Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - "Векша" - Страница 22

Юта и Лина, вооружённые полотенцами, сидели за длинным столом, где обычно раскатывалось тесто. Сейчас он был чисто вытерт и наполовину уставлен только что вымытыми кружками. Мокрая посуда по воздуху подлетала к девушкам, сухая тем же путём отправлялась на другой конец стола – невидимка Ивер тоже не сидел без дела.

Экономка Мона, пользуясь последними лучами света, просматривала записи в маленькой карманной тетради. Карандаш недовольно постукивал по столу.

За дверью послышались тяжёлые шаги, и в проёме показался широкоплечий, приземистый силуэт Ронима. Старик, прихрамывая, дошёл до свободного табурета, сел и вытянул правую ногу, массируя колено.

– Готово, огонь во всех печах я погасил, – сообщил он. – Самое время для страшных историй, а, барышни?

– Ещё бы! – воскликнула Юта. – Мы уже всё закончили!

Мадален согласно кивнула, ставя на место последнюю бутылку.

– А эти истории очень страшные? – робко донеслось из самого тёмного угла. Молоденькая горничная Сейли, которая сидела так тихо, что про неё все забыли, испуганно поглядывала на Ронима.

– Конечно! – заверила её Лина. – Жуть просто!

Мадален только покачала головой и опустилась на лавку рядом с Сейли, успокаивающе улыбнувшись ей. Та плотнее закуталась в тёмный шерстяной платок и обречённо шмыгнула носом.

– На то и Йоль! – хмыкнул Роним. – Так про что рассказывать-то?

– Про господина Карэле! – выпалила Юта, с опаской косясь на хозяйку: не обидится ли та за дерзость. – Про то, куда он ходит за новым огнём!

Алли только покачала головой, пряча улыбку. Каждый год одна и та же песня! Впрочем, неудивительно, таков уж Карэле, и она давно с этим смирилась.

– Ну что ж, – протянул Роним, вытягивая вторую ногу, – это, пожалуй, можно. Наш огонь, сами знаете, непростой. Чуть не полгорода потом за ним придёт, разве что Момсы какие откажутся. От того огня, что господин Карэле в йольскую ночь приносит, добро прибывает, а зло дом сторонкой обходит. Это дело проверенное.

– Год назад кто-то слух распустил, будто наш огонь – из той железной дверцы, за которой пламя преисподней, – обиженно припомнила Лина. – Вот дураки-то! Дверца у хозяина припрятана и крепко заперта, а уголёк он всегда с улицы приносит.

– Да уж известно кто у нас слухи распускает, – фыркнула Юта.

– Господин Карэле, понятное дело, не рассказывает, где огонь берёт, – продолжил старик, нахмурив брови, и болтушки замолчали. – Вот люди и гадают. Говорят, например, что он выбирается за окраину, а там вскакивает на огромного чёрного кота, да и был таков. Несёт его кот за леса, за горы, к логову последнего дракона. Тот спит, да одним глазом смотрит, не идёт ли кто. Но господин Карэле на чёрном коте мимо него молнией проскочит, дракон его пламенем опалить не успеет – одну только искру тот ладонью поймает. И в горшок её, на угли. А там уже кот его в мгновение ока к городу вернёт.

Ивер, кое-что знавший о чёрных котах, хмыкнул с досадой, но смолчал.

*

Пат, занесённый снегом, готовился к Йольской ночи. В некоторых домах уже тушили последний огонь, и они на глазах погружались в безмолвие и темноту. Карэле знал, что где-то в гостиной или на кухне ещё горят последние поленья, и семьи сидят вокруг, наблюдая за гаснущим пламенем. Тёплые блики пляшут в глазах притихших детей, пока те слушают истории. Кондитер хмыкнул, представив, сколько рассказчиков сейчас развлекают малышню сказками о нём самом. Чего греха таить – некоторые он сам же и придумал.

Трость бесшумно ныряла в снег, оставляя за собой длинные косые прочерки. Покачивался на плетёных шнурах горшочек для углей, используемый только для того, чтобы принести в эту ночь домой новый огонь. Карэле шёл туда, где каждый год, чего бы это ни стоило, добывал один-единственный уголёк.

*

Свеча погасла, и Мона, с досадой вздохнув, убрала тетрадку в карман платья. Что же, в праздник работать не положено. Она откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях.

– Ещё я слышал, будто хозяину помогают призраки. Дескать, давным-давно он кого-то из них освободил, упокоил как надо, и с тех пор тот призрак в благодарность является ему в Йольскую ночь.

– Ничего себе благодарность – людям являться! – передёрнуло Юту. – Страх-то какой!

– Так господин Карэле призраков не боится, – хохотнул старик. – Ждёт его на перекрёстке, а чуть полночь – тот и пришёл. И ведёт на вершину холма, а тот, понятно, заколдован. Небо там близенько. Хозяин на холме стоит, пока не свалится с неба звёздочка. Тут он её на лету хватает, пока сгореть не успела – и готово.

– Про звёздочку и я слышала, – подтвердила тётушка Нанне. – Только там не призрак был, а ангел. Ну так это мне старая Леника рассказывала, у неё везде ангелы, куда ни плюнь. И вёл он хозяина на огромное дерево, по которому до небес добраться можно. Только хозяин, конечно, так высоко не поднимается – обратно-то не вернёшься потом. Поймает звёздочку – и назад.

– А что правда-то? – простодушно спросила Лина. – Про ангела или про призрака?

Все рассмеялись, даже Мадален тихонько фыркнула.

– Ни то, ни другое, девочка, – ответила Алли. Её лица не было видно в темноте, но голос звучал так, словно она улыбалась. – Когда речь идёт о Карэле Карэле, одной-единственной правдой не обойдёшься.

*

Снег проворно заметал следы. Розоватое небо казалось тёплым, но ветер продувал тёмные улицы насквозь. Карэле потуже затянул шарф и надвинул шляпу на лоб. В такую погоду он вспоминал, что уже немолод – впрочем, это его не особо печалило.

Кондитер на всякий случай оглянулся. Похоже, никого. Он тихо рассмеялся. От дверей дома за ним увязались две высокие, пухлые, громко сопящие фигуры, которые невозможно было не узнать даже в темноте самой длинной ночи года. Следует отдать им должное – преследователи торопились как могли. Но где им, неуклюжим, догнать лёгкого и быстрого Карэле! Он ловко свернул раз-другой, скользнул через тёмный переулок – и исчез.

И вот знакомая улица, на которой он, впрочем, бывает нечасто. Не так уж ему здесь и рады… Карэле закинул голову, осматривая двухэтажный дом с острой крышей. Все окна были закрыты шторами, и из-за них не пробивалось ни единого лучика. Непохоже, чтобы в эту ночь здесь разжигали огонь.

Слева от двери мерно покачивалась вывеска, на которую уже намело снежную шапку. Кондитер прищурился, пытаясь разглядеть на ней ворона, держащего в клюве часы, но темнота размыла рисунок в неясное пятно.

Он нащупал на двери кольцо, которое холодило пальцы сквозь тонкую перчатку, и постучал. Дом не отозвался ни единым шорохом. Выждав минуту, Карэле постучал снова. Затем отступил назад, внимательно разглядывая закрытое окно над входом. На втором этаже решёток на окнах не было. Зато были водосточная труба и декоративный портик над входной дверью, выглядевшие достаточно надёжно.

Карэле сунул трость под мышку, а шнуры горшочка для углей закинул на плечо, хозяйственно спрятав крышку в карман, чтобы не уронить. Затем стянул с рук перчатки, которые отправились в другой карман. Он слегка подёргал трубу, ухватился за неё обеими руками и поставил носок щёгольского ботинка на первую скобу.

*

В темноте знакомая пекарня стала жутковатой – и в то же время сидеть здесь вместе со всеми было необыкновенно уютно. Запах яблок, специй и свежей хвои, знакомый с детства, погружал в предвкушение праздника. Но и это ночное ожидание тоже было праздником – может быть, самой главной его частью, поняла Юта.

– Госпожа Алли, а откуда приносили огонь раньше? – спросила она. – Ну, ещё до того, как за ним стал ходить хозяин?

Та ответила не сразу.

– Я помню, что отец иногда ходил за огнём к самым уважаемым людям – к доктору Крату, например… Ты его не застала, доктор умер задолго до твоего рождения, Юта. Сколько же лет прошло! А иногда, если отец болел и не мог никуда идти, он разводил огонь сам. Как положено, кремнём и огнивом. Они до сих пор сохранились, хотя после отца мы ни разу ими не пользовались.