Теоретик (СИ) - Корн Владимир Алексеевич - Страница 10

- Еще как! Засмотришься! - посреди эстрады действительно блестел металлом пилон. - Я потому и пожалел, что сам Шах не заявился, а без него она не танцует. Фигурка у нее!..

Вижу. Легкое, пусть и до пят платье, совершенно ее не скрывает. Еще и спина практически полностью обнажена. Само платье держалось на тончайших бретельках, которые так и хотелось смахнуть с плеч. После чего впиться в ее, черт бы с ними - чувственные губы, подхватить на руки и опустить на широченное ложе. Или любое другое, лишь бы оно оказалось поблизости.

Пока Элеонора шествовала к своему столу, в зале на некоторое время наступила тишина. Умолкли все, в том числе и женщины, которые смотрелись теперь на ее фоне блеклыми мотыльками рядом с яркой тропической бабочкой.

- Давай выпьем, - предложил я Грише. - Что-то настроения совсем нет.

- Так, вот это уже по-нашему! - обрадовался он.- Теоретик, ты, если что, не стесняйся. Есть желание - наберись до соплей, ничего страшного в этом нет. Донесем до базы, здесь не бросим. И в обиду никому не дадим: ты же теперь ни кто-нибудь, а человек Грека! Нас здесь уважают, будь уверен! Так что вперед! Помнится мне, когда я только сюда попал, неделю в себя прийти не мог. Только это и помогло, - и он звонко щелкнул ногтем по стакану.

Затем, не обращаясь уже к ничьей помощи, наполнил его сам, на этот раз примерно до половины. Тем временем Элеонора с подругами уселась за стол, и в зале снова стало шумно: каждый продолжил делать то, для чего он, собственно, сюда и заявился.

Я оглядел наш стол. Гудрон о чем-то рассказывал Греку, и тот ему внимательно внимал. Слава Проф и Янис тоже нашли тему для разговора.

- А как Гудрон к Греку попал? - поинтересовался я у Гриши. Все-таки тип довольно специфичный.

- Ты не смотри, что он весь в наколках. Гудрон тоже из бывших вояк, - пояснил он. - И тоже из спецуры. Когда-то он был при погонах со звездочками.

- А потом что, в криминалитет подался?

- Ну, не совсем чтобы так... Жизнь - она сложная штука, - произнес Сноуден ту сентенцию, с которой невозможно не согласиться. - Там другая история получилась. Короче, полез он на улице какую-то девушку от абреков защищать. И закончилось дело увечьями, а один из них даже зажмурился. Вот за это ему срок и дали. Причем на полную катушку по статье. Ну а в тюрьме жизнь своя. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, и потому пришлось ему принять местный. Это только в кино все так просто. Ну а по какой причине он здесь оказался, ты у него уже сам спрашивай. Только лучше не надо: не любят тут, когда им в душу лезут.

- Ну а сам ты раньше чем занимался?

- В одном оружейном конструкторском бюро работал. Слесарем. Ты бы только знал, сколько через мои руки образцов оружия со всего мира прошло! Так что я всем этим инженерам-конструкторам еще и фору дам! Правда, не в том смысле, чтобы что-то новое придумать, а в устройствах. Они, бывало, ко мне за консультациями очередями собирались.

Гришу наконец-то одолел хмель, и язык у него начал заплетаться.

- А Слава Проф? Что-то он слишком молод для профессора.

- А он и не профессор. Это его так прозвали за то, что он любую вещь объяснить может. Особенно, как устроено здесь, - Гриша похлопал себя ладонью по голове. - Слава аспирантуру то ли закончил, то ли вот-вот закончить ее должен был, но угодил сюда.

Слово "аспирантура" далось ему с огромным трудом, за два раза. Но когда наша компания дружно встала, чтобы покурить на свежем воздухе, он пошел вслед за всеми, даже не пошатываясь. Еще и умудрился рассказать мне по дороге, что Шах не выносит запаха табачного дыма. И потому даже в его отсутствии в "Кафе Шантане" курить никто и пытается. Или пытается, но тут же оказывается на улице.

Место для курения находилось на заднем дворе. Большая беседка с расположенными по периметру скамьями, струганная древесина которых не успела еще потемнеть. Кровля, поддерживаемая несколькими резными столбами, закрывала ее полностью на случай дождя. Словом, все было сделано для того чтобы посетители могли чувствовать себя уютно и здесь.

На улице практически стемнело. В этих местах, как успел поведать еще Воробей, день примерно равен ночи, причем круглый год.

Как выяснилось, Грек вышел вместе со всеми лишь для того чтобы покинуть и "Кафе Шантан" и нашу компанию. Он выразительно посмотрел на Гришу, кивнул, и ушел в одиночестве.

- На, держи, - Гриша сунул мне в руки смятую пачку сигарет, когда мы уселись.

Чтобы долго не объяснять, что такой привычки не имею, а поплелся вместе со всеми за компанию - не хотелось оставаться за столом в одиночестве, я все же вынул одну из них. И даже прикурил. Не обязательно при этом затягиваться. А отношение к табачному дыму, в отличие от того же Шаха, у меня вполне терпимое.

Гриша, несколько раз затянувшись, начал что-то бубнить совсем уже пьяным голосом. Ну да: смесь алкоголя с никотином - то еще зло. Но я к его словам даже не прислушивался. Напротив, в компании все тех же девиц, с которыми она и прибыла в "Кафе Шантан" дымила тонкой длинной сигаретой Элеонора.

Правда, к ним прибавилась еще парочка крепких мужиков при оружии. Они не курили. И даже не присели, хотя свободных мест на скамейках хватало. И, судя по тому, что эта двоица оружие держала демонстративно, нетрудно было понять их задачу. Ночь, подвыпившие посетители, и мало ли что может случиться с подругой самого Шаха?

Полумрак делает всех и моложе, и привлекательней. Недаром среди семейных пар, проживших вместе достаточное количество лет, принято устраивать романтический ужин при свечах. Чтобы сделать их друг другу хотя бы чуточку более привлекательными. В моем случае меня одолевало двоякое чувство. С одной стороны хотелось бы получше рассмотреть Элеонору. Да чего там, полюбоваться. С другой - тот же самый полумрак давал возможность пялиться на нее без того, чтобы показаться назойливым.

- У тебя сигарета потухла, - толкнул меня Гриша.

Я взглянул на нее, и увидел сигарету наполовину истлевшей. После чего, не задумываясь, выкинул в урну.

- Так вот, - продолжил Гриша развивать свою мысль, начало которой мне не суждено было услышать. - Если хочешь прожить как можно дольше, не верь никому. Здесь каждый сам за себя. И держатся друг за друга только потому, что так проще выжить.

- Что, вообще никому? - вяло поинтересовался я.

Элеонора, докурив сигарету, поднялась на ноги, и вот-вот должна была скрыться внутри помещения. А в нем света достаточно, и потому мне только останется, что изредка коситься тайком.

- Никому! - отчеканил Сноуден. - Ни Гудрону, ни Профу, ни Артемону, ни даже самому Греку!

- Следуя твоей логике, я не должен доверять и тебе. Так?

- Так! - он с готовностью кивнул.

- А если я не могу доверять тебе, то почему же я должен взять твои слова за правду, согласно которой верить нельзя никому?

Я шутил, но мой вопрос поставил его в тупик.

-Э-э-э - проблеял Гриша.- Видишь ли, в чем дело... - сделал он попытку выкрутиться из ситуации.

В чем оно именно, услышать мне не удалось, потому что в следующий миг все и случилось.

Началось с истошного крика:

- Бартры! Бартры! - который вдруг захлебнулся на полуслове.

Кто такие бартры, я понятия не имел, и в альбоме Грека, по-моему, их тоже не было. Хотя сомнительно: всяческих тварей там хватало с избытком, и, скорое всего, именно эти мне не запомнились. Но судя по тому, что все вдруг пришло в движение, бартры представляли собой нешуточную опасность. Иначе зачем бы всем без исключения хвататься за оружие, защелкать предохранителями, и начать водить вокруг стволами, в надежде увидеть их прежде, чем те нападут?

Заводил вокруг себя кургузым стволом револьвера и я. Заодно кляня себя от всей души за то, что не внял Гришиному совету и не поменял свой Наган на ПМ. Тоже не бог весть что, но патронов в нем больше, а перезарядка занимает куда меньше времени. Кроме того, к нему в Гришином хозяйстве имелись патроны, пули которых приобрели углубление на самом кончике. Потеряв в и без того неважной баллистике, став зато экспансивными. Или даже выпросить у него взамен нагана какой-нибудь "Грач", "Гюрзу" или тот же Стечкин как у Яниса? Наверняка ведь у Гриши хоть что-нибудь, да нашлось.