Каузальный ангел - Райяниеми Ханну - Страница 8

— Извините, что приходится вас беспокоить, но я надеюсь на вашу помощь, хотелось бы получить некоторые ответы.

— Здесь нет никаких ответов. Только тишина.

— По своему опыту могу сказать, что именно в тишине чаще всего можно их отыскать.

В карих глазах Марселя вспыхивает искра любопытства.

— Отлично, — говорит он. — В таком случае, вам лучше войти.

Похоже, что раньше дом принадлежал художнику, но теперь помещение больше напоминает гробницу. Здесь стоят скульптуры, покрытые пыльной парусиной, рабочий стол, заваленный десятилетиями копившимся хламом, старыми моделями из клейтроника, эскизами и причудливыми объектами. Единственными предметами искусства, представленными должным образом, остались картины, к которым прикреплены небольшие фрагменты ускользающих воспоминаний. Они посылают Исидору вспышку информации о любви двух молодых людей.

— Все равно уже пора пропустить стаканчик, — произносит Марсель. — Могу я вам что-нибудь предложить? Похоже, вам не помешает выпить. Ничего удивительного, ведь вы так заняты улучшением этого мира.

— Вы так говорите, словно не одобряете этого.

— О, я думаю, ваши усилия достойны высших похвал, только они сейчас немного значат. Скоро всех нас проглотят, и надо наслаждаться оставшимся временем. Вот как сейчас.

Марсель открывает бар из красного дерева и достает бутылку коньяка и пару бокалов. Он до краев наполняет их темно-янтарной жидкостью и протягивает один бокал Исидору. В глубине комнаты слышится тихое журчанье арс нова[9].

— Это очень мрачная точка зрения, — отвечает Исидор. — Но я выпью за сохранение мира.

Марсель молча поднимает свой бокал и улыбается. Исидор вдыхает пары коньяка, начинает кашлять и делает маленький глоток. До сих пор он не пробовал избавиться от постоянного давления экзопамяти при помощи наркотиков. Кроме того, алкоголь делает его разговорчивым, а в данных обстоятельствах это может ему навредить.

— Это реалистическая точка зрения, — отзывается Марсель. — С тех пор как произошел Коллапс, мы играли незавидную роль. И я почти не удивился твоему открытию, узнав, что наше драгоценное Царство — это всего лишь задуманный зоку обман. Да и теперь мы недалеко продвинулись. Мне кажется, мы всегда были игрушками, экспериментальными моделями в некоторой точке Омега[10], где выигрывает Соборность.

— Но Соборность не выиграла. Пока еще не выиграла. Вот потому я сюда и пришел.

— А. Идеализм. Геройство. Отлично. Чем же я могу помочь вам спасти мир?

— Сегодня утром один... один человек попросил моей помощи. Похоже, что информация о неком важном событии, произошедшем за пределами Ублиетта, утраченная во всех других архивах, сохранилась в экзопамяти. Я пытаюсь выяснить, есть ли там еще уникальные сведения, которых больше нигде не осталось.

— Понимаю.

Марсель задумчиво проводит по губам указательным пальцем.

— К вам нередко заходил Поль Сернин, не так ли? Он отдал вам Часы.

Слова вылетают быстрее, чем он успевает задуматься. Когда вор попросил о помощи, Исидор вставил еще один фрагмент в старую нерешенную головоломку. Что обнаружил на Марсе Поль Сернин? Этого не смог узнать даже сам вор, и Исидору очень хотелось бы увидеть лицо ле Фламбера, когда он даст ему ответ на этот вопрос.

Марсель со стуком ставит бокал на стол. Коньяк при марсианской гравитации лениво плещется по стенкам.

— Да. Да, он так и сделал. А потом забрал мое Время, забрал просто потому, что это доставляло ему удовольствие, потому что это было частью его плана. И он притворялся моим другом, потому что ему было удобно.

Исидор вздыхает. ле Фламбер — в облике человека по имени Поль Сернин — двадцать лет назад спрятал что-то в воспоминаниях своих друзей, а недавно вернулся, чтобы забрать это. В результате девять человек были преждевременно отправлены в загробную жизнь Ублиетта, и Раймонде с Исидором стоило больших трудов убедить Воскресителей позволить им вернуться.

— Советую быть осторожным, когда разговор заходит о Поле Сернине, — произносит Марсель, прищурившись. — Раньше я этого не замечал, но вы похожи на него. Только не говорите, что это очередной эпизод его игры.

— Нет, я могу дать слово, что это не так, — отвечает Исидор. — Совсем наоборот. Я пытаюсь понять, почему он это сделал. Мне важно знать, почему он к вам приходил. Может, хотел получить доступ к воспоминаниям вашего друга?

— Совенка? А он-то какое к этому имеет отношение?

— Вот это я и пытаюсь выяснить. Прошу вас, это очень важно. Не только для меня, но и для всего Марса.

— Понимаю. — Марсель проводит рукой по выбритой голове. — Думаю, это возможно. Я не давал ему разрешения, но он действительно оставил мне эти проклятые Часы. Наставник говорил, что он каким-то образом умудрился спрятать что-то и в моих воспоминаниях. А с Совенком мы делились абсолютно всем, у него не было от меня секретов. Так что Поль Сернин мог добраться до воспоминаний Совенка через мой гевулот. Но что ему это давало, мне непонятно.

Исидор глубоко вздыхает.

— С вашего разрешения, я хотел бы на них взглянуть. Я имею в виду воспоминания. В особенности касающиеся той ночи, когда произошла Вспышка. Я хочу понять, зачем вернулся сюда человек, которого вы называете Полем Сернином, что он здесь искал. Существует какая-то связь, я чувствую ее, и она затрагивает гражданскую войну Соборности, Вспышку и то, что произошло с Землей. Если мы хотим, чтобы Марс выжил, мы должны в этом разобраться.

— Гм. — Марсель невесело усмехается. — И вы считаете, дело того стоит? Спасать мир, даже если он построен на обмане?

— Да, стоит, — отвечает Исидор. — Не все иллюзии несут зло. Иногда они просто необходимы. Меня научил этому мой отец — мой приемный отец.

Марсель долго смотрит на Исидора, потом поднимает бокал.

— Хорошо. Проходите и познакомьтесь с моим возлюбленным. Его зовут Совенок.

Совенок, окутанный лечебной ценой, сидит у окна и смотрит наружу. В комнате стоят свежие цветы, а ароматизированные свечи испускают слабый запах лаванды. Это определенно самое чистое помещение в доме. Из окна открывается вид на марсианскую пустыню. Город проходит через кратер Эллада и оставляет за собой длинные щупальца оранжевой пыли.

Из горла Совенка вырываются гулкие металлические звуки, словно кто-то щелкает ногтем по жестяной банке. Тело Достойного сохранило свою молодость, но у него лицо немощного старика, и челюсть немного отвисла. В глазах пустота. И гевулот вокруг него разорванный, как клочья тумана.

Марсель целует его в щеку.

— Как я понимаю, вам известно его состояние?

— Я получил некоторые сведения. Изменения в его мозгу, произошедшие в момент Вспышки, непонятны Воскресителям: в микроканальцах остался квантовый конденсат, наводящий на мысли о древних теориях сознания, но это искусственно вызванное явление. Его нельзя перевести в состояние Спокойствия, поскольку конденсат может разрушиться, и Воскресители не в силах предсказать, к чему это приведет.

— Он такой уже двадцать лет. — Марсель вздыхает. — Я живу надеждой. Квантовое состояние не может быть вечным. Возможно, он еще выкарабкается, а я подожду. И я живу скромно, чтобы растянуть свои дни.

— Вы ведь знаете, мы пытаемся изменить ход вещей, — говорит Исидор. — Возможно, ему сумеют помочь зоку. Я мог бы поговорить с...

Марсель печально улыбается.

— Я больше не могу доверять богам, — отвечает он. — Прошу вас, делайте то, зачем пришли. Ему скоро ложиться спать.

Исидор кивает, крепко сжимает Часы вора и извлекает из своего сознания Ключ, который открывает все двери памяти.

Экзопамять Совенка проходит перед ним, но Исидор оставляет без внимания большую часть воспоминаний и сосредоточивается лишь на полете на планере над Лабиринтом Ночи. На времени Вспышки.

И вот он вспоминает, как пролетает над каньоном Ио и смеется над страхами Марселя.