Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна - Страница 35

— Понимаешь, — тянула победитель, — по "Закону о перемирии" рабство разрешено в Морроувинде… Не то чтобы мы это одобряли, но закон есть закон… — собеседница покраснела, это было особенно заметно при ее светлых коже и волосах.

— Но их ввезли сюда незаконно. Вы же сами…

Воительница кивнула:

— Ну да. В этом и проблема. Фактически они есть, а юридически… их как бы не существует. Есть два способа легализовать их на Вварденфелле: обратиться за документами на въезд в Имперскую канцелярию Сейда Нина или за видами на жительство к герцогу Дрену. Но Ведам — сам крупный рабовладелец, его плантациям на Аскадианских островах всегда нужна рабочая сила. И он сперва потянет дело — ну что ему какие-то незаконные иммигранты, а потом они окажутся в тюрьме — за незаконное проникновение на остров — и на тех же плантациях. А Селус Эргала, — Аррайда припомнила старичка с аккуратной бородкой клинышком, — не может дать документы на въезд тем, кто попал на Вварденфелл незаконно. Он тоже обязан их задержать и подвергнуть тюремному заключению, а в результате те же плантации или рудники. И если даже я возьмусь опекать их, — Раиса перевела дыхание, — у Легиона нет средств кормить, одевать, содержать, короче, неопределенное время пятнадцать здоровых ртов.

Наемница потянулась к худому кошельку, прикидывая, на какой срок ее собственных средств может хватить, а заодно машинально подсчитывая, сколько раз в своей речи Раиса употребила слово «закон».

— Нет! — взмахнула ресницами победитель, — выволокла из ящика стола шкатулку, — часть расходов мы возьмем на себя, если… если ты примешь этих людей в подарок за освобожденный Андасрэт. Как своих рабов.

— Что-о?! Что я с ними буду делать? У меня даже дома своего нет.

Раиса потянулась, звякнув кирасой:

— На день всего. Чтобы сбыть их с наших рук. Наш писарь выпишет дарственную и пачку вольных. Я их допрошу, узнаю имена и обстоятельства, при которых они попали в плен. И ты вечером скопом все эти вольные подпишешь. Зато во-от такой камень снимешь с моей печени. А Легион не останется в долгу.

— И куда я их дену, — пробормотала Аррайда, внутренне сдаваясь.

— Говорят, аргонианская миссия в Эбенгарде занимается такими случаями. Не знаю, как уж они вывозят освобожденных пленников и рабов, то ли держат у себя, пока сообщение с материком закрыто. А еще не открою великой тайны, если скажу, что дочка Ведама Дрена Ильмени принимает в рабах горячее участие. Даже возглавляет организацию по их освобождению "Две лампы". Ну, никто твердо не уверен, но слухи такие циркулируют.

— Джобаши… — пробормотала наемница. Больше всего среди данмерских рабов хаджитов и аргониан, их считают зверолюдьми и не воспринимают, как равных. Кому же, как не представителям этих рас, брать дело освобождения рабов в свои руки… Вот что связывает пожилого книжника и эксцентричную герцогскую девчонку, а вовсе не любовь, как считалось по наивности. Хорошо. Всяко, написать старому книжнику Джобаши прочувствованное письмо и оплатить ораве силтстрайдер до Вивека она, Аррайда, вполне сможет.

— Ладно. Подписывай.

— А еще любой из них сможет снарядиться, приодеться, взять все из вещей, конфискованных в Андасрэте. Наш командир Имсин, пока вещи не оприходованы, посмотрит на это сквозь пальцы. Баня, ночевка, еда сегодня и завтра утром — с меня, — бодро перечисляла Пулия. — И до Альдруна вас завтра подкинем на телеге. А дальше, вольноотпущенные, на законных основаниях, они смогут делать на Вварденфелле все, что хотят. В рамках закона, разумеется, — хмыкнув, Раиса склонила голову к плечу, крылом метнулись белые волосы.

— Знаешь, а я знала, что с тобой кашу сваришь. Ну все, жду тебя вечером.

И улыбнулась.

— Кстати… тебя желает видеть наш заклятый друг, священник Альмсиви Льорос Сарано. Никак не добьюсь, какое место он занимает в Ведиком Доме Редоран, но уважением пользуется изрядным. Так что не заставляй человека ждать. Потом расскажешь, чем он тебя наградил, ага? Помоему, он впечатлен тем, что ты нашла пропавший редоранский патруль.

Пробуждение. Альдрун

Аррайда скребла пальцем оконную решетку — по прохладному железу сбегала дождевая вода. Дувший в отвор свежий ветер разгонял запах благовоний, и заглушал вкрадчивый шепот Шепчущих Колодцев. Истекающий зеленой кровью призрак Лландраса не дышал в затылок. Ничего общего не было между регулярной по-имперски Балморой и звездой Альдруна, похожего на застывший прибой, чьи волны-дома вросли, корнями вцепились в негостеприимную землю. Странно было бы удивляться знаменитому редоранскому упорству. Другим не выжить здесь, где заслоняя восходящее солнце, отбрасывая длинные тени, тянутся к городу отроги Красной горы.

И только Храм словно перенесли сюда из Балморы — куб из песчаника с нахлобученной шапкой купола, серый снаружи и изнутри, со свисающими хоругвями, вышитыми тройным вензелем Альмсиви.

Аррайда беседовала с жрецом — будто перебрасывалась недозрелым яблоком: каждый пытался всучить его собеседнику, только не выходило, и яблоко летело обратно, ладно, что не в лоб. Поймал, отбросил, поймал. Жрец тяжело ступал за спиной, клацали по камню деревянные подошвы, шуршал балахон.

— Я благодарю вас — за тех, кого искали и оплакивали. От имени Дома Редоран.

Аррайда, не оборачиваясь, отрицательно качнула головой: не стоит благодарности.

— Пожалуйста… я должна предупредить… о пепельных идолах.

Собеседник остановился, глухо, с присвистом задышал — точно ему наступили на любимую мозоль.

— Это не… ваше дело… вы не состоите в Доме… откуда вы…

— Разве вам не рассказали, что нашли в Андасрэте? Эти идолы… их слишком много и они — мерзкие. Если столько святилищ…

— Да… да… спасибо… мы примем меры… вы проявили себя ревностно, и я еще раз благодарю…

— Но…

— Это ты разбудила спящего в Балморе?

Косадес приказывал об этом не распространяться, но Аррайда понимала, что у нее не выйдет соврать убедительно, Сарано, опытный жрец, заметит и запинку, и смущение в голосе, и потому коротко ответила: «Да».

— Как это у тебя получилось?

— Не знаю.

— В Храме в Балморе за тебя молился еще один данмер.

— Да.

— Чудеса Альмсиви велики, и если ты будешь истинно верить…

Аррайда перевела дыхание. Так просто… все объяснить чудом истинной веры… Кай, спасибо: за совет принять веру Триединых. Легче стало дышать.

— Я еще раз благодарю тебя. Но вмешиваться в дела Дома Редоран… чужим… не стоит. Это не угроза, — Льорос постарался смягчить голос, — просто предупреждение. Впрочем, ты можешь поговорить с Неминдой в Залах Совета. Дому нужны наемники. Но я призвал тебя не за тем.

— А зачем?

— Вот, — Аррайда повернулась — священник протягивал ей простенькое колечко-ободок, — это нашли при одном из убитых, тут есть имя, — он указал пальцем, — Ханарай. Девушка живет недалеко от храма. Передай ей это.

— Но почему…

Льорос склонил к плечу голову, прикрыв тяжелыми веками алые глаза:

— Она танцовщица в "Крысе в котелке" и… не часто заходит в Храм. Окажи мне эту услугу. И мертвому. Раз уж так сложилось.

— Да.

Жрецу такого ранга общаться со шлюхой невместно, в самом деле… а для наемницы в самый раз.

Сарано кивнул, проговорил через силу:

— Я… буду обязан.

Пока Аррайда беседовала с Сарано, дождь прекратился; расходившийся ветер нес красноватую густую взвесь, от которой было трудно дышать, сек голые кисти и лицо. Улицы обратились в месиво красноватой грязи. Укрываясь локтями и полами плащей, бежали редкие прохожие. У самой арки-выхода из полукруглого храмового двора опрокинулась тележка. Бочонки и ящики вывалились наружу; бился в постромках гуар, колотя массивным хвостом, не давая погонщику подступиться. Захлебывались воем по дворам ручные никс-гончие, мекали козы, лязгали, захлопываясь, двери похожих на ракушки домов. Впереди ниже по ступенькам за храмовой площадью мелькал рыжий факельный огонь, кто-то кричал, что-то смачно хрупало; пара стражников в костяных доспехах и закрытых округлых шлемах волокли бревно. Зачем оно им?