Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Теоретик (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 39


39
Изменить размер шрифта:

Глава 15

Вот чему мне удалось научиться действительно быстро, и еще в самом начале того как попал к Греку - это понимать язык его жестов. А он скомандовал: рассредоточиться по двое, и занять позиции в квартирах, определив место каждой двойке. Торопливо дожевывая шоколадку, я вслед за Гудроном юркнул в одну из них. В ту, чья входная дверь оказалась ближе всего к лестничному пролету. Моя задача была проста, и оговорена уже давным-давно: не высовываться без команды, и при нужде подстраховать своего напарника. На случай перезарядки, клина оружия и так далее. Убедившись, что запасные магазины под рукой, заодно переложил поближе револьвер. По сравнению с ФН ФАЛом - пукалка, но ситуации бывают всякие, и не пришлось бы лихорадочно его разыскивать, в то время, когда каждая секунда промедления будет стоить жизни. Мне самому или тому же Гудрону.

Шаги меж тем приближались. Определить количество человек, нисколько не сомневаюсь, не получилось даже у Грека. Но их несколько, причем люди опытные - стараются не шуметь, и до сих пор не издали ни слова.

Шаги раздавались совсем близко, вот-вот, и их обладатели покажутся сами, когда раздался Гришин голос.

- Стоять! - и столько в нем было требовательности и неумолимости, что будь я сам на месте этих людей, застыл бы как вкопанный.

Голос у Гриши действительно хорош. Мощный такой, в отличие от него самого, довольно плюгавого и не по годам морщинистого. Судя по образовавшейся тишине, те действительно застыли на месте.

На какое-то время. Затем послышались шорохи, которые, несомненно, указывали на то, что они, подобно нам, укрылись в одной из квартир этажом ниже. Или в нескольких, тоже разбившись на части. Никто внизу затворами лязгать не стал. Этим людям незачем ими лязгать. Потому что у каждого патрон в патроннике, а снять предохранитель, если оружие стоит на нем, при должном навыке можно и совершенно беззвучно.

На какое-то время наступила тишина. Гриша, который находился в паре с Греком, больше голоса не подавал, снизу молчали тоже. Наконец, наш возможный противник не выдержал первым.

- Эй! Может, разойдемся миром?

- Не исключено, - это снова был Гриша. Который явно озвучивал Грека, а не проявлял собственную инициативу. - Тем более, воевать тут не из-за чего.

- Что, и наверху такая же история?

- Да. За исключением одной квартиры. Но и там не разживетесь.

- Особенно после нас, - хмыкнул Гудрон, и я молча с ним согласился.

Хотя с какой стороны посмотреть. Все-таки на кухне осталось много такого, что является ценностью для этого мира.

- Ну так что, расходимся? - снова донеслось снизу.

- А вы чьи будете? - несомненно с подачи Грека поинтересовался Гриша.

Вопрос вполне резонный: возможно, там находятся хорошие знакомые. Или наоборот - враги. Должны же быть у Грека враги? Недаром же он молчит до сих пор, чтобы до поры до времени не дать понять, кто мы именно.

Сноудену ответил совсем другой голос.

- Я - Рыбак. Егор Рыбаков.

- Не слышал о таком, - снова прокомментировал Гудрон. - Какие-то залетные.

- С кем имею?.. - поинтересовался тот, который назвал себя Рыбаковым.

- Вениамин Громов, - и я наконец-то узнал имя и фамилию Грека, которые он сам и озвучил.

- Это тот самый Грек с Фартового?

- Именно.

- Ну, тогда нам точно делить нечего, - напряжения в голосе говорившего стало значительно меньше. - Расходимся?

- Давно пора.

И Грек, повесив карабин на плечо, начался спускаться вниз. Ну а вслед за ним и остальные. Когда мы проходили мимо, эти люди нарочито держали руки подальше от оружия. Числом их было семь человек, но толковое снаряжение имелось только у четверых.

Гудрон демонстративно подкидывал на руке гранату. Судя по округлой рубчатой форме, эФку, или "лимонку", я такие только в кино и видел. И даже не подозревал, что она у него имеется вообще. Уже поравнявшись с ними, Гудрон сунул гранату в карман разгрузки. Затем произошло неожиданное. Вытащив из другого кармана пустую бутылку из-под пива, он вручил ее одному из них. Еще и присовокупив:

- На, хоть понюхаешь.

Взяв ее машинально, тот недоуменно на него посмотрел. Но сам Гудрон уже находился к нему спиной.

***

Шли молча, и только в рюкзаках, нет-нет, да и позвякивало: наспех уложенные туда трофеи, давали о себе знать. Вскоре Греку это надоело, и он объявил привал.

Тогда-то он и задал вопрос Гудрону, который поначалу тот даже не понял.

- Борис, ну и зачем ты это сделал?

- Что именно?

- Пустую бутылку в руки ему сунул?

- Гражданин начальник, а как ты умудрился увидеть? Ты же спиной к нам в тот момент был?

Вероятно, Гудрон решил на время вспомнить о своем тюремном прошлом, поскольку сказал нарочито в нос, еще и растягивая слова.

- Неважно, как именно. Ты мне поясни: в чем заключался смысл?

- О-о-о! Смысла в моем жесте великодушия хватало!

- Вот даже как? Я уже было думал, что ты его провоцируешь, а ты великодушием решил заняться. Так и в чем же оно заключалось, твое великодушие?

- В том, что пива на кухне не осталось. А от нас им пахло. Я и подумал, что если не судьба ему выпить, так пусть хоть понюхает. Ну не самому же мне было оставаться? Практичней бутылку отдать.

- Борис! - Грек слегка повысил голос. - Хватит сказки рассказывать! Давай, колись.

И тому не оставалось делать ничего другого.

- В общем, знаю я его. Давняя история! Шерше ля фам называется. Короче, бабу он у меня из-под носа увел. Так что это маленькая ему, но мстя.

- Еще с Земли знаешь? - не на шутку удивился Слава.

- Нет, не с Земли. Уже отсюда. А давняя она, потому что произошла еще в самом начале, как только я сюда попал. Так что месть у меня получилась достаточно холодной.

Безмерное удивление Славы по поводу знакомого Гудрона еще с Земли, было хорошо понятно. Судя по рассказам, встретить знакомого из прежней жизни, здесь нелегко, если даже вообще возможно. Казалось бы, народу хватает. Как и земляков. В одном городе люди жили. Или даже на соседней улице. А то и вообще в одном доме. Но ни разу не было так, чтобы кто-то кого-то признал. Даже общих знакомых не находится. Вот и Грек с Гудроном. Воевали практически в одних и тех же местах, но даже слышать друг о друге не слышали. Хотя оба были офицерами.

Не так давно, когда мы пережидали дождь в недостроенном доме, в разговоре об этом, Гриша выдвинул теорию о множестве подобных нашему параллельных миров. Откуда все мы сюда и угодили, причем каждый из своего.

- Проф, что скажешь? - обратился к тому Гудрон.

- Теория как теория, - пожал плечами Слава. - Хотя мне больше по душе та, в которой мы пациенты психушки. Причем, возможно, даже соседи по палате, - и по его лицу, было совсем непонятно: шутит ли он, или говорит всерьез.

От нечего делать мы принялись вспоминать всяческие факты из земной жизни. Чтобы убедиться, что они действительно совпадают. Исторические даты, по крайней мере, те, которые удалось вспомнить, сошлись точно. И еще совпадали личности, которые оставили в истории Земли след. От Чингисхана и до современности. Совпадало практически все, но кое-что вызвало споры. Что, по уверению Сноудена, еще раз говорит в пользу его теории.

Тогда-то Слава и прочитал коротенькую лекцию в очередной раз.

- Все дело в особенностях нашей долговременной памяти, - рассказывал он. - В мозге нет особенных шкафчиков или файликов, в которых хранятся наши воспоминания. О детстве, вкусе пищи, которую мы ели давным-давно. Или поездки на море, произошедшей много лет назад. Или о чем-либо еще. Нет, позволю себе так выразиться - все перезаписывается. Тем, что между отвечающими за долговременную память нейронами, образуются новые связи. Старые, кстати, разрушаются. И так происходит практически ежедневно. Вернее, каждую ночь, пока мы спим. И поскольку человек постоянно видит, слышит, чувствует, узнает что-то новое, в эти образуемые межнейронные связи добавляется информация. И потому то, в чем мы абсолютно уверенны, будто помним до последней мелочи, на самом деле далеко не всегда так.