Когда мы встретимся снова - Пирс Лесли - Страница 63

— Я думаю, если бы моя сестра позвонила мне и сказала, что ее ребенок умер, мне все было бы ясно, — ледяным тоном ответил Стивен.

— С моей стороны было бы лицемерием проявлять заботу, ведь я не имел ничего общего с ребенком сестры, когда девочка была жива, — вспылил Райт. — Кроме того, мне не нравится, когда мне звонят в контору.

Стивен прекрасно понимал, что Мартин в очередной раз проявил жестокость и отказался ссудить Сюзанну деньгами, чтобы поддержать ее, пока она не найдет работу. Но поднимать этот вопрос особого смысла уже не было.

— Сюзанна никак больше не могла связаться с вами, кроме как по телефону в вашей конторе, — спокойно заявил он. — Вы ведь ничего не сообщили ей о том, что переехали сюда, правда?

— А разве я должен был? — Тон голоса Мартина возвысился на целую октаву. — Она была никем для меня. Едва она родилась, как меня выгнали… — Внезапно он умолк, и легкая краска на щеках выдала его: он был раздосадован тем, что позволил всплыть действительной причине его враждебного отношения к сестре.

Стивен с удовольствием принялся бы и дальше задавать вопросы на эту тему, но он сомневался, что Райт откроет для него что-либо новое, поэтому просто сделал себе заметку на память передать его реакцию адвокату Сюзанны.

— Война сделала многих отцов чужими для своих детей, — сказал он, смягчившись. — Сюзанна не виновата в этом. Но в любом случае, ваш отец оказался намного добрее к вам, чем к вашей сестре. Он не противился вашим карьерным устремлениям, не посягал на вашу свободу. И он оставил вам все. Насколько мне представляется, единственное, что он сделал для Сюзанны, это взвалил на нее ответственность, которую ему следовало взять на себя, научил ее стрелять и подарил свой пистолет. Я бы сказал, что это именно вам все досталось очень легко.

Произнося эти слова, Стивен встал — он не собирался ждать, когда ему укажут на дверь. Этот человек был ему неприятен, и дальнейшие расспросы ни к чему бы не привели.

— Благодарю вас за то, что согласились увидеться со мной, — произнес он. — Вас запросто могут вызвать в суд в качестве свидетеля, все будет зависеть от показаний Сюзанны. С Новым годом вас. Не провожайте меня, я сам найду дорогу.

* * *

В начале февраля, в пятницу, после работы Бет отправилась в Уэльс. Она ехала одна, потому что у нее не хватило духу пригласить с собой Роя, раз уж поездка означала остановку в гостинице на ночь.

После Нового года они несколько раз встречались, ходили в кино, в ресторан, и однажды в воскресенье она угостила его обедом у себя дома. Они целовались и обнимались, но Рой не предпринимал попыток зайти дальше, а Бет так и не решила, готова ли она рассказать ему о своем прошлом.

Чем дольше она с ним встречалась, тем в большее замешательство приходила. То она горела нетерпением как можно скорее увидеться с ним, то смертельно боялась этого. Ее страшило то, что рано или поздно придется рискнуть и рассказать ему об изнасиловании. Иногда ей казалось, что было бы легче больше никогда не видеть Роя, чем пребывать в постоянном волнении и страхе из-за этого.

Бет надеялась, что, уехав на выходные, она сможет разобраться в своих чувствах. Раньше она никогда не бывала в Уэльсе дальше Кардиффа, и, хотя было очень холодно, синоптики не обещали осадков, и она рассчитывала прогуляться пешком.

С начала года Бет трижды побывала у Сюзанны. Ее визиты не носили официального характера, она предоставила это Стивену. Бет приходила как старая подруга, и они с Сюзанной чаще всего предавались воспоминаниям и разговаривали о годах, прошедших с тех пор, как они виделись в последний раз. Она обнаружила, что теперь Сюзанна нравится ей ничуть не меньше, чем когда та была девчонкой. Может быть, исчезла лишь ее наивность, потому что во многих вопросах она проявляла куда большую практичность, чем Бет, но ее душевное тепло и то, что она заботилась о других больше, чем о самой себе, остались неизменными.

Снова и снова Бет думала о том, какой замечательный социальный работник мог бы получиться из Сюзанны. У нее был прямо-таки талант внушать доверие, и она глубоко понимала людей, включая и тюремщиков, и заключенных.

Во время одного из посещений они заговорили о преступлениях на почве наркотиков, и Сюзанна заявила, что, по ее мнению, наркоманов следует ставить на учет, как было раньше, много лет назад.

— Это заставит проклятых наркобаронов отказаться от своего бизнеса, — с удивительной страстностью заявила она. — Им придется отказаться от поставок наркотиков в страну, а наркоманов будет лечить квалифицированный персонал, в клиниках, там они будут получать чистые наркотики, и им помогут избавиться от пагубной привычки.

Бет не согласилась и сказала ей об этом.

— Если бы ты провела здесь хотя бы пару дней, то скоро начала бы смотреть на вещи так же, как и я, — с жаром заявила Сюзанна. — Женщины, которые сидят здесь, вынуждены воровать и продавать себя, чтобы предаваться своему пороку, другого пути у них просто нет. Но устрани эту нужду, и количество преступлений на почве употребления наркотиков тут же сократится вдвое. Если на улицах не станет пушеров, то новых наркоманов будет все меньше и меньше.

— Я и не знала, что ты такой пламенный борец с наркотиками и наркоманией, — с ноткой иронии заметила Бет.

Сюзанна смерила ее уничтожающим взглядом.

— Ты не изменилась, — сказала она, а потом слабо улыбнулась. — Ты всегда отличалась излишней суровостью. Совсем необязательно вводить себе в вены героин, чтобы понять, почему некоторые люди не могут без него обходиться. Точно так же необязательно самому совершить убийство, чтобы понять, почему другие идут на это. Речь идет лишь о том, чтобы на минуту-другую представить себя на месте другого человека.

— Получается, для того чтобы понимать наркоманов, нужно самому совершить убийство, так? — заключила Бет.

— Да, получается так. Я думаю, у нас у всех один общий недостаток, — ответила Сюзанна и с вызовом скрестила руки на груди. — В общем, мы упорно делаем то, что ведет к катастрофе, но не придаем этому значения. В случае с наркотиками — это твоя собственная катастрофа, в случае с убийством — чья-то еще. Но я бы сказала, что в обоих случаях первоначальное побуждение — это, как правило, заниженная самооценка, неверие в себя.

— Итак, в этом заключается и твоя проблема, верно? — спросила Бет.

Сюзанна не ответила.

— Ну же, отвечай, — легонько поддразнила ее Бет.

Сюзанна бросила на нее холодный взгляд.

— Не смейся надо мной, Бет. Разумеется, я невысокого о себе мнения. Почему в противном случае я позволяла бы людям пренебрегать мной? Я никогда не могла высказать того, что накипело на душе, я держала это внутри себя. Очень многие наркоманы начинают с того же. Они вдруг обнаруживают, что наркотики помогают им полюбить себя. Естественно, это ощущение быстро проходит, поэтому они пытаются вызвать его снова и снова. И вскоре попадают на крючок.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что почувствовала себя лучше, убив Визерелла и Паркс?

— Да, именно так.

Бет пристально посмотрела на Сюзанну и поняла, что та действительно имеет в виду то, что только что сказала. Она вдруг занервничала, хотя и не могла понять почему.

— Значит ли это, что, если бы тебя не арестовали, ты снова пошла бы на убийство?

Сюзанна невесело рассмеялась.

— Я сделала все, чтобы меня арестовали! Это равносильно по-настоящему большой передозировке. Таким образом ты можешь быть уверен, что не сможешь повторить это снова.

В тот день Бет вышла из тюрьмы с ощущением, что ей есть над чем поразмыслить. С того момента, как Стивен встретился с Мартином Райтом и обнаружил, что тот еще более бессердечная и жестокая личность, чем можно было заключить из слов Сюзанны, он по-другому стал относиться к ее делу. В разговоре с Бет он высказал предположение, что душевный надлом у Сюзанны начался еще тогда, когда умерли ее родители, а не после смерти Аннабель, как они полагали сначала. Долгие годы она жила в невыносимом напряжении, а потом две смерти, последовавшие почти одна за другой, обнародование завещания отца и, наконец, отвратительное поведение брата — все это внесло свою лепту в ее душевный разлад. Вот почему, по мнению Стивена, она и сошлась с Лайамом и так странно повела себя, когда уехала, не сказав ни слова старым друзьям и соседям.