаскивают и съедают там, понял?

Младший поежился и оробело посмотрел на речку:

– А лешехвосты где водятся?

– К воде поближе, сам понимать должен! Они же добычу вначале топят, а потом уже заглатывают ее потихоньку-потихоньку: сперва ноги, потом туловище, потом...

Младший всхлипнул от ужаса и взмолился:

– Хватит, хватит! Врешь ты все про лешехвоста, нет таких зверей!

Старший брат с умным видом стал доказывать, что лешехвосты в их краях кишмя кишат и все про них знают, а младший дрожал и озирался. Лара пристально следила за большим узлом. На берегу мальчики поставили оба узелка на траву под куст и пошли к реке:  платками цветастыми махать – родных на обед звать.

Лара оперативненько шмыгнула под куст и впилась зубами в повязанный на теплом горшке шерстяной платок. Покуда мальчики звали отца и деда, платок развязался. Пока Лара катала горшок по земле, пытаясь выдернуть зубами деревянную затычку, которую нехорошая хозяйка засунула в широкое горлышко, этот шерстяной платок рвался и обматывался уже вокруг Лары, но она не обращала внимания. Затычка со скрипом вылезла из горшка, и Лара с упоением сунула нос внутрь: там действительно было мясо с картошкой. И все бы хорошо, но кошачья голова в горшок не влезала, а вытряхивать свой обед на землю не хотелось...

Лара обхватила горшок передними лапками, покрепче уперлась задними лапками в землю и протиснула-таки голову в горшок. Гип-гип, ура! Вкусно!

– Чавк-чавк, – доносилось теперь из горшка. (Лариса Васильевна была девушкой воспитанной, но кошки есть не чавкая не могут в принципе.)

Лара была очень голодной, так что еда закончилась быстро. Тревожась, как бы ее не застигли на месте преступления, Лара дернула голову из горшка, намереваясь «смыться» по-быстрому, но голова застряла накрепко...

Братья, стоявшие на берегу реки, увидели, что лодка отца направилась к берегу, и двинулись к узелкам, чтоб разложить обед по глиняным тарелкам. Куст, под которым они оставили горшки и утварь, подозрительно раскачивался.

– Там кто-то сидит, – перепугано прошептал младший брат и ухватил старшего за руку.

– Да ну, ветром качает, кто там может быть? – усомнился старший.

– Лешехвост!

Старший только фыркнул, но огибали куст братья очень медленно и опасливо. Сперва они увидели черный пушистый хвост.

– А, это простая кошк... – облегченно выдохнул старший брат, но договорить не успел: показалось обмотанное оборванными тряпками тело.

– Ой! – тихо пискнул младший.

И тут показалась голова-горшок.

– ОЙ-ОЙ! – громко воскликнули оба брата и шарахнулись от куста.

А Лара совсем отчаялась вылезти из горшка. Паника затопила ее разум, измученный событиями последних дней, и Лара, вскинув голову в шлеме-горшке, истошно завыла в полный голос. Гулкий, усиленный горшком тоскливый звук разнесся над рекой.

– ЛЕШЕХВОСТ!!! – завопили братья и дали стрекача, сверкая всеми четырьмя пятками на двух парах ног.

«Засекли!!!» – завопила мысленно Лара и тоже засверкала всеми четырьмя пятками.

Бежать куда глаза глядят можно только в том случае, если глаза глядят. Если же они закрыты горшком, то бежать весьма трудно и опасно. Лара споткнулась о первый же корень и полетела кубарем. На пути отчаянно вопящей кошки оказался камень. Бах! И голова Лары освободилась из плена. Не обращая внимания на звездочки перед глазами и звон в ушах, Лара неслась к лесу. Ей повезло: на пути ей попалось большое дерево с широким дуплом метрах в трех от земли. В этом дупле и затаилась несчастная (но хотя бы уже сытая) попаданка.

«Докатилась, ты, Лариса Васильевна! Адвокат-защитник, слуга закона: воруешь и детей пугаешь! Нехорошо! Впрочем, кусок хлеба голодному не подать – тоже нехорошо. Как жить?

Куда пойти, куда податься?

Полгода мне не продержаться...

Стихи, сочиненные кошкой, сидящей в дупле. Дамиан, демон, чтоб его, если закинул меня не пойми куда да еще и в кошачье тело, то где бонусы в этой сказке?! Скатерти-самобранки, например? Василисы Премудрые, способные лягушачью (и кошачью) кожу с человека снять? Способность говорить голосом человеческим? Ни-че-го! Я – обычная, крупная кошка, бездомная к тому же. Как жить?»

Философские рассуждения о бытии плавно переросли в тихую истерику. Лара не желала жить в кошачьем теле! Она не понимала, как вообще человек может существовать в теле животного! Мышами питаться?! Лару тошнило от одной мысли о такой «диете». А ловить этих мышей как? И где?! Где водятся мыши, господа? Вы хоть раз в жизни видели, как по лесу бегут табуном мыши? Лара иногда издалека замечала зайцев. Может ли кошка поймать зайца? Если да – то что с ним потом делать? Грызть окровавленный трупик?! Сознание-то осталось человеческое! Если в этом теле когда-то и обитала кошка, то сейчас она либо переместилась в другое место, либо схоронилась так, что ни слуху ни духу о ее сущности не было. Так что варианта жить голыми инстинктами просто не имелось: не проснулись в Ларе ни азарт охотника, ни тяга к сырому мясу.

К вечеру Лара ошалела от отчаяния и невозможности найти выход из положения. А еще у нее затекли все лапки от долгого сидения в тесном дупле, и она решила выйти, размяться.

Уже было темно. Тихо шелестел камыш на реке. На берегу Лара нашла обрывки большого шерстяного платка, который стащила с горшка с едой. От нечего делать Лара оттащила все тряпки в дупло – если придется в нем ночевать, то теплее будет. От мысли, что ей действительно теперь придется жить в дупле и питаться ворованной едой Лара захотела взвыть, но вовремя спохватилась, что теперь она не царь природы, а всего лишь мелкий хищник. Даже полухищник: охотиться-то она не умела. А вот другие жители леса были куда более умелыми специалистами в этом вопросе, и ей не стоило привлекать воем лишнее внимание к своей особе: дупло – не крепость, а четыре лапки – не колеса «Мерседеса». Не спрячешься и не убежишь. Так что Лара тихонько прокралась к своему дереву обитания и затихарилась в нем до утра.

Глава №7. Я – кошка. Просто кошка.

Так и потекли дни: утром набеги на поселок с целью утащить хоть кусок хлеба, днем вражда с местными кошками (один раз Ларе даже подраться с одной киской пришлось; к счастью, она осталась победительницей в схватке, сумев придавить тощее тело соперницы к земле своей крупной тушкой), а вечером – беспросветная тоска и одиночество. Полное одиночество: с людьми отношения так и не сложились (черных кошек тут действительно боялись и считали причинами чуть ли не всех несчастий), а про кошек и говорить нечего: общение с неразумным животным полностью человеческого общества не заменит никогда и никому.