Календарь Морзе (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 38

Запустил музыку, проводил взглядом гордо дефилирующую мимо меня Аэлиту, а потом как черт за язык дернул:

— Не знал, что тебе так нравятся карлики…

Она как будто на стену с разгону наткнулась.

— Откуда ты… Да что ты знаешь о нем, ты, ничтожество!

Неужели угадал, черт побери? Очешуеть…

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отчеканила стальным голосом пришедшая в себя Крыскина и вышла, попытавшись хлопнуть дверью. Нет, не зря там доводчик стоит, а то давно бы расколотили… Нервные все какие-то.

Интересные, однако, сны снятся от цыганских спиралей!

Запустив получасовую музыкальную ротацию, вышел в аппаратную и достал из сумки ноутбук. От долгого неиспользования он разрядился, пришлось искать зарядку, провод и свободную розетку… Надо же, когда-то жить не мог без этой машинки: то что-то пишу, то что-то читаю, а сейчас — уже и не помню, когда в последний раз включал. И никаких страданий по этому поводу, что характерно. Отпустило.

Вставил для начала флешку с данными от Павлика — система ее не распознала и предложила отформатировать. Я пару минут тупил, потом догадался, что этот информационный параноик ее, скорее всего, как-то зашифровал. Я, видимо, должен был об этом догадаться.

Позвонил ему, причем, похоже, разбудил и, судя по фоновым звукам — не его одного. Как скоро он поймет, что личная жизнь — это не только плюсы?

Оказалось, что надо скачать с какого-то сервера какую-то программу, открывать флешку строго из нее, а паролем будет дата нашей первой встречи, если между месяцем и годом вставить номер дома того объекта, о котором шла речь. Чертов конспиратор.

В ожидании ссылки на скачивание, вставил в слот карточку памяти из камеры. Снято было неплохо, не без драматизма, вполне можно нарезать недурной клип или репортаж, но меня интересовал один момент — когда стреляет пушка. Я прогнал его на замедленной, потом стал смотреть покадрово — и нашел-таки.

Павлик снимал в три четверти, под углом к стене, с какого-то возвышения. Камера давала приличное приближение, то ли со штатива, то ли с опоры — картинка почти не дрожала. Пушка медленно выплевывала огненный сноп — на покадровке были видны даже клочья пыжа, разлетающиеся в стороны, — потом все окутывалось клубами плотного белого дыма, из которого выезжало отброшенное отдачей орудие, деревянный лафет с силой ударялся в набитый на площадку упор, ствол подлетал вверх… И вот здесь, гоняя в видеоредакторе по кадру вперед-назад, я нашел тот, где изображение раздвоилось — как бывало на пленочных фотоаппаратах при двойном экспонировании. Площадка одновременно осталась на месте и накренилась на подломившейся опоре. На остановленном изображении опору закрывала стена, но вместо одного четкого края площадки было два размытых — прямой, и под углом. Это можно было увидеть, только высматривая специально, это выглядело как случайный дефект записи, это никто не принял бы за доказательство, но мне этого было достаточно. В тот момент что-то все-таки произошло — я пока не понял, что именно, но это точно не «голову напекло». Не зная, как сохранить стоп-кадр, сделал просто пару его скриншотов. Просто чтобы было.

В мессенджер пришла ссылка от Павлика — я скачал по ней программу, запустил, она обнаружила флешку и запросила пароль. Минут пять я ломал голову, вспоминая это чертово число, и убеждаясь, что память на даты за ненадобностью почти атрофировалась. Осилил, хотя и не без подсказки — покопавшись в архивах служебной почты, сумел соотнести с июньской зарплатой, и от нее отсчитал. Еще немного такой жизни и прошлое окончательно растворится в вечном настоящем. Понятия не имею, как это скажется на жизни. Наверное, никак — насрать всем, на самом деле, на то прошлое. Будь то времена фараоновы или прошлый четверг — их уже нет, и прекрасно.

На флешке оказался всего один крохотный текстовый файл, было бы чего шифровать. Кафе «Палиндром» в базе предприятий города отсутствовало. В помещении по указанному адресу числилась швейная мастерская, потом одежный бутик «Веселые ребята», потом — никого.

Забавненько.

Чото, отдежурив прошлый вечер за меня, сегодня отпросился в утренний загул, так что новостной блок остался на мне, я подвинул к себе распечатку заголовков и включил микрофон:

— «Фермеры провели чемпионат по метанию коровьих лепешек». Ну хоть не по поеданию… «Казаки объявили войну покемонам». Чур, я за покемонов! «Прошел первый этап чемпионат мира по битью ногами в стену». Да, у меня тоже первый вопрос: «А почему не головой?» «Папа римский призвал уважать геев и транссексуалов». Я пропустил, а Бог уже извинился за Содом и Гоморру? «Ученые открыли, что порнография меняет работу мозга». Боюсь даже представить процедуру исследования… «Гендерные активистки постановили, что перебивание любой женщины является микроагрессией». Господи, они же теперь никогда не заткнутся! «В продажу запущен говорящий телефон с искусственным интеллектом». Теперь вам всегда будет, с кем потрепаться… «В Нидерландах открылся банк экскрементов». Интересно, проценты по вкладу высокие?

Я подумал, что Кеширский не зря велел нам пихать эту чушь в дневные выпуски — новости создавали у слушателей ощущение, что мы живем еще не самой безумной жизнью из возможных.

В студии объявился вернувшийся Чото, я собрал ноутбук, помахал ему рукой, получив в ответ гримасу недовольства, и вышел на улицу. Меня ждала Гордума. Это последнее место, где хотелось бы провести день, но раз обещал Анюте — придется. Выйдя на улицу, поколебался, и все же свернул в другую сторону — время еще есть, а убедиться лишний раз не помешает. Кафе «Палиндром» на углу, в полном соответствии с официальной информацией, отсутствовало. Пыльные стеклянные двери с выцветшей на солнце бумагой «Аренда» — и номер телефона. Прислонившись лицом к грязному стеклу и загородившись ладонями от света, кое-как заглянул в помещения — никакой барной стойки, на полу кучей свалены одежные вешалки, по стенам зеркала и в углу кабинки для переодевания. Все это имеет весьма заброшенный вид. Я достал мобильный и набрал номер с объявления. Долгое время никто не брал трубку, потом недовольный мужской голос ответил:

— Алло, кто это?

— Я по объявлению об аренде помещения по адресу Блаватской сорок два…

— Аренде? Какой, на хер, аренде? — злобно сказали в трубке.

— Коммерческая недвижимость по адресу Блаватской, сорок два, вам принадлежит, гражданин? — я подпустил в голос официальной суровости.

— Ну, как бы это… Типа того, — недоверчиво ответил телефонный голос. — У меня всё уплочено!

— Как давно помещение пустует?

— Ну, это… — бывший арендодатель задумался. — Как эти два гомосека съехали, так и стоит. А вы кто, пожнадзор?

— Как давно это было?

— Ну, год или чуть больше… Да, в конце мая прошлого года они съехали. За месяц предупредили, расплатились, нормальные ребята, хоть и пидоры. А что?

— Так кому помещение сдавалось?

— Ну, два «праативных» снимали половину под магазин одежды для таких же, но недолго — что-то у них не срослось с инвестором, закрылись. До них швейная мастерская была, они целиком занимали, но потом дела у них пошли не очень, и в переднюю часть с витриной они пустили этот бутик, поделили аренду. А я и не против, мне-то все равно, лишь бы платили.

— До того?

— До того — просто квартира. Я ее еще в девяностых выкупил и переоборудовал. Все разрешения оформлены! Хорошее место, а давно пустует, я уже два раза цену снижал… Так вы с какой целью интересуетесь?

— Благодарю за сотрудничество, гражданин! — сказал я сурово, чтобы отбить желание перезванивать, и нажал «отбой».

Забавненько. Я развернулся и пошел в Гордуму, благо тут недалеко.

На входе в монументальное здание в стиле имперского классицизма, промеж толстых кирпичных колонн уже маялся Павлик с камерой и штативом.

— Опаздываешь! — сказал он недовольно.