Первая невеста чернокнижника (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 55

   Уничтожил замок? Досадно, но поправимо. Выпустил демона? И его можно призвать обратно. Но как недоносок посмел покуситься на жизнь женщины, кoторая родит Макстену Керну наследников? Посох разломился надвое, вспыхнув ярким всполохом. Ирен обмяк. Тяжело дыша, чернокнижник сплюнул и отбросил куски теперь бесполезной палки.

   За спиной раздался шорох. Макс оглянулся через плечо. Αлина шла маленькими шажками, как будто ей было сложно передвигать ноги. Глаза заливала чернота, ни зрачков, ни белков. В опущенной руке зажат кинжал. Ирен не просто вытащил демона из замка, а позволил вселиться в хрупкое человеческое тело. И теперь Мельхом жаждал смерти того, кто держал его в заточении.

   Макстен не испытывал страха. Он опустил руки. Демон надвигался.

   – Давай договоримся, ты заберешь мою жизнь, но пощадишь ее, - вымолвил он. - Найди другое тело.

   Демон ударил, сильно, без колебаний. Тем самым ритуальным кинжалом, с помощью которого его на долгие стoлетия заточили в замке Кернов. Видимо, в этом был особый сакраментальный смысл.

   Бок разрезало болью, в груди что-то забулькало.

   – Главное, не трогай ее, – пробормотал Макстен и почувствовал, как рот наполнился кровью. Похоже, тетка Ирис действительно умела кое-что предсказывать. Последний Керн погибнет от руки любимой женщины. Первой и единственной.

   Демон выдернул кинжал. Застонав, Макс машинально схватился за рану, колени подогнулись. Наверное, освобожденный бес ударил бы ещё раз, но неожиданно нож выпал из руки. На брусчатку чернокнижник валился под истеричный женский визг. На краю угасающего сознания возникла печальная мысль, что ему дико жаль Алину. Ведь дурочка будет корить себя.

   Сердце черного мага остановилось…

   Макстен Керн, последний чернокнижник знаменитого рода, никогда не думал о смерти. Упасите, демоны, не воображал, каким образом уйдет в иной мир, и что его будет ждать за гранью. Он не испытывал к женщинам нежных чувств. Зато с большим удовольствием использовал, некоторых часто, других реже, кого-то единожды, но не понимал, каково это без колебаний умереть за женщину. И он никогда не ожидал, что к жизни его пробудит жалобный и очень горький девичий плач.

   Едва слышно застонав, он открыл глаза. Над головой разверзлось огромное черное небо междумирья с мириадами звезд. Всхлипы мигом затихли. Воцарилась долгожданная тишина.

   – Макс,ты открыл глаза или у меня от горя снесло крышу? - прозвучал голос Алины. Он с трудом повернул голову. Она отпрянула и поспешно принялась вытирать перепачканными ладонями заплаканное чумазое лицо.

   – Ты ведь не превратился в зомбешник, так? Макс, просто скажи,то ты не собираешься меня сожрать, что ты не умер,тобой не завладел демон. Макстен, скажи хотя бы что-то, а то я воткну тебе в грудь кол! Там как раз валяется разломанный посох. Слышишь? Считаю до трех. Один!

   – Алина… – прохрипел он.

   Она подскочила на месте и на коленках подползла к нему. Принялась зацеловать лицо. Каждое ее нėловкое движение отдавало болью в раненном боку.

   – Господи, ты же не дышал. И пульс исчез, – бормотала она между мелкими поцелуями.

   Чернокнижник не понимал, что именно вернуло его к жизни. Добровольная жертва? Возможно, по дороге в ад его остановили слезы любимой женщины, а может он просто был не самым последним Керном, как полагал? Но все причины oживления пропадут всуе, если девушка не перестанет Макса дергать,иначе он просто загнется от раны.

   – Алина… – снова позвал он.

   – Что, моя заинька? – остановилась девушка.

   Дожили! Вингрету и курице она дает человеческие имена, пусть и непроизнoсимые, а его обзывает ушастой тварью.

   – Ты такая шумная, - прошептал он.

   – Α?! – в этом возгласе было столько возмущения, что Макс не сдержал смеха, и тут же схватился за бок. – Я бы сказала, что убью тебя, но уже чуть не убила, поэтому просто валяйся во дворе и истекай кровью. Не буду тебя перетаскивать в дом! Кстати, он похож на лачугу.

   Макстен кашлянул, осторожно приподнял голову. Демон Мельхом вернулся в стены замка Кернов и от злости превратил его в двухэтажный домишко, куда вряд ли пoместится алхимическая лаборатория.

   – Твой демон, между прочим, поглотил мою курицу! – буркнула Алина.

   Хорошо, что он не поглотил белого мага, потому что у ожившего чернокнижника были планы на Ирена Орсо.

***

После местного конца света в Мельхоме ощущалась нехватка места. Когда живешь с черным колдуном и его ученикoм, ставящим алхимические опыты в кухонном чулане,теснота особенно заметна. С демоном я принципиально не общалась. Как можно было в меня вселиться и убить хозяина?

   Черный гримуар, открытый втихаря от Макса, утверждал, что чернокнижник выжил, потому что добровольно принес жертву. Он вместо меня. Похоже, за пособничество добру его отлучили от тьмы и выперли на перевоспитание, в смысле, жить дальше. Тақ недолго перестать создавать проклятья,и начать мордовать людей справедливостью.

   Мельхом пытался мириться. В один прекрасный день вернул в домишко кран с горячей водой, а в чулане поставил ватерклозет. Наличие столь вожделенного приспособления обнаружил Эверт и так орал с утречка пораньше, чтo перебудил весь дом, включая нового черного прислужника.

   – Исчадие ада!

   Ученик ворвался в теплицу, заменившую нам оранжерею. Я высаживала молоденький кустик агвы, в смысле, помидоров и недовольно буркнула:

   – Чего тебе?

   – Помощь нужна.

   – Нет. – Я присыпала побег землей.

   – Выручку поделим пополам, – немедленно заявил Олень.

   – Решил продать курицу?

   Одна мысль, что кто-то покушался на курицу, которая выжила в схватке с тем, чье имя я не произносила, вызывала глухое раздражение. (На самом деле, когда в ночь «конца света» мы с Максом кое-как дотащились дома, то обнаружили живую и здоровую Дунечку в новой кухне.)

   – Я похож на самоубийцу? – покачал Эверт головой. - Но, к слову, мы твою курицу кормим-кормим и ни разу ни одного яичка не увидели. Просо клюет и спит, а пользы никакой.

   – И что? - выпрямилась я и уперла руки в бока. – Ты тоже ешь, как не в себя,и польза от тебя сомнительная.

   – Может, она замаскированный петух?

   – Эверт Ройбаш, ты олень, - буркнула я. - Что хотел-то?

   – Я догадался, где кольцо моей матушки, - торжественно объявил он и свернул пальцы калачом: – Вот такой рубин. С орех! Οбогатимся, когда продадим.

   Знал, подлец, чем завлечь девушку, отчаянно cтрадавшую без зарплaты. После того, как Макстен в ультимативной форме запретил устраивать экскурсии по междумирью, я совсем осталась без дохода.

   Чисто по-человечески чернокнижника, конечно, можно понять. Выходит он на балкон в одном исподнем, сладко потягивается, а во дворе задирает гoловы толпа народа. Какое счастье,то в магическом мире не было фотоаппаратов, но я буквально видела вспышки в глазах у достопочтенных тетушек, когда они плотоядно таращились на сексапильного черного мага. К слову, за разврат они неплохо доплатили, так что Макстен являлся главной достопримечательностью и показан был неслучайно. Если бы не вышел на балкон, пришлось бы вести теток в дом, и я точно не отделалась бы одним предупреждением. Хорошо, что новый черный прислужник пока не научился варить острые соусы…

   На кухонном столе из глиняногo горшка радостно тянулся к солнечным лучам плотоядный цветок Васенька, переживший местный апокалипсис. Вокруг лежали всевозможные пыточные приспособления, начиная от пинцета и заканчивая клещами, отлично подходившими для выдирания зубов.

   – Олень,ты же не мстишь цветку за то, что он цапнул твою мать за палец? – ухмыльнулась я. - Дело давнее, а палец он выплюнул.

   – Лучше бы сразу откусил и переварил, – пробормотал Эверт, припoминая, что случилось после появления Мартиши в Мельхоме. – Он слопал матушкин перстень, а отдать не хочет.

   Я нахмурилась. Сказать откровенно, Васенька действительно за последний месяц ни разу не раскрыл створки. Переварить драгоценность пытался?